Слезы все еще текли, но Илна могла видеть, что стоит она рядом с чернеющей в земле дырой, а вокруг возвышаются серые деревья с белесыми листьями.
– Да, отвыкли мы от света, – пробормотал Хорст, вытирая лицо связанными руками.
Из ямы вылезли двое вигоров. Шипя и ругаясь, выдернули наружу тупо глядящего перед собой Альфи. Утвердив наемника в стоячем положении, отскочили в стороны и принялись трясти руками.
– Наши вещи, – нашла силы вяло удивиться Илна, когда вигоры извлекли из-под земли четыре мешка, ножи, а также мечи с ножнами.
Вставить одно в другое обитатели лесного поселка не догадались.
– Их тоже хотят уничтожить вместе с нами, – вздохнул Хорст.
– Ага, – согласилась Илна.
Ужас достиг такой величины, что почти не ощущался, зато поглотил дочь редара целиком, вобрал в себя ее чувства и мысли.
Девушка смотрела на происходящее точно со стороны.
Вооруженные дубинками вигоры окружили пленников и повели прочь от селения, в сторону то ли восходящего, то ли заходящего солнца – от страха Илна не могла сообразить, утро сейчас или вечер.
Через пару сотен шагов заросли расступились, открыв круг из голой, точно выжженной земли, и в его центре – маленькое озерцо, в котором, выбрасывая фонтаны брызг, кипело нечто фиолетово-черное.
– Мама, – сказала Илна, понимая, что предел страха ей еще не достигнут – по всему телу выступил холодный пот, сердце замерло, а грудь пронизала острая боль.
Идущий впереди Хорст споткнулся, сзади донеслось раздраженное сопение, могущее принадлежать только Альфи.
– Выфарг, – проговорил одноглазый вигор, трое его сородичей шагнули к Хорсту и угрожающе подняли дубинки.
– Я первый? – чуть ли даже не с облегчением поинтересовался маг.
«Он сошел с ума» – подумала Илна.
Хорст повернулся, и девушка отшатнулась, увидев на его лице довольную улыбку.
– Не бойся, – голос мага прозвучал несколько напряженно. – Это не сам Хаос, а лишь его жалкое отражение, так что я скоро вернусь. Для этой лужи во мне слишком много Порядка…
Илна выпучила глаза, когда он разбежался и прыгнул, будто собирающийся нырнуть мальчишка. Закусила губу, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но горло отказалось повиноваться…
Озеро забурлило, из его недр донесся довольный рокот, к человеку потянулись фонтаны темно-синей жидкости, похожие на жадные руки, с них полетели клочья белой пены.
Хорста обхватило, потащило вниз, рокот стих, утонул в гневном шипении, во все стороны ринулся пар, точно в озеро упал раскаленный слиток железа размером с крепостную башню.
Из белесых клубов вылетел человек. Размахивая ногами, шлепнулся на землю и сочно выругался, помянув не только сам Хаос, но и дурные болезни всех его близких родственников.
– Живой… – сказала Илна и не выдержала, заорала во весь голос: – Живоооой!
От ее вопля замершие вигоры задвигались, начали переговариваться, на страшных мордах появилось одинаковое выражение – благоговения, изумления и величайшего ужаса.
Одноглазый что-то сердито рявкнул, один из носителей дубинок опрометью ринулся в заросли, остальные вытянулись и дружно уставились на пленников, выпучив глаза.
– Что… что со мной было? И где мы? – прозвучавший из-за спины голос Альфи заставил Илну вздрогнуть.
– У источника Хаоса, – Хорст поднялся, и только тут стало заметно, что кое-где в его одежде виднеются прорехи, а местами она покрыта копотью. – Меня только что пытались утопить в нем, да не вышло ничего…
– А тебя заколдовал один из этих, старых, – сообщила Илна, чувствуя, что страх отпускает ее уходит.
– То-то я и помню, какие жуткие глаза на меня смотрели, – пробормотал наемник. – И что дальше? Попробуем освободиться еще раз, пока те колдуны не подошли? Вон и наши вещи лежат, прихватим заодно…
Кусты бесшумно раздвинулись, на открытое место вышел один из старейшин. Взглянул на насмешливо улыбающегося Хорста, и щупальца на его голове беспокойно задвигались, точно змеи.
– Харбызр угырт! – сообщил одноглазый, но на него никто не обратил внимания.
Старейшина отступил на шаг, поднял руку, похожую на сучковатую ветку, и проскрипел несколько слов.
– О чем он говорит? – вскинулась Илна, одновременно надеясь, что их оставят в живых, и боясь, что эта надежда рухнет.
– Сейчас нас отведут назад в подземелье, – ответил Хорст, вслушиваясь в слова обладателя щупалец, – а завтра утром под охраной повезут куда-то далеко… так, слово неясно… к тем, кто постиг мудрость Хаоса.
– Это еще зачем? – Альфи попытался вытереть с головы пот, но лишь заставил стоящих рядом вигоров испуганно шарахнуться в сторону.
– Чтобы те убили нас с гарантией, – охотно пояснил маг.
Илна почувствовала желание прыгать и орать от радости – смерть, казавшаяся неминуемой, отодвинулась в туманное будущее. Но восторг быстро сменился апатией, захотелось лечь куда-нибудь в темный уголок и закрыть глаза, чтобы никого не видеть и не слышать.
– Эти вигоры, – сказал Хорст, когда людей с помощью дубинок и невнятных выкриков развернули и повели назад, – на самом деле мало отличаются от жителей Карни.
– Почему? – нахмурилась Илна.
– Покажи этим парням чудо, и они начнут чуть ли не молиться на тебя, – устало вздохнул маг.
После этого он замолчал и до самого возвращения в подземелье не проронил ни слова.
Глава 18. Дорога через страх.
Рычащее чудище рыжей масти напоминало коня примерно в такой же степени, в какой шмель похож на комара. В большой пасти клацали роговые пластины, мохнатые тумбы ног оставляли в земле вмятины.
– И нам на этом ехать верхом? – возмущенно поинтересовалась Илна. – Клянусь Творцом-Порядком, я не согласна!
– А кто тебя спросит? – усмехнулся Хорст.
Затрещали кусты и вигоры вывели к селению еще одного «коня», не такого большого как первый, дымчато-серой масти.
– Это вам, госпожа, – хмыкнул Альфи.
– Скорее нас всех троих усадят на одного, – предположил Хорст. – На самого большого и медлительного.
Догадка подтвердилась довольно быстро. После длительной возни, во время которой пострадало несколько деревьев, вигорам удалось опустить рыжего зверя на колени.
– Брыхтых вперед! – рыкнул пленникам одноглазый предводитель и для убедительности показал дубиной.
– Эх, на чем я за последние годы только не ездил, – Хорст шагнул вперед, стараясь не обращать внимания, что «конь» недружелюбно косится налитым кровью глазом, и осторожно забрался на поросшую космами светло-рыжей шерсти спину.
Сидеть на ней оказалось неожиданно удобно и безо всякого седла.
