– Ты позволил ему взять тебя в заложники? – накинулся Шима, под ногами у которого хрустели осколки какого-то прибора. – Ты ведь не собирался возвращаться на Брану! Как только он узнает о твоих настоящих планах, о бинаре…
– Он меня убьет, и все будут счастливы. Конец. Шима, давай преодолевать трудности по мере их поступления.
– И какие же у нас трудности помимо копа за штурвалом?
Робот устало ослабил воротник и расстегнул китель.
– Например, мусор на полу, нестабильные батареи варп-привода в борделе и полный раздрай в субординации. Раз Ирмандильо у нас пилот, я назначаю тебя офицером по мрачным прогнозам. Пти! Ты – бортинженер своего модуля.
– Есть, капитан,– амадина игриво качнула грудью.
– Не капитан. Такая ответственность, я что-то совсем вымотался.
– А кто тогда?
– Объявляю себя владыкой провальных идей.
– Не скромничай, – проворчал Кафт. – Добавь гения манипуляций.
Эйден дождался, когда уйдет Пти, чтобы ответить.
– Нет, Шима. Все, я устал манипулировать. Не хочу с тобой воевать, пререкаться. Помнишь, как ты относился ко мне, пока не узнал о реле и моих планах? Я очень скучаю по тем дням и хочу вернуть твое доверие. Сейчас мне просто нужен такой друг, как ты. Не соучастник и не сообщник – мне просто нужен друг.
– Не знаю, что сказать. Я долго жил и наблюдал, как гибнут миры под гнетом Зури и понимаю, что с магнетарами надо покончить. Но ты угрожаешь Самине, робот! Самому родному для меня человеку.
– Как ты не понимаешь… Ведь я затеял все это, – синтетик жестом обвел корабль, – чтобы она жила. А знаешь, чего мне стоило не заморозить ее после авантюры с нервизолером? Возможно, целой имперской планеты. Я не хотел ставить ее на весы против империи – она шагнула на них сама. И сойдет живой, лишь когда я обезврежу магнетары.
– Да. Ты рискуешь сильнее, чем имеешь на это право. Империей ради Альянса – мог ли я поверить в это месяц назад?
– Алливея далеко от наводчика. Времени будет мало, и одному мне не справиться. Одного меня лучше сбросить с доски прямо сейчас.
– Смелое признание, Эйден. – Шима не глядел на него, будто что-то решая.
– Спасибо.
– Ты должен узнать еще кое-что. Абсолютно все стратегически значимые объекты Браны распознают ДНК Харгена, а о чужеродном тотчас сообщают лично ему и военной спецохране. Если даже вы проникнете в реле – времени на взлом и переключение будет… всего ничего. Охрана прибывает в среднем за двадцать минут. Путь назад будет отрезан! Возможно, ты и выкинешь планету, но прежде, чем Харген умрет, он утащит вас за собой. А ведь можешь и не успеть совсем! И ты-то ладно, а Самина погибнет зря. Так что я уж лучше… раз от тебя не избавишься… помогу тебе здесь. Чтобы ноги твоей на Бране больше не было.
Шима собрал с пола все, что набросал. Осколки и мячики – свою дань вечной жизни. В узком коридоре модуля было жарко, а три стыковки подряд высосали изрядную долю кислорода. Он восстанавливался медленнее, чем требовалось для такого разговора. У синтетика кружилась голова, обожженные края рубцов на шее терлись о ворот и невыносимо горели. Эйден хрустнул позвонками и в который раз взлохматил волосы, уже измученные нервной привычкой.
– Ирмандильо будет занят еще часа три, – сказал андроид. – Иди отдохни, я помогу Пти настроить батареи в ее модуле.
– Проинспектировать бар, иначе говоря
– Шима. Что ты такое говоришь?
