Так что остается тебе взять под козырек… шлема и идти сражаться за… царя, господина, генсека, на твой выбор, что по душе.
– Даниил, ты чего голову повесил? – вывел его из размышлений голос Будима.
– Я… да так, задумался что-то… а что, мне в дозор идти?
– Мы бивак разбиваем, иди вон лошадей отведи попить, – с добрым уколом произнес новгородец, он давно привык, что его друг с причудами, и относился к ним… по-дружески.
Напоив коней и покончив с хозяйственными делами, Данила уселся к разведенному костру, над которым уже булькал ужин в котелке. У огня благодушная атмосфера, Жаворонок и Бенем соревновались, кто кого птичьими голосами перепоет, победил словенин. Если кто и помнил о противоречиях днем, то виду не показал, качать права и демонстрировать характер в кругу воинов на вражеской территории себе дороже.
Отведав мясной кулеш и запив его несколькими глотками вина, обережники отправились на боковую. Данила, кутаясь в одеяло, думал о том, что завтра увидит море, а там уже Днепр недалеко, где ждет его Улада.
Глава 11
Схватка
Утро было совершенно таким же, что все предыдущие до этого. Распогодилось, солнце вышло из-за туч, цвиркали птички. Жаворонок им отвечал соловьем, лихо закручивая коленца, вместе с Шибридой они собирались в передовой дозор.
Данила оседлал Уголька и занял привычное место в центре боевого порядка. Дорога отчего-то стала качеством похуже, да еще и выдала зигзаг; не проехали обережники и полупоприща, как она вывела на крутой холм; первыми на него заехали, естественно, Шибрида и Жаворонок, но не дуриком, а сперва спешились и, ведя коней на поводу, поднялись на вершину. Спустя несколько ударов сердца Молодцов услышал заливистый свист – сигнал «внимание». Обережники тем не менее остались на месте, весело о чем-то переговариваясь.
– А чего обратно к нам не возвращаются? – удивленно спросил Бенем.
– Глупый, если там засада, то тати увидят убегающих наших и поймут, что их раскрыли, – вмешался Будим, хотя Данила и сам хотел задать этот же вопрос.
Над колонной всадников будто холодный ветер прошелестел, все подобрались в седлах, сконцентрировались.
– Зря про засаду сказал, – заметил Воислав, – может, просто место опасное. Бенем, Айлад, идите по правую руку, Дровин, Скорохват – по левую руку. Обойдите холм, разведайте, что за ним, но дальше перестрела от нас не уходите. Остальные рысью за мной, – приказал батька.
Когда Данила въехал на холм, он понял тревогу его товарищей. Дальше дорога ныряла в узкое дефиле между почти гладкой отвесной скалой и густыми зарослями колючей дикой сливы и винограда. Ватага недолго постояла на холме, ожидая вестей от разведчиков.
– Что думаешь, старший? – Данила услышал, как батька спросил Вуефаста.
– Это ущелье мне не нравится, – ответил кормчий.
Воислав повернул к нему голову.
– Не понял, не нравится… или не нравится? – Батька вложил в последнюю фразу какой-то скрытый подтекст.
Вуефаст потянул ноздрями воздух и повторил:
– Не нравится.
Обережники стояли на холме, и каждый чувствовал себя в безопасности, можно даже сказать, защищенным удобной позицией и тем, что можно было загодя увидеть врага. Спускаться никому не хотелось. В ватаге не было трусов, но рисковать жизнью попусту никто не хотел, у любого воина имеется чутье на опасность, и сейчас оно почти всем подсказывало: что-то тут не так.
Было ли это вызвано словами кормчего, или пустым опасением, или в самом деле воинская интуиция не дремала, ответ был получен быстро в виде двух спешащих к своим обережников – Бенема и Айлада, варяг на скаку дважды перекинул лук из руки в руку – сигнал опасности. А вслед за ними выскочил десяток всадников. Все вопросы окончательно отпали.
– Шибрида, Клек, за мной – в клин, – рыкнул Воислав, обернулся к своим, долю секунды раздумывал. Под его взглядом обережники приосанились, готовые ринуться за своим батькой. – Вуефаст, поведешь остальных, после первого соступа пусть спешиваются.
Воины позади батьки заулыбались, даже Данила, пусть они неумелые всадники, но на их стороне преимущество – высота холма, а там… бой покажет.
В Айлада и Бенема уже полетели стрелы, те, почти не теряя темпа, обернулись в седлах и выстрелили из своих луков. Дровин и Скорохват спешили на помощь к своим с фланга.
Воислав воздел копье к небу, крикнул:
– Айда, – и завыл по-волчьи; остальные варяги ему отозвались, да так, что лошади преследователей сбились с шага.
Тотчас все небольшое обережное войско ринулось за батькой вниз по склону.
Данила скакал, изо всех сил стараясь сохранить строй, но очень скоро вся их ватага превратилась в лаву, только трое варягов впереди скакали плотно, и Вуефаст четко за ними. Но это было не так страшно, потому что клин варягов четко рассек строй врага и на обережников наскочила такая же пестрая толпа.
Данила приник к шее Уголька, прикрыл голову щитом, выставил копье в набегающего всадника, направить твердо свое оружие, прыгающее от галопа, в определенное место он был просто не в состоянии.
За миг до сшибки Данила втянул голову в плечи, закрылся щитом. Его копье ударило во что-то, вся сила передалась в руку, и столкновение болью отдалось в плече. Копье взлетело вверх с металлическим скрежетом, одновременно что-то рвануло шлем Данилы справа.
Уголек продолжил скакать беспрепятственно, Молодцов выглянул из-за щита, впереди никого, зато он услышал крик Вуефаста:
– Ко мне, спешиться!
Варяг гарцевал на месте неподалеку и размахивал секирой. Этой же секирой он отбил стрелу, летящую в него. Данила направил к нему коня, выпрыгнул из седла, почти сразу рядом оказались и другие обережники; три удара сердца, и на склоне холма стоит маленькая крепость: Вуефаст тоже выпрыгнул из седла и замкнул фланг, стоя рядом с Данилой. Ему в щит тут же прилетели две стрелы, еще одна досталась в защиту Даниле. Впереди разворачивалась дикая и беспорядочная карусель конного сражения, но в строю и обережников что-то было не так. Это почувствовал Данила интуицией, что-то отличалось от их обычного построения. Он быстро глянул вправо, точно. Ломяты среди них не было, вон он, остался лежать на склоне и скорее всего больше не поднимется – не может подняться человек у которого из груди торчит обломок копья.
К ним подскакал Айлад, прямо на скаку выпрыгнул из седла, встал позади строя, принялся метать стрелы одну за другой в мечущихся врагов. Те ответили градом своих стрел. По одежде и повадке вроде кочевники. Кто, печенеги или угры здесь, в сердце Булгарии?
Конную карусель разорвали варяги ударом с тыла и бросились под прикрытие своих пеших. Где же Дровин? Вот его конь скачет с пустым седлом. А Бенем где? Сбежал, сука копченая?
Варяги на взмыленных лошадях зашли в тыл обережникам. Враги стали обтекать строй пешцев с флангов, меча в них стрелы. Вуефаст с адским рыком метнул сулицу в проезжавшего мимо всадника, копье на все железко вошло в грудь лошади, и всадник, перелетев через голову животного, грохнулся оземь.
