На очередном повороте я резко дал по газам и вскоре, притормозив с разворотом, распугав прохожих на тротуаре, нырнул в арку. Немцы пропустили этот момент, потеряв меня. Всё же не зря я изучал город как на своих двоих, так и на машине. Вот и закрутился по дворам, ныряя из одной арки в другую, пока не покинул этот район и не доехал до развалов завода. Достав всё из машины, столкнул её в яму внутри одного из корпусов и стал засыпать строительным мусором. Вроде всё удачно получилось: и преследователей с хвоста сбросил, и детей здесь не встретил, то бишь лишних свидетелей. Утро раннее, видимо, спят ещё. Думаю, немцы уже жалеют, что сразу у машины не взяли меня, а решили проследить, куда я их выведу. Да, сильно жалеют.
Хорошо завалив машину кусками жести и разными обломками, так что её не видно стало, я затёр и следы колёс у въезда на территорию. Вернувшись к своим вещам, сел и задумался. У машины меня ждали, внешность запомнили, как и во что я одет, возможно, даже сняли на фотоаппарат, если подготовиться успели, значит, нужно полностью менять имидж. Именно этим я и занялся. Откопал среди вещей штаны охотника и ботинки, переоделся, верх остался прежний, только пиджак снял, смотрелось вроде неплохо. Потом поднялся по редким скобам в стене на верх цеха и на одной из балок стал прятать свои трофеи. Пришлось трижды подниматься и спускаться, чтобы всё перетащить. Почистив одежду от пыли, я покинул территорию бывшего завода и, найдя через три улицы парикмахерскую, заказал лёгкую стрижку и покраску волос. Мне даже брови покрасили. Ну вот и всё, теперь я натуральный блондин, настоящий ариец.
Угнать фургончик от одного из магазинов сложности не составило, тут таких множество ездило. Добравшись на нём снова до развалин завода – вроде тихо, – я загнал машину в цех и, на верёвке спустив трофеи, загрузил их в кузов фургончика, после чего покинул этот район. Кстати, полицейских здесь было немало, уже начали улицы перекрывать. Я доехал до других развалин и спрятал в них часть оружия и боеприпаса. Потом поехал к ещё одному месту, тоже присмотренному мной как схрон, и остаток добычи оставил там. Покинув фургон, я вызвал такси и покатил домой. Нужно переждать, пока страсти улягутся, никуда от меня бесноватый не денется.
У меня в квартире в это время, как оказалось, убиралась приходящая горничная. Кстати, фигурка в моём вкусе, стройненькая, с тяжёлой крепкой грудью третьего размера, если она, конечно, себе в лиф вату не подкладывает. Правда, страшная – мама не горюй, но мне с лица воду не пить. Ей на вид лет двадцать. Она и сама намекала ранее, что не прочь подзаработать. Однако тогда я со старым магом тренировался, не до того было, а тут подумал: почему бы и нет? Из-за того контроля, что мне Гард устроил, я в этом теле до сих пор девственник. Да и не хотелось как-то, видимо, он магией подавлял у меня желания, а сам, скотина, бегал налево как мартовский кот. Но установки теперь были сброшены, так что, увидев округлую попку горничной, которую обтягивала форменная юбка, я воспылал. Подошёл, погладил… и дальше завертелось. За свои услуги она потребовала десять марок, и я, подумав, велел ей приходить каждый вечер, чем её изрядно порадовал. Она домыла пол и, оставив меня довольного и опустошённого, ушла, кстати, сказав, что этот цвет волос мне больше идёт, без особого удивления встретив перемену.
Я принял душ и, разлёгшись на кровати, стал прикидывать, что делать дальше. Пару-тройку дней пережду, но нужно выискивать позицию, с которой работать. Сведений о цели у меня практически нет, и, чтобы не тратить время на выслеживание, прослушку, проще взять осведомлённого офицера, который приближен к охране или свите, главное, чтобы он знал маршрут следования и планы Гитлера на ближайшее время, и выбить из него эту информацию. А дальше подготавливаем позицию, работаем и сваливаем из страны. В этот раз не отсидеться, шум будет такой, что искать будут с собаками, вот и покинем столицу Германию. План есть, будем работать.
