– Ну, как хотите, воля Ваша, – её было не так-то просто заставить молчать, – Но я уверена, господин Бюрлен-Дукк едва ли сможет разглядеть Вас среди всех этих мышей.
Самина оставила последнее слово за рабыней, фыркнула и выскользнула за дверь.
Она решила добираться на хелиховере. Это был ее личный аппарат из метаматериалов. В покое он представлял из себя широкую ленту, свернутую в спираль. Как только девушка развернула ее, лента засветилась и стала жесткой, превратившись в узкую пластину длиной около метра. Она быстро-быстро завертелась и образовала колесо в человеческий рост. Самина провела рукой по ободу, и колесо разделилось на два. Они разъехались в стороны. Между колесами было удобное кресло водителя, подножка с двумя педалями и рычаг управления.
Девушка устроилась на мягком сиденье и осторожно выкатилась из гаража. Два колеса на земле располагались по бокам от водителя. Но как только Самина подняла аппарат в воздух, те одновременно переместились, развернулись параллельно земле и заняли положение впереди и позади сиденья. По мере того, как девушка входила в сложные повороты, залетала в туннели, петляла ради развлечения, колеса дружно меняли положение и скорость вращения. То они были сверху и снизу, то диагонально или по бокам, то параллельно дороге, то перпендикулярно ей.
Хелиховер с подсвеченным вращением колес смотрелся очень эффектно, но модель Самины была спортивной – открытой и, как следствие, опасной. Непристегнутому или чересчур любопытному водителю могло запросто оторвать лентой голову или руку.
Девушка была не против такого сценария в то утро, если бы это спасло ее от позора в институте. Разговор Харгена с императором уж, верно, состоялся, а значит, отчим знает о ее визите в службу безопасности. Можно даже не сомневаться, что негодяй выдал ее. Только бы не арестовали прямо на глазах у коллег, она не готова была позировать перед журналистами в таком виде – бледная худая блондинка в белом комбинезоне на фоне мышей-альбиносов. Бр-р.
На подлете к институту с ней связался администратор:
– Доктор Зури, биолаборатории закрыты. Вас перевели на этажи медиков. Будьте добры, парковка сто тридцать, место тринадцать.
Вот так новости. Эта парковка принадлежала главной медицинской лаборатории. Самина прошла мимо сигарообразных капсул карфлайтов к отверстиям для хелиховеров, свернула ленту в трубочку и сунула в дырку под номером тринадцать. В холле был установлен специальный турникет, и пока он обеззараживал девушку и помогал ей запрыгнуть в рабочий комбинезон, она с опаской поглядывала по сторонам. Обычно суетный, забитый людьми и андроидами, этаж будто вымер. Навстречу Самине вышел один профессор Кафт. На поясе у него болталась мошна с силиконовыми мячиками. Он брал их всякий раз, когда посещал особо важные кабинеты, где категорически запрещалось швырять инвентарь об пол.
– Вот твой пульт управления системой безопасности, – взволнованно и бодро начал Шима. – Эта кнопка – внешние двери, чтобы ты могла ходить по этажу. Эта – внутренние, между кабинетами лаборатории, на всякий случай. А эта вот – его барьерная сеть. Не знаю, к чему она здесь, ты лучше ее не нажимай.
Самина все не могла вникнуть в суть этого потока инструкций.
– Постойте, Шиманай, какой пульт, чья сеть? Я арестована? Меня приговорили отбывать наказание в лаборатории?
– Ты что, девочка, умом тронулась от радости? – опешил профессор и кинул в нее мячиком. Не попал. – Я послал тебе целое сочинение на комм…
– Он в море.
– Встрой ты его, наконец, в запястье, как у людей! – Шима помотал перед глазами Самины ее же вялой рукой. – Тогда слушай. Только не упади. Вчера рано утром твой отчим побывал у императора. Не могу даже представить, как это произошло, но риз Эммерхейс свернул их разговор на медицину. Да так зацепил Харгена, что тот лично примчался ко мне сюда, ругался и объявил уроборос проблемой номер один. А через час прислал распоряжение перевести Эйдена из тюрьмы в главную медлабораторию и выписать ему лучших ассистентов.
Пока биолог переваривала новости, у нее волосы потихоньку вставали дыбом. Шима кинул еще мячик и продолжал:
– Так вот, а когда император увидал наших роботов – и особенно Аспера – ругаться начал уже он. Хм, да и не мудрено… Заявил, что хочет обратно в тюрьму. И тогда советник прислал к нему меня…
«Ясен хвощ, потому что давно хотел от тебя избавиться».
– … а я же не могу работать без Самины! И твой отчим, поворчав, согласился…
«А от меня-то за что?»
– …при условии, что Бензер Бюрлен-Дукк станет куратором этой авантюры. Чтоб проследить за пленником, если что. Ведь он же кибернетик и вроде понимает в андроидах.
– Мне все кажется, что я сплю, – сказала Самина, проводя холодными ладонями по лбу и вискам. – Только не пойму, добрый это сон или кошмар. Я же позавчера говорила с…
Она осеклась, потому что в холле появился Бензер: не признаваться же ему в ночных приключениях. Бюрлен-Дукк что-то жевал и нервически поигрывал своим пультом безопасности.
– Итак, нас в команде четверо.
– И два робота на побегушках. – поправил Шима, посылая мячик в живот куратора. – Эйден уже второй день работает один, давайте присоединимся, чтобы все лавры не достались ему.
Они зашли в лабораторию и в ужасе отпрянули к порогу. На месте, где обычно изучали мышей, прямо в воздухе сучил лапками огромный – в человеческий рост – таракан. Это было бы нормально, если бы насекомое увеличил магнитный пузырь. Но пузыря вокруг таракана не было.
– Я знал, что вам понравится, – Эйден появился из-за спины чудовища. На роботе был служебный комбинезон темно-серого цвета. На Бране их носили только рабы и роботы: так Харген рассчитывал приземлить заносчивую дрянь. Надо сказать, у него получилось, хотя император разбавил заурядность особым шармом. На его плече водила розовым носом белая мышь.
Андроид обошел таракана, и наперерез ему стремительно вылетел кусок защитной паутины. Он завис между Эммерхейсом и остальными. Это был аналог тюремной сети безопасности, еле видимая гибкая пелена, которая позволяла двигаться в любых направлениях и трогать все предметы, кроме оружия и других людей. В случае нападения или побега сеть могла стать жесткой или ударить пленника разрядом тока.
– Почтение, сомнение и презрение – кажется, все в сборе, – перечислил он, – Не будем терять времени, перейдём к делу. То, что вы видите перед собой…
– Я прошу прощения, господин Эммерхейс, но я думаю, стоило бы для начала представиться.
– Спасибо, доктор, э-э… Бюрлен-Дукк, я был бы рад вообще не знать, кто Вы такой, но, к сожалению, на Вас есть бейдж, а на мне – глаза. С этими двоими я уже знаком, а меня здесь не знает только этот таракан.
– Я имел в виду, что неплохо бы уяснить, что я, как глава кибернетического отдела, поставлен сюда куратором проекта. А это значит, что мне поручено контролировать и брать под отчет каждое Ваше действие.
