– Что бы я ни натворил, господин регент, обещаю, я так больше не буду, – улыбнулся Эйден, подозревая, что Сенат простил бы ему даже людоедство. – Давай пройдем в мой кабинет.
Сказав так, Эммерхейс преобразился в серьезного адмирала. Он щелкнул пальцами, чтобы вызвать к ним динамический нуклеотид своего личного кабинета и, наконец, смыл кровь. Наэль попыталась напоследок запустить раздвоенный язычок в ухо андроида. Тот привычно увернулся, ласково укусил ее за мочку и покинул операционную вслед за Джуром.
– Эйден. – друг сидел на краешке шикарной софы и держался неестественно прямо. – Ты знаешь, что после гибели императора Анодди риз Авира я, как единственный прямой наследник, вот уже много лет пребываю в статусе регента. Подходит критический срок для коронации, но я все еще не вижу себя на троне и оттягиваю эту ответственность, как могу. Так больше не может продолжаться.
– Не все созданы для власти, Джур. Но ведь ты всю свою жизнь знал о предстоящем долге, ты готовился к этому не одно столетие.
– Да, но согласись, я не гожусь на роль абсолютного монарха.
– Соглашусь… – ответил Эйден. – Судя по тому, что ты являешься ко мне за советами с поразительной регулярностью, и это несмотря на тошноту от нимбулупа. А что, если тебе ограничить свою власть и частично передать ее канцлеру? Это нормально для таких огромных и сложных империй, как наша. Возможно, если вы начнете принимать ключевые решения коллегиально, это будет шагом вперед.
Джур вскочил с софы и встал у окна, скрестив руки на груди.
– Основы власти в Империи Авир не менялись тысячелетиями. Работа сенаторов была основана на полном доверии к монарху. Прежде, чем в их сознании что-то поменяется и они научатся мыслить критически, думать своей головой, пройдут еще века. За это время я потеряю остатки доверия здесь, в центре, а что будет твориться на окраинах, и представить страшно!
– Джур, прости, я не подозревал, насколько глубока твоя тревога, когда отказывался от должности канцлера. Но ты же знаешь, я по-прежнему готов помочь тебе в чем угодно и быть рядом, когда понадобится.
– В таком случае после коронации я перенесу свою резиденцию к тебе домой! – рявкнул регент. – Нет, так не пойдет. Мы с Сенатом независимо друг от друга пришли к иному выводу и уже провели предварительное голосование. Было принято решение основать новую династию. Мы хотим передать корону тебе, Эйден.
Андроид впервые за свою жизнь поперхнулся водой, которую пил в тот момент.
– Я бы рекомендовал тебе и сенаторам явиться в мой госпиталь для срочной психиатрической экспертизы, – выдавил он сквозь кашель. – Читай по губам, Джур: «Я не буду участвовать в вашем помешательстве».
– Эйден, послушай…
– Нет, риз Авир, это ты послушай! Я андроид, робот, машина, я…
– А я опять и опять слышу Гервина!
– У меня в голове нейрокисель из синтетики напополам с багами! Меня пугает уже то, что в последние годы я невольно становлюсь твоим серым кардиналом.
Джур тяжело посмотрел на друга и вздохнул.
– Ты ошибаешься, Эйд, речь не только о последних годах. Может быть, я зря говорю это сейчас, но мы подняли личные документы императора Анодди, в которых он восхищается тобой и называет образцом идеального монарха. Вот смотри, это было незадолго до его смерти…
В доказательство он развернул перед андроидом виртуальные страницы, но тот смахнул их, не читая.
– Бред. А если я подхвачу вирус? А если меня вдруг переклинит, и я решу взорвать пару наших галактик?
– Не переклинило же за триста лет! Не пори чепуху, Эйден. Хотя, признаться, когда после гибели команды на Золларе ты бросил войну ради науки, все решили, что ты немного того.
– Воевать меня отправил Гервин, и я достиг потолка на этой стезе. – андроид остыл и тоже подошел к окну. Два закадычных друга стояли плечом к плечу, а за стеклом ползли туманы. – Здесь, на Цараврии, я занимаюсь тем, что мне действительно нравится. Я лечу людей и делаю это гораздо лучше, чем убиваю.
Регент видел, как изменился Эйден, когда возглавил медицинские войска. Изменился к лучшему: стал уравновешенным, мягким, живым. Счастливым, если можно сказать так о машине.
– Никто и не говорит, что хотел бы видеть тебя кровавым тираном, Эйд. Ты можешь сделать Империю такой, какой захочешь. У тебя талант к воздействию на людей. Я бы даже назвал это твоим гением.
Потекли минуты тягостного молчания. Регент сжал зубы и боялся дышать. Андроид застыл у окна.
«Ты можешь сделать Империю такой, какой захочешь».
– Если я соглашусь, – медленно произнес он, глядя сквозь дождь на город, – ты будешь очень, очень… очень сильно мне должен, мой друг.
Джур закрыл глаза и улыбнулся. Это были его первые успешные переговоры.
13. Глава, в которой Шима может достать все, что угодно
– Постойте, госпожа, а прическа-то как же? – рабыня спешила за девушкой с упаковкой капсул окраски и приборами для плетения.
– Не сегодня, Той, – Самина отмахнулась от преследовавшего ее чайного пузыря. Миниатюрный шар летал на водородной подставке, горение которой грело чай на лету. Оставленный без внимания, пузырь завис у портьеры и плавил её потихоньку.
– Эти лабораторные комбинезоны такие… никакие! Давайте я заплету Вам косу хотя бы…
– Нет, Той, мне надо поскорее исчезнуть отсюда. Пока утренний почтальон не вручил мне извещение о моей казни лично в руки.
Злободневная вышла шутка. Девушка сказалась больной наутро после визита в тюрьму. Понимала, что работник из нее выйдет аховый. Больше суток она провела дома, мыкаясь от кровати к окну, продираясь сквозь депрессию и напряженный страх. Она отключила связь с внешним миром и молча упивалась ненавистью к императору и в не меньшей степени к себе. На следующее утро она решила, что раз уж ее пока не арестовали, то лучше отправиться в лабораторию. Узнать новости и поговорить с Шиманаем. И, может, помириться с Бензером. Не слишком много людей будут навещать ее в одиночной камере, так что нехорошо разбрасываться друзьями.
– Ну, тогда хоть чай выпейте, а то он скоро дом подожжет!
– Ладно.
Она поймала расписной пузырь из своего любимого сервиза, притронулась к его гладкой стенке и «вырастила» тонкий длинный носик, из которого теперь можно было пить. Белоснежная Дорси-два крутилась у ног хозяйки, но девушке сегодня было не до нее. Той взяла кошку на руки, чтобы та не обиделась.
– А пока давайте-ка, я Вас быстренько и окрашу – вишневый так Вам идет…
Самина молча хмурилась, потягивая чай.
– Неокрашенные волосы – плохая примета. Это некультурно!
– Той, если ты не перестанешь наседать на меня с этим, честное слово, я заменю тебя на андроида-мажордома.
Женщина насупилась, отпустила кошку и принялась двумя пальцами наращивать сгоревший кусок портьеры.
