И все-таки брод был найден. Сегодня, спустя многие годы после тех событий, мы готовы все разложить по полочкам, кто действовал так, а кто этак. Но представьте себе состояние командиров — генералов Геннадия Зайцева и Дмитрия Герасимова, людей, вполне осознающих, что такое приказ. Приказ Президента.
Кто, собственно, задумывался тогда над этим? Милиция, ОМОН, танкисты на мосту? Сдается мне, были такие люди, Зайцев и Герасимов не одиноки. Но на острие событий оказались именно они.
История не имеет сослагательного наклонения. Однако представим себе на минуту — сотрудники спецподразделений с боем вошли в Белый дом. Но на его этажах засели не пацаны с детскими пугачами. Право же, там были не только машинистки и водопроводчики, но и люди, умеющие стрелять и бросать гранаты.
Какая страшная трагедия ожидала Россию! Как удалось бы ей жить и выживать с этой памятью? Не знаю.
А кто сегодня знает, чего стоили те дни командирам и бойцам «Альфы» и «Вымпела»? Чего стоят они теперь? Думаю, это тема отдельного разговора.
Пока же возвратимся в те октябрьские дни. После того как спецподразделения покинули Кремль, начались постоянные попытки втянуть их в противостояние с Белым домом. К каким только изощренным методам не прибегали те, кто поставил цель — бросить бойцов спецподразделений на штурм Верховного Совета.
Не успели «альфовцы» и «вымпеловцы» оглядеться на своей новой стоянке, как навстречу колонне, по ходу движения, выехали три автомашины-иномарки. Из сияющих чистотой «вылизанных» иномарок вышли несколько человек в черных костюмах, белых рубашках, в галстуках.
Обратились к Герасимову, хотя он их видел впервые в жизни.
— Дмитрий Михайлович, по нашим данным, Хасбулатов и Руцкой подземными тоннелями уходят из Белого дома. Нам приказано вместе с вами задержать их.
Генерал Герасимов оглядел щеголеватых молодых людей, которые, казалось, случайно выкатились из элитного ночного клуба на московские улицы, уже пахнущие войной, кровью, смертями.
— Вот что, мужики, убирайте побыстрее отсюда свои машины, а то неровен час… Смотрите, какие у меня ребята нервные, — и он кивнул в сторону автобусов, из которых уже вылезали его бойцы — в камуфляже, с автоматами.
Справедливости ради надо сказать, «мужики» попались смышленые — быстро сели в сверкающие иномарки, и след их простыл.
На смену «щеголеватым мужикам», не на иномарке, а на родной, российской «Волге», но тоже новенькой, как с конвейера, прибыл сам генерал Михаил Барсуков.
— Постройте группы! — скомандовал он.
Герасимов и Зайцев выстроили подразделения. Барсуков вышел вперед.
— Сейчас надо помочь Президенту, — сказал он. — Либо вы вступите в Белый дом и выполните приказ, либо я буду вынужден подписать приказ о расформировании и разоружении подразделений.
Барсуков умолк, оглядывая строй:
— Там, у Белого дома, пацаны, солдаты воюют, кровь проливают, а вы струсили?
В первую секунду, казалось, строй оцепенел. Потом раздался голос из строя — уверенный, спокойный, без тени подобострастия. Боец ответил один за всех. Скупо, но убедительно.
— Михаил Иванович, вам не стыдно называть нас трусами? Мы ведь не в таких переделках бывали. Тут сначала разобраться надо, кто в кого стреляет.
Барсуков не ответил, хотя лицо его словно окаменело. Он поднял глаза на Герасимова и Зайцева:
— Садитесь в машину, поедем, разберемся, что там происходит.
Откровенно говоря, мелькнула вполне реальная мысль: Барсуков такого не простит. Отвезет в Кремль, а там в наручники и в тюрягу.
Герасимов демонстративно вытащил свой пистолет Макарова, передернул раму, дослал патрон в патронник. Барсуков молчал.
Сели в машину. Герасимов за водителем, Зайцев — рядом с ним, Барсуков — на переднее сиденье.
Двинулись по Новому Арбату, к зданию мэрии — оттуда получили очередь из автомата. К счастью, мимо. Барсуков командует водителю: «Стой! Давай по параллельной, ближе к домам». Опять огонь из автомата, с другой стороны.
— Давай назад! — приказывает Барсуков.
Садовое кольцо перекрыто, вокруг какие-то машины, автобусы, солдаты. Барсуков вышел, поговорил, отодвинули автобус, и «Волга» буквально поползла по узкой полосе в одну машину.
И вдруг навстречу выскакивает автомобиль «ГАЗ-66», несется с сумасшедшей скоростью… Еще мгновение, и лобовое столкновение неминуемо.
Водитель «Волги» бросает машину влево, слышен скрежет металла и удар в правое крыло, как раз со стороны, где сидел Барсуков.
Вышли из «Волги». Водителя «ГАЗ-66» уже вытащили из кабины — взгляд безумен, куда ехал, куда летел? То ли пьян, то ли обкурен. Спаситель демократии.
— Михаил Иванович, — обратился Герасимов, — тут толку не добьешься. Давайте зайдем со стороны зоопарка на Красной Пресне.
Барсуков после перенесенного стресса вяло согласился: давайте.
Подъехали к зоопарку, вылезли из машины, стали изучать обстановку. На близлежащем стадионе слышалась стрельба, кто-то поливал из пулемета. Такое впечатление, будто кто-то, попавший в засаду, отбивает волны атак.
Герасимов вышел к стадиону, перелез через бетонный забор, и такая страшная картина предстала его взору.
По стадиону накручивал круги бронетранспортер. Никто его не атаковал, но он вел огонь во все стороны. На поле уже лежал один убитый, корчился второй, раненый, попавший под пулеметную очередь.
— Да он же перебьет тут всех, этот сумасшедший, — выругался Герасимов.
Выход был один — остановить безумца.
— Игорь! — приказал Дмитрий Михайлович своему помощнику Шагину. — тащи гранатомет.
Тот сбегал, принес гранатомет.
Прицелился Герасимов… и не смог выстрелить. Сколько он душманов бил в Афганистане, и рука не дрогнула, а теперь не мог стрелять по своему. Понимал, у пулемета на БТРе либо психически ненормальный человек, либо просто убийца. Но как тяжко нажать на спусковой крючок. И все-таки понимал — другого пути не было — этого безумного стрелка надо остановить. Прицелился сначала в башню, потом в колесо. Попадание точное. Когда вытащили из башни майора, тот дрожал и не мог ничего сказать членораздельного.
Позже удалось добиться признания, что бронетранспортер принадлежал софринской бригаде внутренних войск, а майор расстреливал всех только потому, что казалось — его хотят взорвать.
Такова была обстановка вокруг Белого дома.
«В этой драматической ситуации, — вспоминал генерал Геннадий Зайцев, — и после слов Барсукова надо было что-то срочно предпринять. И тогда у нас, у старших офицеров «Альфы», возникла идея: вступить в переговоры с руководителями обороны Дома Советов, гарантировать всем защитникам Парламента беспрепятственный выход из здания под контролем сотрудников группы «А».
