– Что же ты предлагаешь? – спросила девушка.
– Я в этом не участвую. Заручайтесь поддержкой ученых, ищите исходные координаты – разумеется, тайно. Параллельно разрабатывайте план подготовки к возвращению планеты на ее место и терраформированию. Как только вам будет, что показать остальным, обнародуйте документы и свой план. Под прикрытием анонимных источников, конечно. Только так, а не иначе, вы продавите Харгена.
– Возможно ли это силами бранианцев? Даже для подготовки нам как воздух нужны союзники… Как я понимаю, империи тоже полегчало бы, стань вдруг Брана доступнее!
– Можете обратиться к риз Авиру, но у него пока нет причин терпеть колоссальные убытки ради воинственной планеты, которая вынырнет непонятно, где. Догадываюсь, он скорее заплатит смертникам, что просто-напросто выбросят Брану без какой бы то ни было поддержки на произвол судьбы. Нет планеты – нет проблемы. Так что живая и здоровая, Брана нужна только вам. Мой флот развалит альянс и не прикасаясь к столице, а вот вы после этого умрете с голоду. Если вперед не перетравитесь. На этом все. Я развеял ваше очарование правящей династией, указал, в какую сторону думать и предупредил об опасности. Дальше – сами.
– Но ты же помогаешь нам с эпидемией!
Робот нехорошо усмехнулся.
– Это часть плана, девочка. И он гораздо проще и быстрее, чем поиски реле и попытки образумить местную знать. Если нас не выдадут свои же, и мы доведем дело до конца, пройдет несколько лет и не одна революция, прежде чем Харген сдастся и назовет координаты. Если – если! – он их знает.
– Может, они есть в архиве? Тогда мы могли бы…
– Архив – как бы его ни охраняли – публичное место, пусть и для узкого круга знати. Если бы координаты одновременно были доступны хотя бы двоим, Зури ни за что не сохранили бы стабильную власть так долго. А это значит, что или этот секрет хранит один Харген, или никто.
– Но…
– Не получится. Я действительно не вижу, что мог бы предложить Харгену взамен. Сейчас он бог: у него есть все. То, чего нет, он отберет сам. А как только окажется в космосе, все его могущество исчезнет, и он прекрасно это понимает. Пошли, у нас есть и поострее проблема.
– А что, если гиперпространство напрямую связано с магнетарным оружием? – девушка не сдавалась, и синтетик вздохнул.
– Вполне вероятно, Самина. Но идей, где раздобыть древнейшие координаты, – кроме как под подушкой твоего отчима – у меня пока нет. Зато есть более или менее четкий план, как избавиться от магнетарной цепи без жертвоприношений.
Эйден прошел на край темного коридора, что вел к другим пещерам. Орис и Бен, заплетаясь в ногах и мыслях, двинулись за ним.
– Отлично, трусы! – выкрикнула им в спину девушка, – Трусы и эгоист. Я пойду к отчиму одна. Он знает, что я давно работала над проблемой местной флоры, так что не заподозрит, что кто-то еще в курсе.
– Абсолютно и категорически нет! – вспыхнул андроид.
– Я выложу ему все. Я попытаюсь выяснить исходные координаты, а если нет – ничего не потеряю! Не станет же он меня убивать, в самом деле. Я выросла в его доме!
Фотография, найденная в бункере, жгла сквозь карман.
– Нет, Самина. Тебе идти к Харгену нельзя ни в коем случае.
– А я считаю, ты права, – этого хода от Бензера андроид не ожидал, – тебе нужно пойти к председателю, робот же только настраивает всех против него! Хочет, чтобы мы втайне от Харгена нашли для имперцев реле, пока они портят наше единственное оружие и защиту. И преподнесли им Брану на блюдечке! Нет, на твоем месте я бы не затягивал с визитом к председателю.
Самина кусала губы, тяжело дыша.
– Слушай, Бен… – едко начала она. – А ты сам что же? Боишься, что Эйден прав, и отчим пристрелит тебя из своего глоустера, не вставая с кресла? Я уже не понимаю, кому мне верить. Но знаете что… Харген хотя бы не пытался убить меня – ни разу за четверть века. Как только вернемся, я…
Это было все.
– Не пытался? Да ладно! – синтетик швырнул в нее карточкой.
Удивленная, девушка уставилась на старое фото.
Белые волосы.
Желтые глаза.
Она нахмурилась, но, как только брат и Бен попытались заглянуть ей через плечо, отдернула руку.
– Кто эти женщины, Эйден?
– Жрицы Диастимы. Пассивные диастимаги – из тех, кто имеет силу, но не управляет ей. Для переключения реле необходима их особая ДНК: спираль туда – спираль обратно. Две нити с разными программами. Смотри: улавливаешь сходство? Надеюсь, да, потому что зеркала у меня под рукой нет.
– Но я не могу быть… жрицей. И я, и мои родители – самые обычные бранианцы. Эйден, я даже не знаю, кто это такие были – и что такое Диастима!
– Пространство. Космос. Вселенная. Разумеется, не знаешь, как и десятки поколений до тебя. Но это была целая раса. Как думаешь, почему их так надежно охраняли? Редкую ДНК не удавалось синтезировать или запасти на будущее. Кроме того, она передавалась только по женской линии – это к тому, что твой настоящий отец, видимо, и правда был обычным человеком. Поэтому чистота крови и здоровье жриц были наивысшей ценностью – до определенного момента. Как только очередной потомок Хмерса оказался перед опасностью быть выброшенным в космос на растерзание другим правящим домам, началось истребление расы жриц.
– Что, их всех убили? И никто не заметил?
– Вовсе нет. Речь ведь не о пещерных людях. Обладательниц уникальной ДНК было довольно много, и гибель сразу многих женщин, тем более таких ценных, невозможно было скрыть от спецслужб. Подозрения бы тотчас пали на Хмерса и его потомков. Нет – ветви срезались постепенно. Веками. Пока не осталась только одна – особо приближенная к председателю.
Самина, уже давно понимая, к чему клонит синтетик, бледнела так стремительно, что таяла в свете сателлюксов. Она обхватила себя руками в попытке устоять.
– Я не хочу верить, что он может убить меня. Он не слишком хороший человек, да, но я росла на его глазах!
Эйден положил ей ладонь на плечо у самой шеи и крепко сжал. Почти больно. Он говорил быстро, сверкал злым красным глазом и гипнотизировал черным:
– Ты ведь похожа на свою мать? Можешь не отвечать. Лучше скажи: ты знаешь, как умер твой отец? Нет, дай угадаю – не своей смертью. А как скоро после этого Харген Зури предложил твоей матери выйти за него?
Андроид бомбардировал Самину вопросами, на которые и без того знал ответ.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, но все не так!
– Ты знаешь, отчего так рано умерла твоя…
– Довольно! Хватит! – Самина вырвалась и отбежала в темноту узкого коридора. Она не решалась ступить вглубь одна, но так, на краю, хотя бы не чувствовала не себе гипнотическую тяжесть ауры синтетика. Тот не сделал и шага в ее сторону.
