— Не люблю я зиму, — Наталья откинулась на удобную спинку стула, но почти с вожделением поглядывала на кресло.
Вот где можно было отлично устроиться!
— Это я уже знаю, — отозвался Михаил, — что же ещё стало причиной?
Его взгляд стал пронзительнее, и девушка поняла, что своё желание узнать о причине её бестолкового валяния на дороге, Громов не оставил. Стоило сдаться сегодняшним вечером, и утолить его любопытство? Пожалуй… Наталья поставила бокал на край стола и принялась крутить его, пока Михаил не протянул руку и не отобрал, пододвигая к гостье тарелку.
— Всё действительно остынет, было бы непростительно после всех твоих стараний, — он велел Наталье есть, и для большей убедительности сам взялся за вилку, следом отправляя в рот кусочек мяса с соусом, — хм… вкус отменный.
— Опять льстишь? — она последовала его примеру и поняла, что действительно голодна.
Как обычно, даже от пары глотков вина голова пошла кругом, а мысли спутались, хотя, может это обычное волнение.
— Говорю искренне, — заверил её Громов, продолжая орудовать ножом и вилкой в своей тарелке.
— Значит, мне удалось? — улыбнулась девушка, глядя на хозяина дома через небольшой стол.
Их разделяло несчастных полметра, но и это расстояние сейчас казалось слишком большим. Отчего-то захотелось, чтоб он сел рядом.
— Удалось, — кивнул Михаил, продолжая терзать её своим серым взглядом, — ты ведь не отвертишься сегодня, понимаешь это?
Боже, почему эти простые слова звучали так волнующе, словно сидящий напротив мужчина вкладывал в них двойной смысл. Нет, это всё шампанское! Наталья отпила ещё глоток, и посмотрела на Михаила:
— Понимаю. Ничего особенного, — она вздохнула, и устроилась удобнее, убирая волосы на одно плечо, — я каждый год уезжала к морю зимой. Мне там было гораздо уютнее, чем…
Девушка умолкла, закусив губу, и Михаил нахмурился, глядя на её задумчивое лицо.
— Уютнее, чем дома? — мягко поинтересовался он.
— Да. Ты не подумай, у меня хорошая семья, мама чудесная, сестра свой человек, и папа что надо! Просто… Рита старше на четыре года, у неё свои планы на зимние праздники. Папа с мамой никогда дома не остаются, у него столько дел, и это время одно из самых прибыльных для бизнеса. Да и не принято как-то собираться всем вместе. А у моря тепло, много солнца. Можно сидеть на берегу и бросаться ракушками…
— Надеюсь, не в несчастных туристов? — усмехнулся Громов.
— Только если сильно достают, — хмыкнула Наталья.
— Я могу их понять, — он деловито отправил в рот очередной кусок, — наверняка приняли за одну из дочерей Нептуна.
— Вот уж никакого сходства… — проворчала гостья, при этом принимаясь довольно постукивать носками обуви друг о дружку.
Михаил тактично сделал вид, что не заметил этот факт, и продолжил свой допрос:
— Что же за беда заставила тебя изменить своим привычкам в этом году?
— Отец не разрешил уехать. Отобрал билеты, хотя сам же их и подарил перед этим! — возмутилась, вздыхая, Наталья, — сказал, что и здесь достаточно привлекательного.
— И? — ожидал продолжения Громов.
— Я должна признать, что в этот раз папа оказался прав. Но, предполагаю, что его мои выводы совсем не обрадуют.
— Отчего же?
— Я всё ещё очень сердита на него, и собираюсь сообщить об этом.
— Собираешься поругаться с отцом из-за билетов? — замер Михаил, понимая, что эти слова отозвались комом в горле.
— Нет. Билеты — ерунда. Я собираюсь сообщить, что даже если не оправдаю его надежд, и вконец разочарую, то всё равно сама решу, какой будет моя жизнь. Это мой выбор!
Она гордо приподняла подбородок, и Михаил только осушил свой бокал, вновь потянувшись к ведёрку с бутылкой. Где-то он уже слышал эти слова…
— Не ладите с Петром? — поинтересовался он.
— Скорее с его способом устроить моё счастье, — проворчала Наталья и стянула с торта очередную ягоду.
— Что же не так с его способом? Не позволил выбрать понравившийся университет? Или вынуждает усерднее учиться? — мужчина улыбнулся, решая немного разрядить обстановку, но гостья только нахмурилась и откусила клубнику.
— Вынуждает выйти замуж за того, кто ЕМУ подходит! — выпалила Наталья, и потянулась за бокалом, но Михаил ловко перехватил его, не давая девушке выпить.
— С этого момента подробнее, пожалуйста, — отозвался хозяин дома, к своему удивлению ощущая, что в голове зашумело, словно успел выпить лишнего, — это как-то связано с тем случаем на дороге?
— Ты можешь себе представить, как я была зла? — возмутилась Наталья, — всё не могла понять, зачем билеты отобрал! А потом заявился Юрка со своим предложением отдохнуть за городом и встретить Новый год подальше от родителей, и вечных споров.
— И? — Громов откинулся на спинку стула, складывая руки на груди и внимательно смотря на гостью своим тёмным взглядом.
— Я уже говорила тебе, то знаю Марева с детства, — вздохнула Наталья, и повторяя за Михаилом, прислонилась к спинке стула, — в последнее время отец загорелся вести дела с Николаем, отцом Юрки. У них какой-то совместный проект намечается. Маревы в курортном бизнесе преуспели, вот что-то по этому поводу и мутят…
Наталья всё же дотянулась до своего бокала, и немного отпила. Михаил не прерывал её, позволяя самой договорить. Пётр решил, что лучше всего сохранить вложенный капитал в семье и сократить риски — это выдать дочь замуж за сына компаньона? Он не так долго знал Наталью, но был уверен, что подобный ход у Уварова не пройдёт. Он рисковал потерять дочь, и рисковал напрасно…
— Я понятия не имела, что он задумал. Когда приехали в Березино, Юра заявил, что никто из нас не додумался взять шампанского из города. Предложил съездить за ним в торговый центр. А в машине вдруг вздумал пересказать разговор с моим отцом. Заявил, что ему всё равно, кому кольцо на палец надеть! — хмыкнула девушка, — представляешь?
— Представляю… — глухо отозвался Михаил.
— Он вроде как привык ко мне, и не помешаю, если буду рядом болтаться! Чёрт, я его за брата считала, нет, ну как так можно? М-м? Ещё и вздумал заявить, что раз мы практически женаты, то у него есть права на моё… на меня…
Наталья снова тяжко вздохнула и с несчастным видом потянулась за очередной клубникой. Теперь на торте сиротливо алела лишь одна ягода. Михаил стиснул зубы так, что на скулах стали видны желваки. Титаническими усилиями он заставил себя не высказываться ни по поводу заявления самонадеянного мальчишки, ни о намерении Петра в отношении собственной дочери.
Внутри всё клокотало от возмущения и желания набить физиономию Мареву младшему, словно сам был глупым горячим мальчишкой. Посмел коснуться её? Заявить о подобном в машине, посреди дороги? Этот идиот делал предложение девушке, отправляясь за бутылкой, и пересказывая повеление отца?!
