– Ну, как знаешь, – пожал плечами Урзгабал. – У тебя был отличный гарем из двадцати одной жены из самых разных рас. Гоблинка, орчанка, ламия, горгулья, ихтиандра…
– Да ладно…
Хотя в голове что-то такое завертелось и ранее смутные образы стали проступать.
– Точно тебе говорю.
– Проклятье… – выдохнул я.
Я вспомнил своих жен, и Урзгабал прав: лучше бы я эту часть своих воспоминаний не возвращал и оставался бы в счастливом неведении. Ведь если Скайнэтия больше никого не обнаружила, помимо меня, то… они погибли.
Стало так паршиво, что хоть вой. Если раньше я свою потерю воспринимал как-то отстраненно, то сейчас это задело за живое. Одна картинка сменяла другую, где я в компании своих жен, веселый и счастливый, а теперь все это ушло в небытие.
Как же я умудрился все потерять? Почему?!
– Да уж… И что особенно плохо, их ведь даже не возродить.
– В смысле? – встрепенулся я.
– Ах да, ты же беспамятный… В общем, одно дело, если бога убьют в схватке, и он попадет в Тартар, откуда его со временем могут призвать верующие или другие боги, и совсем другое дело, если их поглощает Хаос… тут уже все, без вариантов. Что в Хаос попало, то пропало.
У меня аж в глазах помутилось от очередного удара судьбы.
– Официант! Еще вина, и покрепче!
– Вот это правильно! – одобрил четырехрукий. – Выпить тебе не помешает.
Официант прибежал с бутылью какого-то мутного пойла.
Выпив с синекожим ядреной гномьей самогонки, я с прочищенными мозгами смог ухватить потерянную из-за известия о гибели всех моих жен мысль, связанную с моим собеседником, ибо его я тоже вспомнил. Этот Урзгабал был одним из тех, кто напал на нас и пытался отнять мой мир, но не только не отнял, но и сам едва ушел.
– А что это ты вдруг стал со мной таким приветливым? Ведь еще минуту назад хотел на части разорвать… Ты ведь, вроде, из-за меня многое потерял.
– Да чего уж теперь… – махнул рукой Урзгабал. – Что потерял, то верно, таков Рок – коему подвластны даже боги. А что до приветливости, то какой теперь смысл во вражде? К тому же твои потери еще больше моих… так что с тебя и взять-то нечего. А если начать разборки, так и последнее потеряем.
Объяснение показалось мне, в общем-то, логичным, но подозрительность все равно не отпускала. Враг он и есть враг, пусть и бывший. Хотелось бы избавиться от этого синекожего, что так лихо опрокидывал одну порцию пойла за другой себе в рот, пользуясь сразу четырьмя руками – в каждой руке по кружке. Но вот как? Начнешь от него избавляться, так он еще обидится и придет в ярость… а мне конфликты совсем ни к чему.
Впрочем, прощаться все равно надо. Не вечно же тут сидеть?
– Рад был с тобой поболтать, но мне пора, – сказал я, вставая и расплачиваясь за завтрак.
– Хм-м… куда тебе теперь торопиться, Кирьиил? Давай еще выпьем…
– Ну, помимо тебя, не пожелавшего развивать вражду, у меня, оказывается, есть враги, которые жаждут заполучить мою тушку во что бы то ни стало. Так что мне нужно как можно скорее
– И кто же это?
«Так я тебе и сказал! Сдашь ведь сразу», – подумал я с раздражением.
– А я откуда знаю? Не помню же ничего…
– Что ж, понимаю… не буду тебя задерживать. Давай выпьем по последней и…
– Сыграем?! – вмешался в посиделки еще один из игроков, хлопнув меня по плечу.
– Нет, не хочется, – отвлекся я на бога, по виду человека. – Тем более что я уже ухожу.
– И правильно, – сказал Урзгабал, протягивая мне кружку с ядреным спиртным. – Играть с богом игры – это… как минимум опрометчиво, и я тому яркий пример. Ну давай!
Я автоматически чокнулся стаканами и залпом выпил мутного пойла.
– Ух, хорошо пошла! – аж вздрогнув, воскликнул четырехрукий.
– Всего хорошего…
Задерживаться я не стал и, чуть пошатываясь, выглянул из таверны. Однако неслабо меня долбануло. В глазах как-то помутилось, задвоилось, в голове зашумело… классическое опьянение. Надо с бухлом поаккуратнее.
Но тут мои ноги подкосились, и я чуть не упал. Да и упал бы, но меня поддержали сразу четырьмя руками.
– Эк тебя развезло с непривычки, – злорадно усмехнулся Урзгабал.
– Что происходит?..
Взгляд мой совсем замутился, но я все же заметил, что зал пуст, хотя в нем должно быть еще минимум пара богов, и они никуда не выходили, ведь я сам закрывал проем.
– А где эти…
– У меня не так много маны, чтобы держать их в яви даже лишнюю минуту.
– Так они твои…
– Ага! Как и ты сейчас станешь из их числа! – довольно засмеялся синекожий.
Я попытался вырваться, но не тут-то оно было. Урзгабал зафиксировал меня сразу четырьмя своими руками, так что не дернуться. Все бы ничего, маны у меня было больше, но в том-то и беда, что моя мана начала быстро перетекать от меня к Урзгабалу.
Я попытался предотвратить эту утечку, но ничего не получалось. С каждым мгновением я становился все слабее.
– Что? Как?! Почему?!
– Почему?! Ты и впрямь подумал, что я простил тебя только потому, что ты стал бездомным, потерял память и погибли твои жены?! Ха-ха-ха! Да плевать мне на это! А что до того, «как», то не стоит отвлекаться и пить непроверенное вино с подозрительными типами. Да-да, я тебе подбросил кое-что в кружку, а ты и выпил!
Чувствуя, как из меня истекает последняя энергия, я забился, но это были конвульсии сродни трепыханию выброшенной на берег рыбы.
Еще мгновение, и меня словно спрессовало и в то же время развеяло. Я оказался в подпространственной ловушке.
Глава 3
Кирилл. Фамильяр-телохранитель, а если еще проще, то просто раб
Я ощущал себя висящим в пустоте и скованным, даже, скорее, спеленатым, словно младенец или даже мумия. Не пошевелиться. Только глаза и работали.
Рядом обнаружилась еще парочка таких же, как и я, пленников: тот самый бог игры в образе человека и третий в образе орка. Никаких признаков жизни они при этом не подавали, словно глубоко спали. Может, так оно и было.
– Эй! Да очнитесь же наконец! – попытался я до них дозваться, сам не зная, зачем, наверное, чисто инстинктивно.
В конце концов, надо было прояснить ситуацию, а кто это лучше сделает, чем собратья по несчастью?
Человек открыл глаза и безразлично посмотрел на меня.
– Как можно освободиться?
– Никак…
– Так не бывает! Из любой тюрьмы можно сбежать!
– Возможно…
– Но какие-то возможности должны быть!
