Второй очухалась Олграна и даже, кажется, удивилась, что жива.
Вслед за шаманкой с небольшим интервалом со стонами пришли в себя остальные. Видок у всех был еще тот – как говорится, в гроб краше кладут. У всех сильнейшее магическое истощение.
Весть о пленении верховного жреца тем временем разнеслась по всему полю боя. Оно воодушевило моих солдат и разъярило вражеских воинов, жрецы Трасскора постарались, так что, несмотря на прилетевший из-за гор второй и гораздо более массированный залп «катюш», противник навалился на мою армию со всей яростью.
Я заметил, как собирается ядро вокруг первожреца бога войны. Это могло не просто принести проблемы, их атака могла разорвать строй и опрокинуть мои легионы.
– Рассиживаться некогда, придется нам самим поучаствовать в действе, – сказал я. – Ну как вы, в порядке?
Я продолжал напитывать их Силой.
Жены одна за другой по мере подзарядки стали кивать головами.
– Готова, – последней отозвалась Зеленоглазка, на которой силовой откат сказался сильнее всех.
– Тогда вперед!
Я повел свой женский отряд навстречу Наздору и его паладинам.
– Получайте, сволочи!!! – заорал я, вырвавшись за первую линию легионеров и открыв огонь из своей винтовки, что называется, от пуза.
Ледяные иглы стали прошивать щиты и доспехи ближайших солдат. Мой пулеметный огонь обеспечил пятачок чистого пространства, если не считать тел вражеских солдат под ногами. Свободное место тут же заняли мои жены, так же с ходу принявшиеся творить свою убийственную волшбу, одновременно махая колюще-режущим инструментом.
Во врагов полетели духи из бубна Олграны.
Кидала каменные стрелы Тамгария, то и дело устраивая зыбучие пески, в которые солдаты проваливались по пояс.
Вязала и душила лианами, а также швырялась отравленными шипами Дрианда.
Прокладывала целые просеки праха Лития, когда из пасти черепа в навершии ее посоха вырывалось темное облако.
Молотила воздушными кулаками Алисилиель. А особенно стойких валила из лука.
Метала огненные шары Тарсарана, то и дело пуская в ход плеть.
Врубалась во вражеские порядки туманом Ссашшиллесса, осушая всех до дна.
Рвала на части каким-то чудом прорвавшихся к нам Мягкая Лапа.
Шизофрения успевала многих свести с ума, воздействуя на мозг ментальной магией (наловчилась со мной), так что они, выпучив глаза, кидались на своих товарищей.
А Зеленоглазка швыряла выпавшее из рук погибших солдат оружие телекинезом.
Силы нам для этого более чем хватало. Мало того что моя рассарская сущность способствовала ее увеличению, так еще и вера моих солдат. А ничто так не укрепляет веру, как зримое доказательство могущества. И чем больше они верили, тем сильнее становился я, и тем сильнее становилась их вера… и так по нарастающей. Хотя потенциал от пятидесяти тысяч не слишком велик, но пока мне хватало. Опять же количество во многом компенсировалось качеством, то есть их горячей искренностью.
Но несмотря на творящийся ужас и смерть, на буйство магических сил и горы убитых вражеских солдат, нас продолжали атаковать с безумной, бешеной яростью.
«Точно зомби… – провел аналогию Спартак. – Боевое безумие».
«Очень на то похоже, – согласился я. – Не иначе жрецы бога войны постарались…»
Но вот появился противник на порядок серьезнее обычных солдат – паладины под предводительством первожреца Камерола. Эти ребята накачались призванной силой своего бога по самые брови и берсеркерами ринулись на нас.
Магия их, естественно, не взяла, стекая как с гуся вода, и неудивительно, ведь они находились под божественной защитой, так что пришлось бросить все эти выкрутасы с Силой и взяться за мечи. От честной стали, как известно, никакая защита не спасет. У нас, правда, у всех поголовно мифриловые клинки, но это, право слово, сущие мелочи…
Завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Забухали удары о щиты и доспехи, зазвенели мечи. И это было бы слишком мягко назвать буханием и звоном, ведь сталкивались не просто железные и стальные клинки, а зачарованные и замоленные, то есть пропитанные маной веры. Так что грохот стоял невообразимый.
Как меня просветили, при прочих равных условиях побеждает сила веры. То есть если взять условные сто граммов веры и сто граммов магии и положить их на весы, то первые перевесят вторые. Как-то вот так. Так что не сносить бы нам голов в первые же секунды боя, если бы не этот вот факт. К счастью для нас, мы оперировали не только и не столько магией, сколько невообразимым сплавом магии и веры. Все благодаря мне как полубогу… я в каком-то смысле заразил своих жен… половым путем, хи-хи.
Вот такая вот венерическая болезнь эта божественность. По сути, я, сам того не осознавая, перестроил их энергетику под себя. Они, конечно, не стали полубогинями, как я, для этого нужна божественная искра, но определенно поднялись на следующую ступеньку развития, перестав быть обычными разумными и обычными магессами. Этакие полукровки.
И этот сплав магии и малой толики божественности перевесил не только чистую магию, но и чистую энергию веры. Щиты веры паладинов стали прогибаться под яростными ударами моих жен, а зачарованные мифриловые клинки после нескольких ударов стали рубить замоленные мечи паладинов, резать как масло их не менее замоленные ручные щиты и, конечно же, доспехи. В то время как на мифриловых же доспехах жен от пропущенных ударов оставались лишь небольшие вмятинки.
Но если у жен дела с паладинами наладились, и те начали падать к их ногам чуть ли не штабелями, зачастую без голов, то вот у меня с первожрецом бога войны оказалось не все так радужно.
Этот монстр напрямую черпал силу своего бога, а потому, несмотря на то, что его доспехи и меч, сделанные из отменной гномьей стали, да еще с мифриловым орнаментом, все же уступали моим, изготовленным целиком из мифрила, я ничего не мог с ним поделать. Тем более этот Наздор оказался хорошим фехтовальщиком, что и неудивительно, учитывая, какому богу он служит.
«Что за дела?! – недоумевал Спартак. – Почему Камерол так щедро делится Силой со своим первожрецом?! Ведь если он тебя убьет, то их планам по свержению Трасскора придет конец!»
Меня этот вопрос тоже сильно интересовал, но, увы, адресовать его богу войны не было никакой возможности.
Глава 11
Камерол. Бог войны, примеривший на себя не свойственную ему роль детектива
Итак, Арсилена права, идея с покушением на Трасскора принадлежит не мне, хоть и стыдно в этом признаваться, но меня к ней подвели, сыграв на моих чувствах, и потому нужно разобраться, кто в действительности заварил кашу со свержением Трасскора и против кого она в действительности направлена – против Трасскора или же меня?
Расследование затрудняет то, что обе версии имеют равное право на существование. Возвысившись после Войны, Трасскор насолил на раны всем и каждому. По сути, он всех низвел до мелких божков, разве что кроме меня, и то только потому, что справиться со мной ему на тот момент было сложно, я был силен как никогда. Договор опять же – я как третий по силе бог помогаю ему в Войне, а он не покушается на мое положение…
