По поводу зениток, что мы нашли: орудия в порядке, для них и патроны были, и всё, что необходимо. Лосев лично в кузов забирался и осматривал их. Так что снова у меня взвод из трёх единиц, пусть теперь только пулемётных.
В колонне вообще много интересного было, надо как-нибудь инвентаризацию провести. Да и пополнить базу, пока тут столько брошенного стоит. Я и от танка не откажусь, пусть будет.
Это я к чему сейчас. Просто, поднявшись по дороге на очередную возвышенность и осмотревшись, я обнаружил танки. Брошенные и в большом количестве. Два монстра под названием КВ, обе двойки, их по огромным непропорциональным башням опознать можно. Редкие машинки, я их с начала войны всего несколько раз на дорогах видел. Ещё три Т-26, один Т-28 и что-то, что не могу разобрать. Не танкист. Вся техника стоит кормой к нам, значит, брошены во время отступления. К фронту их обычно на платформах везут, железной дорогой. Кроме них, там стояло несколько грузовиков, штабная машина, радийная на базе ЗИСа, вроде санитарный автобус и бензовоз. Более чем уверен, что с пустой цистерной. Мимо техники брели отступающие войска, и никто не обращал на неё внимания. Может, и не видели вдали, тучи с вечера наползли, и, хотя дождя так и не было, видимость ночью упала почти до нуля, вот я и решил этим воспользоваться.
Спустившись с холма, я проехал колонну и встал у посадки, метрах в двухстах от дороги, укрыв технику под кронами деревьев, после чего сообщил Лосеву, что остатки ночи проведём здесь, пусть выделит в охрану бойца. Предупредив караульного, что отойду, а при возвращении подсвечу себя фонариком, я ушёл в ночь, к той брошенной моторизованной колонне советских войск. А раз брошенной, то ничейной. Не мне, так немцам танки и машины достанутся.
Добравшись до колонны, стараясь не мелькать перед отступающими, которых изредка освещали фарами проезжающие машины, я сначала осмотрел оба КВ. Ключ я нашёл в Т-28 в кармашке за спинкой командира, и осторожно открыл, мало ли, заминировано. Боекомплекты у обоих были, но примерно по трети от полного. Танки явно требовали обслуживания, может, и не на ходу, но орудия в порядке, хотя пулемёты сняты, однако всё равно пригодятся. Убрал оба КВ и остальные танки в браслет.
А то непонятное недоразумение, которое я за танк принял, оказалось артиллерийским тягачом «Комсомолец». К нему и сейчас сорокапятка прицеплена. Причём в полном порядке, с замком и прицелом. Пара снарядных ящиков имелась, да и в одном из грузовиков я вроде такие же ящики видел.
Часа за полтора я всю технику осмотрел и прибрал. Осталась только сгоревшая и откровенно расстрелянная. Вернувшись и опознавшись, я устроился рядом с бойцами и вскоре уснул. Время побудки я назначил на девять утра, ну или если немцы на дороге появятся, так что отдыхаем.
Проснулся я оттого, что меня тормошили, и боец испуганным голосом сообщил, что по дороге движется немецкая техника. Посмотрев на часы, полдевятого было, я широко зевнул и поинтересовался:
– Точно немецкая?
– Да, товарищ лейтенант. Я такую ещё не видел. В бинокль посмотрел, что мне товарищ сержант оставил, там кресты.
– Ясно. – Снова широко зевнув, я приказал: – Поднимай людей, пусть машины готовят, уезжаем.
Встав, я размялся, чтобы кровь по венам разбежалась, и, как и остальные бойцы, быстро собрался. О завтраке и речи не было. Выйдя на опушку, я осмотрел немцев. По дороге шла какая-та моторизованная часть. Сначала дозор, потом танки вперемешку с бронетранспортёрами, за ними грузовики, вдали видна артиллерия. Нужно их обогнать. В погоне за жадностью, это я о танках, прощёлкал нашу безопасность. Закончив осмотр, передовой дозор ещё не удалился, спросил у стоявшего рядом Лосева:
– Скажи, сержант, каковы инструкции в вермахте в случае обстрела их колонн?