В сумрачном крыле борделя воздух был прохладен, пах амброй и сверкал от золотистой пыльцы амадины. Пти вела андроида через подиум с оттоманкой и креслом-бержер, мимо барной стойки в технический отсек. Когда-то это место не кричало о специфике модуля, но искусные ручки и сюда добрались. Сенсоры были присыпаны блестками, кое-где к мониторам сиротливо липла жвачка, а на тачпаде лиловой помадой было выведено «Рыжий Шиш 6 см». Пти торопливо затерла надпись пальцем, из чего Эйден заключил, что шесть сантиметров – это, по-видимому, мало. Потому что шесть ибрионских дюймов это, пожалуй, и не стыдно.
– Здесь у нас варп-консолька и автоматики, – щебетала амадина, попутно крутя диммеры и оставляя всюду свое золото. – Я прибавила мощности, а угловой краник оставила, как есть. Шиш сказал, его лучше не трогать.
Она отлепила жвачку от экрана и сунула в рот.
– Да это моя резинка! – смутилась Пти, уловив взгляд синтетика. – Как думаешь, вот эта клеммочка… э-эй… а ты рубишь ли в варп-приводах, кис? Хах, не знала, что робот может состроить такую мину!
– Я знаю, как они выглядят, сколько стоят в разной валюте и самое главное – как трещат за минуту до взрыва.
Она грозно прищурилась:
– Надо было соглашаться на каталажку.
– Проинспектируем бар?
– На роботов же не действует алкоголь.
– Нет, но у меня богатое воображение.
– Тогда как прикажешь.
Походкой вприпрыжку, несвойственной ее специальности, амадина вернулась к барной стойке.
– Шиш не хотел держать обычный бордель. Он все повторял, что удовольствие и удовлетворение – вещи разные, понимаешь? Ой, ты же… или понимаешь?
– Он имел в виду, что в обычном борделе клиент удовлетворит поверхностную похоть, но не глубокие фантазии. Мама друга, недоступная стерва с работы, та девчонка из рекламы.
– Смотри-ка, а ты мог бы и сам держать бордель!
– Я и держу. Только на нем конспиративная табличка «Парламент». И какие желания ты исполняешь?
Амадина помолчала, во взгляде мелькнула тень.
– Самые лютые. Меня заказывают те, кто мечтает отомстить. Опасно, черт! Вечно ждешь, что клиент переиграет и начнет душить или наставит синяков… зато и платят больше… стыдятся, что ли. Или оттого, что так помогает, не знаю. А вообще я ведь хамелеон, могу стать похожей на кого угодно. Блондинка, брюнетка, синяя, и ха-ха-ха – лысая или в иголках. Любая. О, могу глаза сделать красными, белыми, желтыми. М-м… вот желтым, кажется, пока никто не мстил. Может, ты хочешь?
– Только если ты не против, чтобы в кульминации акта мести тебе сломали хребет.
– С тобой забавно, но страшно неловко. – Пти натянуто улыбнулась, пытаясь разрядить момент. – Хотя ведь натуральных желтых и не существует. Забудем.
Пузырьки разных объемов кружили вокруг белых, голубых, красных и желтых шаров с напитками. Бар стилизовали под звездные системы, где шары были светилами, а пустые бокалы – планетами. Приглядевшись, Эйден заметил, что на самом деле планеты не пустовали. Где-то на дне сверкали огоньки или стелился туман по стенкам, в каких-то вился дымок.
– У Шиша была идея-фикс: мол, алкоголь вечно подводит, а клиент должен получить именно то, за чем сюда пришел, – объясняла Пти. – Ведь как бывает: пьешь, чтобы набраться смелости, а вместо караоке устраиваешь драку. Или подкатываешь не к той девчонке, а к ее страшной подружке. Или заливаешь не разбитое сердце, а стойку слезами. Наши коктейли мешаются в бокале с каким-то своим эффектом, который нельзя получить, глотая одну робикану или чего покрепче. Рыжий долго мутил и бодяжил эти смеси, все пробовал на себе. Не то чтобы безотказно, но мне как-то раз помогло.
