Преступники бросили автомобиль и скрылись. Кто эти преступники, вскоре стало ясно. Осмотрев место перестрелки, правоохранители нашли паспорт на имя Султан-Саид Идиева. «Жигули» числились в розыске, а их владелец был убит невдалеке от села Александровское.
Позже в СМИ будет опубликовано интервью со старшим следователем по особо важным делам Генпрокуратуры Российской Федерации Игорем Ткачевым. Он заявил, что террорист Султан-Саид Идиев был организатором захвата автобуса в мае 1994 года с 30 школьниками близ поселка Перевальный в Ставропольском крае. Но тогда ему удалось скрыться от правосудия.
Теперь в июле 2001 года бандит организовал новый теракт. В Минеральных Водах он захватил автобус, следовавший рейсом Невинномысск — Ставрополь.
Подготовился к противостоянию Идиев основательно. Идя на дело, прихватил с собой автомат Калашникова, в граненый 200-граммовый стакан положил гранату с выдернутой чекой, вставленную запалом вниз. Штука весьма эффективная. Стакан падает, и сразу же раздается взрыв. В дополнение к этому арсеналу преступник закрепил на груди две тротиловые шашки. Рядом с шашками крепилась граната.
Идиев был настроен агрессивно. Чтобы показать серьезность своих намерений, он выстрелил в ногу одному из пассажиров, потом отправил его для переговоров.
О том, что террорист готовился заранее, говорит и тот факт, что автобус он приказал остановить на виадуке возле аэропорта. Позиция была выбрана весьма профессионально. Отсюда хорошо просматривалось пространство вокруг «Икаруса». Штурмующим трудно подобраться незамеченными.
Разговаривать с полпредом Президента в Южном федеральном округе Виктором Казанцевым бандит отказался. Он объявил, что общаться будет только с руководителем операции. Начальник УФСБ по Ставропольскому краю генерал Петр Кондратов взял на себя обязанности переговорщика. Террорист не скупился на угрозы. Он обещал взорвать заложников, расстрелять всех при малейшем подозрении, что его собираются обмануть.
После того как бойцы «Альфы» прибыли на место происшествия, они также подключились к переговорам.
Поведение террориста в психологическом плане было очень нестабильным и сложным: он то проявлял немотивированную агрессию, то впадал в состояние подавленности и апатии. Выдвигал разнообразные, порой заведомо невыполнимые требования. Например, потребовал передать ему шесть пулеметов, два гранатомета и боеприпасы.
Но главное требование Идиева — освобождение пятерых преступников, осужденных за захват самолета в 1994 году. Добейся он своего, и властям пришлось бы иметь дело с бандой матерых преступников, вооруженных до зубов.
Однако это были лишь мечты террориста. Неосуществимые мечты. Сотрудники группы «А» провели рекогносцировку, определили пути подхода бойцов к захваченному автобусу. А поскольку объект воздействия действительно находился на эстакаде виадука и подход к нему был ограничен, основным вариантом уничтожения террориста рассматривался прием, называемый «снайперской атакой», или «залпом капитана Пруто».
Этот прием был назван в честь командира группы вмешательства национальной жандармерии Франции (ГИГН) Кристиана Пруто. Он первым применил этот залп со своими снайперами в 1976 году в Джибути.
…3 февраля школьный автобус шел своим обычным маршрутом в пригороде Джибути. В салоне автобуса — дети французов, проживающих в этой африканской колонии Франции.
На одной из остановок в автобус вошли шестеро темнокожих мужчин. Угрожая оружием, они выбросили водителя и направили автобус в сторону сомалийской границы. В салоне находилось двадцать восемь детишек. Самому младшему было семь лет, старшему — двенадцать.
А до границы рукой подать — два десятка километров. Проскочив их, автобус затормозил, не доезжая до французского пограничного поста Лояда. Напротив такой же пост, но уже сомалийский.
Бандиты, захватившие детей, выдвинули требование — освобождение из французских тюрем своих соратников. В случае невыполнения требований грозились убить детей.
Вечером того же дня специальным самолетом девять бойцов подразделения во главе с капитаном Кристианом Пруто прибыли в аэропорт Джибути. Оттуда сразу же выехали на место событий.
Оценив обстановку, капитан Пруто понял, какую сложную задачу подбросили ему террористы. Все, чему он учился сам и учил своих бойцов, оказалось ненужным. Ни один тактический прием, доведенный на тренировках до автоматизма, здесь применить попросту невозможно.
Они находились в пустыне. Вокруг ровная, как столешница, территория. Метров на двести вокруг глазу зацепиться не за что — ни кустика, ни деревца, ни канавки. Как бы ты ни был искусен, на таком плато не замаскируешься. Это значит, незамеченным не подойдешь, не подползешь.
Атаковать в лоб тем более глупо. Как бы быстро его бойцы не бежали эти две сотни метров, террористы успеют нажать на курок, уничтожить заложников. Да и их перестреляют, как зайцев.
Крайне беспокоил Пруто и соседний сомалийский пост. Он не сомневался, в случае завязавшейся перестрелки сомалийцы помогут «братьям по революционной борьбе».
Усугубляла ситуацию жара. Дети и так провели в этой чудовищной духоте весь день. Второй день на беспощадно палящем солнце мог стать роковым.
Казалось, все против них, бойцов антитеррористической группы ГИГН — террористы, природа, обстоятельства. Оставался только один шанс. Возможно, и вправду он был одним из тысячи — использовать снайперов.
Но в том-то и дело, что и здесь Пруто попал в тяжелейшую ситуацию. Террорист был не один, а шестеро. Значит, их надо уничтожить одновременно. Но чтобы все шестеро в единую минуту оказались на линии огня — фантастика. Ведь и террористы, и дети — все постоянно перемещались по салону, а двое бандитов вообще почти все время находились с другой стороны автобуса.
Ранним утром 4 февраля снайперы заняли свои позиции. Каждому стрелку командир определил террориста. Тогда еще у бойцов антитеррористических подразделений не было радиофицированных шлемов, и Пруто приказал микрофоны радиостанций прикрепить прямо к горлу, чтобы освободить руки.
Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока из Парижа поступит разрешение открыть огонь.
В прицел своей винтовки первый снайпер видел дремавшего на заднем сиденье террориста. Второй снайпер не выпускал из сетки прицела автоматчика, который ходил взад-вперед по салону автобуса. Снайпер-три цепко держал на мушке бандита, стоявшего у водительского сиденья. Четвертому снайперу поручили часового у дверей автобуса.
Медленно текли минуты, складываясь в часы. Крепко пекло солнце.
Пруто со своего наблюдательного пункта видел готовность снайперов открыть огонь. Но Париж настаивал: не стрелять, пока в автобусе находится больше одного террориста.
Внутри у капитана все кипело. Ведь может случиться так, что и не наступит тот благословенный момент, когда в салоне останется всего один бандит. Не дураки же они, в конце концов.
Мешали и дети, они то и дело ходили по салону, прикрывая собой террористов. Сами бандиты тоже не сидели на месте.
