И каждый образ всем видом кричал – поверь в меня! Я настоящий!
Но верить не хотелось, поэтому Илна просто смотрела под ноги и шла вперед, вспоминая давно, больше десяти лет назад услышанную от детей кухарки считалочку: раз – холиаст, два – с плеч голова, три – кровь утри…
Заканчивалась она на пятнадцати и использовалась при игре в прятки.
Серая пелена разошлась, точно холстина, по которой полоснули мечом, открылась голая равнина, лишенная даже намека на растительность, круглое озерцо со щетиной кустарника вокруг него, холмы на горизонте, и надо всем этим – небо.
Голубое, настоящее, с клонящимся к горизонту солнцем.
Илна едва не сбилась с шага, зажмурилась, подняла руку, прикрывая глаза.
– Мы все же прошли, – сказал Хорст и голос его дрогнул.
– Куда? – скучно осведомился Альфи.
– Во владения Хаоса. Дальше – его земли.
Дочь редара понимала, что надо радоваться, что они совершили то, чего не делал никто из людей, но на ликование просто не осталось сил.
Костер потрескивал негромко, точно стеснялся, и низкое багровое пламя освещало крошечный пятачок земли. Вокруг царила непроглядная чернота, лишь с одной стороны что-то неярко поблескивало – там во тьме пряталось круглое озеро.
Около него решили остановиться на ночь.
Тут, рядом с водой, росли напоминающие перепутавшиеся колючие палки кусты, а в темной, как в торфяном болоте воде серебристыми молниями носились похожие на рыб существа.
Пока Илна и Хорст разводили костер, Альфи ухитрился из ветки, куска веревки и крючка от одежды соорудить удочку.
Наживленный кусочек «козьего» мяса вызвал в озере невероятное оживление. Вода закипела, лысый наемник подсек и на берег шлепнулась зацепившаяся за крючок тварь, похожая на ладонь из серебра.
Тогда Илна решила, что скорее умрет с голоду, чем будет это есть, но сейчас все с большим интересом посматривала на подрумянивающиеся около пламени тушки местных «рыб».
Уж больно аппетитный шел от них запах.
– Вроде бы готово, – Альфи осторожно потыкал в «рыбу» ножом, зачем-то осмотрел лезвие. – Ну, кто будет?
– Я! – воскликнула Илна.
– Тут на всех хватит, – миролюбиво добавил Хорст.
Альфи хмыкнул и принялся выковыривать из земли вертела, сделанные из веток. Закончив эту сложную процедуру, разделил добычу и первым поднес крупную, истекающую жиром «рыбину» к лицу.
Как выяснилось довольно быстро, розовое мясо со сладковатым привкусом просто таяло во рту.
– Неплохо, – заметил маг, облизывая губы. – К утру узнаем, ядовиты эти твари или нет.
– Все бы тебе ужин испортить, – буркнула Илна, с тоской глядя на оставшиеся от «рыбы» кости. – Кстати, не хочешь рассказать, что ждет нас дальше во владениях Хаоса?
– На этот вопрос не ответит никто из людей, – Хорст почесал шрам на щеке. – Но судя по тому, что видно со Стены… Чудовища, рядом с которыми все наши хищники – жалкие твари, смертоносное Дыхание Хаоса, сводящий с ума туман, бродячие деревья и ползущие в размахе от земли грозы…
– Весело будет, клянусь мошонкой Хаоса, – Альфи протяжно зевнул и принялся разворачивать одеяло. – В любом случае, чтобы встретить эту пакость лицом к лицу, надо выспаться.
– А почему… – Илна дождалась, пока наемник уляжется, и заговорила вполголоса, – почему Хаос не нападет на тебя снова? Как тогда, в степи? Ведь ему не так трудно уничтожить обычного человека?
– Думаю, что как раз сложно, – отозвался Хорст. – Вспомни одержимых. Изуродовать тело – пожалуйста, но лишь у того, кто душой в его власти, а вот убить – только чужими руками. Ведь тогда, после битвы с исполинами… – голос мага дрогнул, – он истребил во мне лишь данное Порядком, не тронув собственно человеческое. Да и на самом деле никто из смертных не способен понять столь могучие силы, для которых мы даже не фишки на игровой доске, а так… песчинки. Так что все наши рассуждения не стоят выеденного яйца.
– Но сможешь ли ты уничтожить песчинку? – Илна покачала головой. – А, попав куда-нибудь в сапог, она способна натереть тебе ногу.
Хорст рассмеялся. Альфи шумно всхрапнул, и собеседники поспешно замолчали, вслушиваясь в царящую тишину.
– Это все хорошо, – первым нарушил ее Хорст. – Но ты почему от меня шарахаешься, как вошь от мыла?
– В тебе все меньше и меньше от человека, – серьезно ответила девушка. – Как тогда, в Карни… И это меня пугает.
Хорст потянулся, поднес ладони к угасающему огню, точно собираясь их согреть, и глаза его блеснули холодным голубым пламенем.
– Это неизбежно, – в голосе мага прорезалось что-то, напоминающее отчаяние, – если тогда я играл и пытался выиграть… С каждым разом, когда я пользуюсь силой Порядка, он подчиняет меня все больше. Бороться с ним не под силу человеку, а чужую боль я теперь ощущаю постоянно, боль всех людей, умирающих в этот момент за горами, в землях Прародины, и на Полуострове…
– Но до него сотни ходов! – воскликнула Илна, с ужасом представляя – каково это, чувствовать мучения сотен, даже тысяч, одновременно расстающихся с жизнью. – Этого не может быть…
Она взглянула Хорсту в лицо и осеклась; поняла – может.
– Вы тогда думали, что я брежу? – он хмыкнул. – Нет, я говорил правду: боль – основа Порядка, и кому, как не его Сыну это понимать?
– Прости… я не знала… – забормотала Илна, понимая, какой дурой она была и какую ерунду несет сейчас.
Потом замолчала, поднялась и, подойдя к Хорсту, села рядом, крепко его обняла. Холодное, точно ледышка, тело мага понемногу начало отогреваться, а потом задвигалось.
Молчала ночь, негромко похрапывал Альфи, а они занимались тем, что отгоняет любую боль.
Пусть даже на время.
Солнце выползло из-за горизонта сизое, хмурое, как мужик с похмелья, двинулось вверх, выбираясь из висящей над горизонтом белой дымки.
– Жарко будет, – определил Альфи, закидывая остатки костра землей.
– Наверно, – Хорст повел плечами, устраивая тощий мешок. – Ну что, все собрались?
Задержавшихся не нашлось, и бывший сапожник зашагал на север, к виднеющимся на горизонте холмам.
Несколько дней назад, после гибели брата Ласти Хорст решил, что, попав в земли Хаоса, не станет искать загадочное место проникновения. Будет просто идти до тех пор, пока не почувствует, что больше не в силах сопротивляться безумию.
И вот тогда наступит черед шкатулки из темного дерева.
Предсказание Альфи пока не оправдывалось, солнце не палило. Идти было легко, сапоги с негромким стуком били в твердую землю цвета спелых желудей, а холмы неспешно приближались.
– Река, никак, – проворчал наемник, когда впереди показалась полоса зелени, очень яркой на фоне тусклого пейзажа.