– Не могу знать, товарищ лейтенант.
– А по инструкции, солдаты из обстрелянных колонн должны найти стрелков. Это значит, что пока они их ищут, колонна будет стоять. Смекаешь?
– Вы хотите сказать, обстреляв, мы остановим колонну и сможем вырваться вперёд?
– Смекаешь. Нас они ещё не заметили или не обратили внимания, хотя силуэты техники за посадкой рассмотреть при желании можно. Надеюсь, подумали, что она брошенная. Значит, вот что. Выгонишь наружу свою зенитку, дашь пару прицельных очередей, чтобы погибшие были и повреждения в машинах. И удирай за нами. Прорвёмся. Действуй.
Я прошёл к своему ЗИСу и, запустив движок, стал уезжать в поле, машина Пряхина покатила за мной, а чуть позже, обстреляв колонну, и Лосев догнал нас. Уходили в поле мы правильно, потому что если у лесопосадки двигаться параллельно дороге, то по нам будут стрелять все кому не лень. А здесь у поля возвышенность, и противоположный склон защитит нас, поэтому, когда немцы, валя и подминая своими танками деревья, выехали на поле, мы уже скрылись, и только колея выдавала, куда мы укатили.
А на дороге были дымы, что-то наводчик у сержанта поджечь умудрился. Топлива у нас было километров на шестьдесят. Те четыре канистры поделили так: по одной по бакам машин, что у нас ранее были, и две слили в бак этого ЗИСа. В полуторку ничего, всё равно водителя к ней нет и на сцепке буксируем. Мы выехали на полевую дорогу и покатили по ней, обогнав немцев. И когда вернулись на трассу на Могилёв, передовой дозор только-только появился. Пользуясь дальностью своего оружия, Лосев короткими прицельными очередями обстрелял их, сам находясь вне дальности зоны поражения мотоциклистов. Вроде в кого-то попал. Остановились да забегали, а мы погнали дальше, удаляясь от немцев.
Километра два ещё проехали – и очередная мелкая речушка, мост через неё есть, в данный момент с разобранным настилом. Судя по окопам с той стороны, которые не имели совершенно никакой маскировки, можно было понять, что там возводится очередная линия обороны, используя природное препятствие, в очередной отчаянной попытке остановить немцев. К счастью, нас опознали, то, что техника своя, а не немецкая, и не обстреляли, да ещё на удивление быстро принесли доски и выложили настил, видно, большой опыт. Сначала Пря-хин проехал, потом Лосев и последним я с буксируемой машиной. После чего настил спешно разобрали, отнеся доски в штабель в сторонке. Судя по запаху, доски политы бензином, чтобы сжечь их в случае необходимости.
Когда я проехал мост, старший здесь, в звании старшины, попросил посетить их командира. Поэтому мы отогнали машины подальше, укрыв за складкой местности, Лосев установил наблюдение за небом, его пулемёт готов к открытию огня, а я, придерживая планшетку, вернулся к мосту. Меня встретил боец и сопроводил в блиндаж, где устроился командир, незнакомый мне капитан. Он оказался командиром стрелкового батальона, готовившего тут оборону. Его интересовало, не видели ли мы немцев. Я подтвердил, что видели, пояснил где, как и то, что обстреляли их. Это ненадолго, но задержало их, однако они вот-вот должны появиться. Как я и думал, капитан попросил помощи, временно, на что я ответил: боезапаса мало, бензина вообще почти нет, но главное, людей нет, я едва-едва наскрёб бойцов на расчёт одной зенитки. Командир полюбопытствовал, как я вообще оказался в такой ситуации, новенький орден у меня он уже приметил, а это сейчас мегакруто, вот я и описал, как мы мост обороняли и сколько людей уцелело. Тот был впечатлён. Хотя приказать он мне мог, но подчинюсь я или нет – это уже моё дело. И капитан предложил:
