Эйден думал, закусив губу. Наконец спросил:
– А хорошая у вас была идея. Звуковая граната еще осталась?
– Одна только и есть, забирай. – он сунул андроиду маленький, но тяжелый шарик. – Можешь ее хоть сам проглотить и к нему в пасть сигать…
– Зачем же глотать, можно просто спрятать в руке. И как только окажусь в его желудке, сразу активирую. Мое тело ведь состоит из металла и синтетики. Оно не резонирует при взрыве такой гранаты, и я не должен пострадать.
У Шая и коммандера одновременно выпала челюсть, и Эйден добил:
– Ну, теоретически.
– Эмми, ты, псих, псих, псих, да ты хоть в курсе, что обошелся Империи, как небольшая планета?!
– Я уже сто двенадцать лет псих, у меня и справка есть от профессора. – пожал плечами андроид, бодро удаляясь от них по коридору.
Минут через десять Фок и Шай услышали тихий гул. И почти сразу ощутили слабые колебания воздуха и пола у себя под ногами. А под конец – громкий всплеск. Это означало, что граната сработала в огромном теле чудовища – так они, во всяком случае, надеялись. А еще через пять минут из тьмы коридора на свет выступил, шатаясь, Эйден. Он был с ног до головы в липкой слизи, в паутине и каких-то серо-зеленых ошметках.
И с кристаллом в руках.
– Я все. Как там на корабле?
Прежде, чем ответить, Шай целую вечность вытаскивал себя из ступора.
– Говорят, отстрелялись…
– Угу. Ну, пошли.
* * *
Эйден отмывался от внутренностей жорвела вплоть до аудиенции у адмирала. Даже в шикарном кабинете главнокомандующего элитной флотилией ему всюду мерещились запахи слизи и паутины. Адмирал Тауринтейл только что закончил читать отчет членов экипажа о событиях в хранилище.
– Ну, что я могу сказать, лейтенант Эммерхейс. Признаюсь, Вы меня снова удивили. Никто еще, за каких-нибудь полчаса убив капитана, покалечив энсина и угрожая старшему по званию, не заслужил повышения так, как умудрились Вы.
Эйден слушал внимательно и молча.
– Но я не произведу Вас в коммандеры, как обещал при успешном исходе операции.
– Понимаю, адмирал.
Тауринтейл вскинул руку:
– Я не договорил. Старпом – не слишком ли мелко при таком-то уме? Ваше новое назначение – капитан звездолета. Я оставляю за Вами тот же корабль и остатки команды, с которой Вы были на Кси. Только андроида почините за свой счет.
С этими словами адмирал выложил на стол небольшую коробочку и подтолкнул в сторону Эйдена. Тот взял ее, открыл и окинул взглядом сверкающие грани топаза – символа капитанского звания.
– Кстати, пленный ксит оказался важной птицей. Что-то вроде генерала в их армии. Он потребовал, чтобы его допрашивали именно Вы. Не подведите нас, капитан, это будут первые конструктивные переговоры с их галактикой за время конфликта.
Андроид кивнул и вернул камень на стол.
– Вы позволите спросить?
– Разумеется. – немало удивился Тауринтейл.
– Вы знали, что там будут жорвелы? Вы готовили Кси к терраформированию и, должно быть, хорошо изучили планету.
Адмирал пожевал губами и усмехнулся.
– Я вижу, Вы любите задавать неудобные вопросы людям, от которых зависит Ваша карьера.
– Андроидам чужды амбиции, адмирал. Наша жизнь течет под древним девизом «встань рано, вразумись здраво, исполни прилежно».
– Судя по тому, что я знаю о Вашем личном расписании, как минимум первая треть этого девиза здесь не применима. – проворчал Тауринтейл. – А в ответ на вопрос – да. Я знал. Но если бы я сказал об этом загодя, Маар не полетел бы туда. Никто бы не полетел! Эффективного оружия против этих тварей не было и нет. Одна только храбрость, Эммерхейс. Храбрость и жертвы. Но иначе мы не вернули бы кристалл!
– Ясно. – тихо ответил Эйден и отступил назад.
Адмирал вдруг привстал ему навстречу.
– Не валяйте дурака, Эммерхейс. Забирайте камень. Никто теперь не позаботится об этом корабле и о команде лучше Вас!
– В последнем Вы, наверное, правы.
Он взял со стола коробочку с топазом и, отдав честь, покинул кабинет.
7. Глава, в которой Харген передумал
Палача встретили молчаливым колыханием зала. Мужчины вытягивали шеи и щупальца в сторону арены, дамы возбужденно ерзали в парящих креслах. Орис тоже не удержался и привстал.
– Рядовой?! Да они издеваются!
– Замолчи, пока тебя не услышали судьи, и сядь! – резче обычного приказала сестра. – Это казнь, а не спортивное шоу. Если хочешь проявить сочувствие к убийце, попроси Фярека, он выбросит тебя к нему на арену!
Орис вернулся на место и продолжил возмущаться про себя, беззвучно шевеля губами. Самина была права, конечно. Но проклятье, если б только брат знал, насколько в эту минуту ее воротило от своих слов. Оттого ли, что обостренное чувство справедливости вдруг затребовало соблюсти обещанный традициями шанс на помилование? Или оттого, что в истерзанную катастрофой голову закрались сомнения? Так или иначе, ясно было одно: против такого палача осужденный не выстоит и минуты.
Со стороны Звездного Альянса выступил боевой андроид одной из последних моделей. Выше двух метров ростом, тело и мощь бульдозера, косая сажень в плечах. Их использовали в наземных карательных отрядах – для того, чтобы подавлять восстания и бунты, не задействуя лишний раз авиацию. В целом, его можно было описать избитым словосочетанием «гора мышц». Ведь нет ничего хуже, чем выдумывать метафоры для кувалды.
Эйден, с которого только что сняли наручники, растирал запястья. Казалось, его не волнует разница в габаритах между его телом легкоатлета и каменной тушей впереди.
Пока не выпустили палача, император поражал статью и рельефом, который не скрывала военная форма. Но теперь толстяк, сидевший рядом с Орисом, не в бровь, а в глаз подметил эту пропасть между соперниками:
– Кошка против карфлайта! – ругнулся он и махнул рукой, наклоняясь к соседу. – Плакала моя ставка. Я-то был уверен, что минут пять продержится, а тут…
Тем временем робот Альянса пришел в движение. Первая же его атака достигла цели – император отлетел к самому краю площадки, но сумел подняться на ноги. От следующих двух ударов, направленных в голову, Эйден чудом увернулся. Палач то ли зарычал, то ли механически затарахтел и бросился на противника всем телом, подминая жертву под себя и пытаясь добраться до горла. У андроидов ведь не так много уязвимых мест, и было очевидно, что приговоренного собираются задушить. Или вырвать трахею. Или оторвать голову. Эммерхейс возблагодарил Фярека за свой ошейник, который теперь сильно мешал сопернику. Тогда громила поменял тактику: уселся верхом на его груди и, схватив за голову, пару раз ударил ею об пол. Видимо, чтобы отключить и после добить. Эйден, обычно недовольный тем, что андроидам так сложно потерять сознание, теперь был рад этому. Отключись император сейчас, и Совет миров опять коронует, кого попало.
