Особенность этого теракта была в том, что захваченными оказалось огромное количество людей, большинство из которых дети. Кстати говоря, именно такой захват стал фирменным знаком чеченских террористов. Вспомним буденновскую больницу, «Норд-Ост» и вот теперь Беслан.
В Беслане оказалось все намного сложнее. Вот как о тех событиях рассказывает командир штурмовой группы Игорь В.:
— С майором Александром Перовым в тот день мы были на рекогносцировке. Изучили объект, направление движения нашей группы при действии по команде «Штурм».
Вообще к делу подходили с особой тщательностью. Изучали схему здания, особенно ту часть, куда должны были проникнуть, выбить террористов и закрепиться. Путь наш проходил через столовую, где мы в последующем и встретили ожесточенное сопротивление бандитов.
Александра хоть и назначили не задолго до этих событий начальником группы, но он должен был исполнять обязанности подрывника. Лучше него с этим делом вряд ли бы кто справился. Его задача — проделывать проходы минно-взрывным способом.
Словом, мы возвратились с рекогносцировки, я доложил руководству о ее результатах, переоделся, потому что был в пыли и грязи, и тут прозвучал взрыв.
Сразу же понеслись доклады наших наблюдателей, снайперов.
Машинально глянул на часы, было где-то 13.08 или 13.09. Дал команду своей группе быстро экипироваться, вооружиться.
В 13.20 моя группа уже находилась у пятиэтажек, где располагались снайперы. Они вступили в огневой контакт с противником.
Мы выдвинулись на исходный рубеж.
Перов заранее получил необходимое количество взрывчатых веществ для проделывания проходов. Дальше действовали так: проделали проход в возможных минных заграждениях и вышли к зданию столовой. Здесь была металлическая дверь, ею и занимался Александр.
А дальше начался жестокий бой. Террористы постоянно перемещались. Они вели плотный огонь. Бойцы «Альфы» и «Вымпела» уничтожили одного «духа», другого, в туалете прикончили третьего. Но тут же был убит и боец «Вымпела».
Иногда спецназовцам везло. Сразили террориста, а у него в руке граната с выдернутой чекой. Обычно рука разжимается, и тогда взрыв, жертвы. Но тут бандит упал и, к счастью, не разжал руку.
Однако так везло не всегда.
«Олег Лоськов, — вспоминает начальник отдела Валерий К., — погиб сразу. Схватил ребенка, начал его вытаскивать. Здесь боевики открыли яростный огонь. Он стал разворачиваться, закрывая ребенка, и его сразили. Я посмотрел, у него глаза сразу остыли. Ребятам сказал: «Тяжело ранен, вытаскиваем быстро». Хотя понимал, он уже «двухсотый». Пули попали в грудь, в сердце.
Что же касается гибели Перова, то там сложилась следующая ситуация. Он спас своих товарищей от гибели.
Александр прикрывал нас, а террорист неожиданно выкатился с противоположной стороны. Соседи не дошли до своей зоны зачистки, и бандит открыл огонь в спину сотрудникам. Тут уже некогда искать укрытие, по сути, это была огневая дуэль. Саша развернулся, сколько мог стоя, вел огонь по террористу. Уничтожил его и сам получил тяжелые ранения».
Далее о развернувшемся бое в захваченной школе в Беслане повествует Сергей Б.: «В здание школы зашла наша первая тройка. Возглавлял ее Андрей Туркин и еще два бойца. Эти двое получили ранения, но бой продолжали.
Андрей же, когда прыгнул внутрь, оказался по пояс в заложниках. Представьте себе, как там работать — людей по пояс — и живые, и мертвые.
В школе очень много закоулков, помещений. Из прохода выскочил террорист, открыл огонь и бросил гранату. Она упала прямо перед Андреем. Конечно, Туркин — боец обученный, он мог бы отскочить в сторону, куда-то спрятаться, но тогда сколько заложников погибнет, да и двое наших ребят за спиной, и он принял решение — закрыть гранату собой».
Захват сотен людей, в особенности детей, сильнейший козырь в руках террористов, беспрецедентная возможность давления на власть. С другой, женщины, дети, больные — беззащитны. Они парализованы, раздавлены страхом. Матери защитить бы дитя, не до сопротивления. Так что с тыла противостояния можно не бояться, безопасность обеспечена.
И наконец, третье обстоятельство, весьма выгодное для террористов — моральное состояние людей по ту сторону баррикад.
Каждый из беслановцев готов был голыми руками разорвать любого террориста, но никто не хотел штурма. Отцы, матери, братья, сестры верили и надеялись на мирную развязку.
«За несколько часов до штурма, — признался один из командиров подразделения группы антитеррора, — я взял с собой ребят из нашего отдела и пошли в магазин. А там матери, дети которых в плену у террористов. Они смотрели на нас, как на богов. Для них мы были последней надеждой. Матери боялись штурма. Успокаивали их, как могли, уговаривали: штурма не будет. Спасем детей. В «Норд-Осте» спасли и здесь спасем.
Можно много говорить о патриотизме, а можно один раз взглянуть в глаза обезумевшей от горя матери…»
Наверное, поэтому, чтобы успокоить сходивших с ума от бессилия людей, возникло это утверждение: к штурму не готовимся, штурма не будет.
Потом все это поставят в укор и власти, и двум группам антитеррора — «Альфе» и «Вымпелу». Мол, не готовились, оттого и такие потери.
Одна из российских газет, ссылаясь на зарубежные источники, написала: «Все эксперты (заграничные. — Авт.) единодушны во мнении, что спасательная операция носила импровизированный характер. Они в один голос заявляют, что российские спецслужбы даже не собираясь штурмовать школу, должны были бы иметь план действий в том случае, если бы боевики начали казнить заложников».
Насчет «всех экспертов, единодушных во мнении», пусть это заявление останется на совести печатного органа, однако надо признать, что такие высказывания в зарубежных СМИ действительно были.
А как все обстояло на самом деле?
В разговоре со мной старый знакомый, начальник отдела группы «А», который за 22 года службы в подразделении участвовал практически во всех операциях, был ранен, сказал так:
— Что значит, не было плана? А чем же мы тогда занимались? Представьте себе: приехали несколько десятков спецназовцев и лежат, пузо греют. Был не просто план штурма. Просчитывались все возможные варианты развития событий и наши действия в соответствии с ними. Если бы не взорвалась бомба, а, например, обезумевшие заложники бросились на прорыв? Если бы не выдержали родители и сами пошли на приступ школы? Так что план был намного шире и глубже.
Что же касается штурма школы, был и такой план.
Мы сами вели разведку, опрашивали местных жителей, которые учились в этой школе. Где какая комната, зал, класс, перегородка.
У меня до сих пор хранится фото космической съемки этого района.
