– Клянешься? Ой!
– Клянусь.
– Ай… Сдаюсь! Ой… Уй…
– Ладно, девочки, хватит его мутузить почем зря, – попросил я.
Жены, еще приложившись по разочку, отстали от помятого пленника.
Глава 4
Кирилл. Богоборец
После этой тяжелейшей битвы с синекожим четырехруким богом мы все переместились в мой замок. В нем для пленника пришлось в срочном порядке преобразовывать одну комнату в тюремную камеру, на что ушли последние крохи сил, причем не только мои, но и жен.
С окончанием битвы богов на спад пошли стихийные катастрофы на Даронаре. Оставалось только надеяться, что последствия будут не слишком тяжелыми, а жертв не слишком много, в конце концов никто из небожителей не погиб, даже бог-агрессор уцелел, что тоже является немаловажным фактором для спокойствия в подшефном мире. Ведь именно смерть богов до неузнаваемости меняет ландшафт планеты. Раны богов также не самым благоприятным образом отражаются на пейзаже, но не так сильно – подумаешь там, река вышла из берегов, или вулкан рванул…
Собственно, в живых этого вторженца я оставил не из доброты и гуманизма пополам с боголюбием, а для того, чтобы его смерть не принесла фатальных разрушений и совсем уж запредельного количества смертей в подвластном мне мире. Массовая смерть разумных, горе выживших, оплакивающих погибших родных, (а кто-то, практически обезумев от горя, проклинал нас, вкладывая в эти проклятия всю свою душу), и без того довольно сильно отзывалась на нас, вызывая что-то вроде мигрени. Крайне неприятная и болезненная штука.
Мы без сил развалились в креслах (русалка, как всегда, купалась в ванной на пару с ихтиандрой) за круглым столом в тронном зале и медленно приходили в себя, подсчитывая потери.
– Синекожий со всей ясностью показал нам нашу слабость, – высказал я очевидную мысль. – И если мы одного едва сумели одолеть, то что будет, если их придет двое или трое?
– Северная лисичка, как ты любишь говорить, – хмуро ответила за всех Хайллейса.
Результат драки смел все иллюзии о нашей силе, у кого они были.
– Она самая…
– Но быстро нам все равно не усилиться, – озвучила не менее очевидную мысль Тамгария. – Лично я не вижу ни одного способа.
– Если только жертвоприношениями, – обронила Тарсарана на это замечание гномы.
– Я категорически против такого решения, так и знайте, – хмуро сказала на это эльфийка Алисилиель, вечная соперница дроу, ведь они даже профессии выбрали противоборствующие, одна богиня врачевания, а другая болезни.
– Да, до жертвоприношений мы опускаться не будем, – кивнул я. – Мало того, что это само по себе мерзко, так еще паству всю порастеряем… побегут они от таких богов.
– Тогда как будем усиливаться? – спросила оборотница Мягкая Лапа. – Ведь в любой момент может появиться новый враг, а то и, как было верно замечено, сразу два или три.
– Как и раньше… – сказал я, снова поморщившись, переживая еще один особенно острый приступ боли – оно и понятно, паства пеняла мне как богу Защитнику, что не смог их защитить от всех этих напастей.
Жен, кстати, плющило не сильно, весь откат шел мне как верховному и из-за профессии. А какие вопросы у паствы могут быть к той же Зеленоглазке, богине домашнего очага и материнства? Разве что богиням моря и погоды доставалось, ведь часть разрушений была нанесена именно разбушевавшимся океаном и прочими ураганами.
– Просто все силы положим на предупреждение подобных призывов в наш мир чужих богов. Надо, как ты говорила, еще сильнее накрутить хвосты нашим жрецам, паладинам и прочим посвященным, чтобы они реагировали на все подозрительное: шевеление недобитков Трасскора и погибших богов его пантеона, исчезновения разумных и так далее…
– Накрутим, – кивнула Дрианда, и за ней кивнули все остальные.
– Также нам надо провести агитационную кампанию, чтобы верующие не отвернулись от нас после сегодняшнего непотребства. Наверняка многие усомнились… Собственно, надо рассказать правду, что нас атаковал жестокий кровожадный бог, жаждущий захватить этот мир себе, но мы его, пусть не без проблем, но отвадили.
Все снова кивнули.
– Собственно, на этом все…
«Мн-да, звучит не слишком воодушевляющее», – с тяжелым вздохом осознал я.
Пока жены совсем не впали в черное уныние, предложил:
– Давайте побеседуем с пленником, может, по ходу разговора еще чего придумаем. А то и вовсе чего дельное подскажет в обмен на свободу.
Никто противиться не стал, и я вызвал пленника, в шутку продекламировав:
– Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!
В зале появился четырехрукий, без доспехов и в черных синяках. Особенно лицо пострадало, все в царапинах… это жены постарались, по женской природе страстно желая выцарапать врагу глаза. Но все же не преуспели в этом.
С маной у него совсем плохо, так что даже не смог свести эти следы побоев, что и неудивительно, ведь я оборвал ему источник маны, шедший от массового жертвоприношения. А к самому месту жертвоприношения на специальном сверхзвуковом самолете сейчас спешила специальная команда из жрецов, паладинов и магов. Остается надеяться, что они успеют и схватят поганцев, пока те не разбежались.
– Как тебя хоть звать-то? – спросил я, и мое лицо снова перекосило.
Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.
– Урзгабал. Бог коварства…
– Ну, рассказывай, Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?
– Не понял…
– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента, как мы сменили прежний пантеон Даронара, прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.
– Тем более, что даже если это и так, и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов, которой устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия тебя там не свергли твои соседи или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.
– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.
– Если ты, конечно, вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.
