Оригинальное отношение к потомству, но, опять же, не удивлена. Скорее, легкий оттенок разочарования на фоне общего безразличия ко всей расе светлых. Владетель Золотого дворца лорд Гейром прибыл с секретарем и двумя телохранителями, чем сразу заполучил мое расположение. Я даже удостоила его пресветлость одобрительной полуулыбкой. Владетель Снежного дворца прибыл в сопровождении двух сыновей и двух дочерей. Причем светлые леди, к моему искреннему изумлению, были выбриты наголо и одеты в мужскую одежду. У каждой имелись ножны, почему-то пустые, и доспехи, скрывающие фигуру полностью. Леди являются воинами? На севере так принято или это личное извращение лорда Вентэра? Не существенно. И я посмотрела на последнего из Великих лордов. Владетель Хрустального дворца лорд Хайтмар прибыл лишь с другом. Насколько я понимаю, также явно владетелем, и, если я правильно определилась с ориентацией по цвету кружев, это был лорд Кеанран, владетель не столь великого, но тоже весьма существенного Гранитного дворца.
Что ж, все были в сборе.
Но начинать я не торопилась. Не то чтобы выдерживала паузу, честно говоря, просто ждала собственного главу императорской канцелярии. Лорд Эдогар подзадержался, и причина его задержки стала ясна, когда торопливо поднявшийся и вставший по левую сторону трона пресветлый передал мне ежедневник кесаря. Открыв, я, с трудом сдержав улыбку, прочла всего одну фразу:
«Ты восхищаешь, нежная моя».
Значит, все мои выводы были абсолютно верны.
Я закрыла ежедневник, передала его принявшему папку с поклоном Эдогару и произнесла то, чего присутствующие ожидали менее всего:
– Я – Кари Онеиро Ринавиэль Уитримана, урожденная Астаримана, законная супруга его пресветлого императорского величества Великого Араэдена Элларас Ашеро из рода Архаэров, отныне и навеки единоличная, полновластная и абсолютная Власть в Эрадарасе!
Великие лорды застыли. Возмутиться, перейти на повышенные тона или просто возразить им не позволял этикет. Необходимость отсчитывать и все такое… Они были скованы рамками воспитания, прописанными в их великих книгах, а для меня рамок и границ не существовало вовсе. И потому я продолжила:
– О том, кто вы, мне известно. Лорд Сагэр, – я посмотрела прямо в глаза владетеля Серебряного дворца и продолжила, последовательно глядя на каждого из называемых: – Лорд Тагран, лорд Гейром, лорд Вентэр, лорд Хайтмар и лорд Кеанран. Как видите, представления излишни.
И тут лорд Сагэр, видимо наименее воспитанный из всех присутствующих, воскликнул:
– Но позвольте!
Так и подмывало ответить «Не позволю», но передо мной был не Илери, а потому никаких пикировок, есть только я и мое решение.
– Я не интересовалась вашим мнением, лорд Сагэр, – осадила владетеля Серебряного дворца. – Как, впрочем, и мнением остальных.
И я повторно оглядела всех присутствующих. Они были даже не то чтобы возмущены – потрясение откровенно читалось на их лицах, и неверие в происходящее отражалось в глазах, но… мне было все равно. Абсолютно все равно. И, холодно глядя на тех, кто называл императора лишь первым среди равных, но дочерей подкладывать под кесаря при этом зазорным не считал вовсе, я продолжила:
– Лорды, я буду предельно откровенна: у вас существует лишь два пути. Первый – полное и абсолютное подчинение сейчас и в дальнейшем, второй – смерть.
Вот практически и все. Далее им оставалось лишь потрясенно осознавать произнесенное мной, мне – внимательно отслеживать их реакцию. В минус ушли абсолютно все, кроме владетеля Золотого дворца, впрочем, это был умный мужик, сразу видно, никто другой даже не потрудился секретаря с собой захватить, а так-же загадочно усмехнувшегося, словно он что-то подобное и предполагал, владетеля дворца Гранитного. И теперь мне оставалось просто ожидать нападения от того, кто станет первой показательной жертвой. Лорда Таграна выдали подергивающиеся от охватившей его ярости крылья носа еще до того, как он подал сыновьям знак, дернув мизинцем.
– Я не рекомендовал бы! – прозвучал от двери голос принца Мрака.
И сыновья владетеля Туманного замка замерли, но лишь на миг – уже в следующий все четверо начали формировать нечто сферическое, зелено-болотное, явно угрожающего вида. Я лишь улыбнулась, глядя на то, от чего побледнели все присутствующие, включая Адраса и попытавшегося закрыть меня собой Эдогара. Народ, откровенно говоря, просто не знал, с кем связывается… а зря.
– Лорды, – сдвинув Эдогара с траектории обзора, произнесла я, – искренне сожалею, что вы не обратили внимания на одну намеренно подчеркнутую мной деталь: я – Власть Эрадараса, но вам не стоило забывать о том, кто его Сила.
И, вольготно устроившись на троне, я мысленно позвала: «Мой кесарь?»
Великий император ослепительной вспышкой появился на соседнем троне. Величественный, великолепный, надменный, замораживающе ужасающий и расслабленно ироничный. Он практически издевательски осмотрел застывших с его появлением Великих лордов, попутно уничтожив зелено-болотную сферу, даже не напрягаясь, затем обратил все свое величественное внимание на меня и с едва уловимой тонкой иронией поинтересовался:
– И кто посмел выказать тебе неповиновение, нежная моя?
О, я понимала причины его иронии, сама с удовольствием поязвила бы на данную тему, но… суть в том, что, как это ни называй, необходимостью или же попыткой избежать жертв в будущем, но по факту мне нужно было вынести приговор. И я его вынесла:
– Лорд Тагран.
Владетельный пресветлый упал как подкошенный. Просто рухнул, и уже на полу из его приоткрытого, словно в смертельном крике, рта потекла тонкая струйка крови. Светлые содрогнулись. Я видела, как потрясенно взглянул на кесаря даже стоящий все там же у двери принц Адрас, Эдогар и вовсе стал невероятно бледен. Казалось, к ним, находящимся в курсе того, что император Араэден вернул себе империю за пару часов всего, осознание силы и мощи кесаря пришло только сейчас.
И на лицах присутствующих отразился панический ужас… я прямо себя как дома почувствовала.
В смысле, в здании совета Альянса Прайды, когда на наши заседания кесарь являлся. Вот тогда у всех айсиров были вот точно такие же выражения на лицах, и я… я понадеялась, что одной показательной казни будет достаточно. Но взгляд на кесаря, и его саркастическая, явно говорящая об обратном усмешка. Да, он был прав, это не Рассветный мир. Эрадарас не прощал даже не то что жалости – намека на нее.
И я последовательно взглянула на тех, кому исключительно из соображений целесообразности следовало бы так же вынести приговор, но озвучить имена… не смогла. Просто не смогла. Особенно после того, как увидела откровенную мольбу о спасении, пусть даже в чуждых мне пресветлых глазах владетеля Хрустального дворца.
– Нежная моя, – кесарь заговорил на оитлонском, – жалость в Эрадарасе недопустима, мне казалось, ты поняла это.
Я поняла, да. Я все поняла, причем очень отчетливо. Так же отчетливо, как осознавала, что лорд Сагэр и лорд Вентэр – это угроза, причем прямая и требующая уничтожения. Но я… я не кесарь. Даже если очень пытаюсь им быть. Я поступлю иначе!