Колёса поезда, который шёл во Францию, постукивали, но это ни мне, ни другим пассажирам нисколько не мешало, скорее даже убаюкивало. Четыре часа, как мы покинули Берлин, и шесть часов с момента того золотого выстрела, что я сделал. Вообще охрана Гитлера меня поразила своим непрофессионализмом и плохой подготовкой. Не было ни осмотра места перед приездом охраняемого, ни выставлены посты, снайперов охраны не имелось, что должны держать все подозрительные точки под наблюдением. Подъехали к ресторану, где готовились отмечать день рождения одного высокопоставленного генерала, празднество которого Гитлер не мог не посетить, слишком близки они были, и толпой пошли к входу.
Идея с офицером сработала как надо. Захватил, вывез, допросил и избавился от тела. Выбирал я офицера своей комплекции, так что неудивительно, что в поезде я, закинув ногу на ногу, читая газету, сидел в форме лейтенанта вермахта. Да и вообще всё просто оказалось, в бытность мою киллером и то сложнее работать было. Видимо, сказалось отсутствие опыта у местных и присутствие его у меня.
В выстреле ничего сложного не было. Сначала я пристрелял винтовку, найдя армейское стрельбище. Я не мог отстрелять винтовку в открытом поле, мало ли кто услышит, а так, подстраиваясь под залпы немецких солдат комендатуры города, которые сдавали нормативы, я и пристрелялся. А когда выбил у офицера место, где завтра будет Гитлер, то приготовил позицию на чердаке, даже ночевал там, и отход. И в шесть вечера произвёл выстрел. То, что попал, видел хорошо, тут и было-то всего пятьсот метров, единственная точка на максимальном удалении, попал, куда целился, стрелял со спины в голову, когда он со свитой поднимался по лестнице в ресторан. Больше я ни в кого не стрелял, не знаю, кто там в свите, не опознал. Я отсоединил прицел, протёр винтовку и покинул место лёжки, скрывшись в переплетениях улочек. А через пару часов уже устроился в купе поезда, покидая Берлин.
Поезд шёл в Париж. Форма у меня одного офицера, а документы – другого. Этот офицер как раз и был командирован во Францию, согласно командировочному удостоверению, по которому я сейчас ехал. Вчера его на вокзале перехватил. Жаль, комплекции у нас разные, пришлось нашивки перешивать, но документы в порядке, границу прошли нормально и покатили уже по земле галлов. И пусть по документам я ещё вчера должен был отправиться, но ничего, бывает, сменил билет на сегодня и выехал. Пограничники хмурые были, именно от них разошлись по составу шокировавшие всех новости, и я сделал вид, что взволнован. Убит их вождь, Адольф Гитлер, это уже объявили по радио. Проверка ужесточена, даже багаж у некоторых пассажиров проверяли, но я оказался вне подозрений.
Убит и убит. Повздыхав, больше для соседей – инженеров, возвращавшихся на свою родину, я устроился на полке и, накрывшись одеялом, уснул под перестук колёс. Завтра к вечеру мы будем на месте.
Сошёл я не в Париже, мне там делать нечего, а на предыдущей станции небольшого городка в пригороде столицы. Забрав саквояж с личными вещами, а проводник принёс из багажного вагона ещё два моих чемодана, я вызвал пролётку, которая отвезла меня к небольшой гостинице, где я переоделся в гражданскую одежду, избавившись от формы и документов, только пистолет оставил. Потом поймал другую пролётку и покатил в сторону Сены – я хотел арендовать катерок и добраться до интересующего меня места рекой. У пристани стояло несколько крупных судов и небольших катеров. Сговорившись с одним из владельцев катеров, единственным, кто хоть как-то понимал меня, разбираясь в английском языке, я устроился в каюте. Конечно, владельца этого судёнышка удивило, что я говорю с ним на английском, а плачу марками, но виду не подал.
