Легкий ветерок коснулся щек Полли, пролетел над кольцом стоячих камней. За пределами круга колыхались тени – пурпурные, серебристые, густо-синие, тени мужчин и женщин, такие высокие, что они, казалось, достигали самых звезд. Полли понимала не все, что здесь говорилось, однако ощущала, как ее окутывает любящая сила.
– Волчонок пока молод, – продолжал Карралис, – но у него есть дар, и он всему научится у тех, кто ушел прежде.
Встал молодой человек – в самом деле очень молодой, – одетый в серую волчью шкуру.
– И у тебя, Карралис! – Юноша, медленно поворачиваясь на месте, поклонился собравшимся на все стороны.
Потом встал и заговорил Тав, опираясь на свое большое копье. Лунный свет освещал его волосы, и они сияли серебром. И его серые глаза тоже отливали серебром. В свете луны был отчетливо виден султан из перьев на его копье.
– Мы свершили ритуал. Пламя пылает. Оно пылает так же ярко, как волосы той, кого послала нам Мать! – И он с торжественным видом указал на Полли.
– Тав, ты забегаешь вперед и слишком поспешен в выводах! – одернул его Карралис.
– Мать сдержала свое обещание, – провозгласил Тав. – И я тоже. Она пришла! – Его копье вновь указало на Полли.
– Это ты ее привел, – сурово возразил Карралис.
– Я сделал так, как велела мне Мать. Я положил венец на алтарь, и она перенесла его в место священной воды.
– На Самайн время текуче, – пояснил Карралис. – Возможно, то не была воля Матери.
– Послушай меня! – Тав c жаром подался вперед. – Мать говорит во тьме, в водах, во чреве земли. Ее никогда нельзя понимать напрямую!
– Мать не требует крови! – отчетливо прозвенел голос Анараль.
– Не требует, – согласился Тав. – Мать не хочет крови своих детей. Своих детей! Слушайте все! Это дитя с солнечными волосами – не из ее детей и не из наших. Она послана нам, чтобы насытить Мать и выполнить то, чего она требует.
Тав говорил быстрее, чем Карралис, и смысл его речи не сразу дошел до Полли: она с трудом разбирала фразы на огаме. Если слушать очень внимательно, она различала каждое слово, но ей еще требовалось несколько секунд, чтобы осознать значение фраз. Костер имеет какое-то отношение к Самайну; это священное пламя, которое должно быть передано каждой семье в племени. Пляска была красивой и торжественной, а в песне звучала чистая радость, и ее страх совсем было развеялся. Но теперь Тав придавал происходящему иное, мрачное значение, и по спине у Полли поползли мурашки.
– А что говорит богиня? – осведомился Карралис.
Тав посмотрел на луну:
– Богиня говорит, что нам грозит беда. Большая беда. У народа Дальнего берега Озера давно не было дождя. На прошлой неделе они угнали у нас овец и двух коров. Их барабаны доносят весть, что их урожай гибнет. Земля пересохла – надо ее напитать!
– О Тав, – отвечал Карралис, – наша Мать требует не крови, не крови хотят боги за озером. От нас требуются труд, забота об урожае. Мы не должны перетруждать землю, сажая одни и те же злаки на одном и том же месте много лет подряд и не поливая молодые побеги. Наша Мать – не прожорливое чудовище, но любящая подательница жизни!
– Вот за эти-то нелепые мысли тебя и услали прочь из дома и отлучили от твоих обязанностей! – Глаза Тава сверкнули в свете луны.
– А тебя, Тав? За что тебя изгнали из дома? – осведомился Карралис.
– Ты не забыл о том времени, когда не было дождя и низкорослые люди с севера явились и угнали наш скот? И наши посевы погибли, как сейчас гибнут посевы людей Дальнего берега. И тогда я понял, что нужна кровь. Не кровь ягненка, нет – настоящая кровь, человеческая! Ночью явился грабитель, и я сошелся с ним в честном бою и одолел его. Так у нас появилась нужная жертва. Я возложил его на алтарь. Да, это сделал я, потому что ты не соглашался и другим не позволял. Я, один лишь я повиновался Матери. И кровь пролилась, и хлынул дождь, меня же изгнали за то, что я взял на себя священные обязанности друида. И так нас обоих изгнали: тебя – за отказ, меня же – за то, что я сделал то, что должен был сделать ты. Тогда Мать требовала крови, требует ее и теперь. Если мы ничего не предпримем, явятся иные, более сильные племена и прогонят нас с нашей земли.
– Тав! – Анараль встала. – Вы с Карралисом мирно жили здесь, в моих землях, в течение трех оборотов солнца. Не затевайте же вновь старых раздоров, тем более в эту ночь!
Но Тав был настойчив.
– Набеги повторятся снова! У нас и у самих не было дождя уже больше луны.
– Наш урожай уже собран. И зерна у нас вдоволь, – улыбнулся Карралис.
– Вода в озере стоит низко. Реки пересыхают. И даже подземная река, что питает наши посевы, не так стремительна, как прежде.
– Так всегда бывает в это время года. Выпадут снега, и реки вновь наполнятся.
– Снега могут и не выпасть, – предупредил Тав, – если земле отказать в том, чего она требует!
– Тав! – Карралис сурово поглядел на него. – Ни к чему снова заводить разговоры о том, что было решено раз и навсегда, когда мы сделались единым целым с народом Ветра. Жители этих земель, принявшие нас к себе, запрещают подобные жертвоприношения. Так же как и я.
– Но есть и другие народы – за озером, за горами, – которые думают иначе, чем ты и народ Ветра. Мы должны защищаться. Разве ты не слышишь барабанов, которые отзываются нашим? Это не просто эхо. Это люди Дальнего берега. Не думаешь ли ты, что они ограничатся одним мелким набегом? Прошу тебя, пойми! Я знаю, ты не любишь жертвоприношений. Я тоже не люблю. – Он скорбно посмотрел на Полли. – Но если мы не подчинимся, наша земля обречена.
За спиной Карралиса луна скрылась за стоячими камнями, и только звезда осталась сиять ярко, почти как бриллиант, касающийся его светлых волос.
Голос Тава сделался хриплым от волнения:
– Если другие захотят отнять наши земли, хватит ли одного боевого копья? – Он вскинул свое длинное копье. – И для чего, Карралис, для чего нам послана эта солнечная чужестранка?
– Да, солнечная! – повторил Карралис. – На жизнь, а не на смерть!
– Дверь времени отворилась, – произнесла Анараль.
– Но почему? Ведь она отворяется раз в невесть сколько сотен лет! Почему же именно теперь? И именно здесь? Именно во время великой нужды?
Анараль снова встала:
– Они посланы ради добра, а не ради зла. И эта девушка, и старый Цапля. Они пришли к нам с добром. Мы должны обходиться с ними вежливо и гостеприимно, пока не поймем, зачем они здесь.
– Я уже понял! – воскликнул Тав. – Почему твои уши закрыты?
– Быть может, это твои уши закрыты, – мягко упрекнул его Карралис.
– Как хорошо было дома! – горячился Тав. – Вокруг наших стоячих камней торчали колья с черепами наших врагов. Кровь струилась с алтарей на землю, и лето было мягким, а зимы – короткими. Здесь же мы либо изнываем от летней жары, либо кости трещат от мороза и льда. Да, народ Ветра обошелся с нами ласково, но их обычаи – не то, что наши старые, добрые обычаи. А теперь двери времени отворились, но если мы не будем умны, они затворятся снова, и мы потеряем ту, что нам послана.
