– Почему же нет? – Герне снова гнусно ухмыльнулся. – У нее есть прекрасная маска – каждому хотелось бы иметь такую! У нее лицо Ариенрод, так что она может делать во дворце все что угодно, и никто даже пикнуть не посмеет.
– А как же настоящая королева? – спросила Тор.
– Она будет развлекать высокопоставленных гостей. Кроме того, у меня есть еще кое-что, благодаря чему ты, детка, будешь чувствовать себя во дворце как дома.
– Что же это? – Мун, горя надеждой, шагнула к нему. Гундалину не препятствовал ей, но глаза его метали молнии.
Герне неотрывно смотрел на нее; он плотоядно скользил глазами по ее телу, потом снова начинал разглядывать лицо. Тор чувствовала, что в нем будто накапливается электрический заряд огромной силы.
– Проведи часок со мной наедине, Ариенрод, и я подарю эту игрушку тебе.
Мун так побледнела, что стала похожа на алебастровую статую. Веснушки Гундалину стали алыми от гнева.
– Ты что это задумал, а? – подозрительно глядя на него, рявкнула Тор. – Хочешь поучить ее играть в карты? – Голова Герне дернулась. Когда Тор увидела его лицо, ей, пожалуй, даже стало его жаль. – Ради всех богов, Герне, не валяй дурака! Хоть раз в жизни сделай что-нибудь стоящее, докажи, что ты настоящий человек, а не дрянь.
Герне содрогнулся всем телом – слишком сальным было его волнение; однако вскоре глаза его угасли; он снова посмотрел на Мун.
– Вон там. – Он показал на шкаф. – Открой.
Мун подошла к шкафу, открыла дверцу, и Тор увидела немного одежды, пачки наркотиков, полупустые бутылки… На одной из полок, совершенно пустой, лежал маленький черный предмет.
– Да, вот это. Принеси сюда.
Мун принесла, стараясь держаться на расстоянии. Герне подержал черный предмет на ладони, потом коснулся одной из цветных кнопок, потом второй, третьей… В тишине прозвучали три различных звука, плавно переливаясь один в другой.
– Чем эта штука управляет? – спросил Гундалину.
– Ветром. – Герне поднял голову и посмотрел на них с пренебрежением и гордостью. – Во дворце есть зал Ветров… Такая штуковина имеется только у Ариенрод. – Он повернулся к Мун. – Так что с помощью этой игрушки ты сможешь пройти повсюду и никто тебя пальцем не тронет, никто ничего не заподозрит. – Он снова внимательно посмотрел на Мун. – Я научу тебя пользоваться этим и подскажу, где искать Звездного Быка…
– И что попросишь взамен? – Мун стиснула руки; ей безумно хотелось коснуться той черной коробочки, но на лице ее уже было написано «нет».
Герне усмехнулся.
– Ничего. Это твое – по праву… Да я все равно никогда не мог хоть в чем-то отказать тебе, ты ведь знаешь… А помнишь, как я всегда старался достать то, чего у тебя еще не было – не жалея сил…
Боги, он ведь действительно думает, что это Снежная королева. Тор только головой покачала.
Но слабое сочувствие вспыхнуло в глазах Мун, и она тихонько проговорила:
– Если когда-нибудь тебе понадобится… что-то, что я могу дать тебе…
Герне посмотрел на свои безжизненные ноги.
– Ни один человек не может дать мне этого.
– Ну хорошо, но если ты действительно собираешься идти во дворец, то нужно переодеться, иначе тебя примут за нищенку, – твердо сказала Top. – Пойдем-ка со мной, я подберу тебе кое-какие подходящие тряпки, хоть что-то более пристойное.
– Мун, ты не можешь идти во дворец! Я запрещаю тебе это! – Гундалину преградил ей путь, и она вдруг стала какой-то очень вежливой.
– Извини, БиЗед, но я должна. Обязана. – Голос ее звучал твердо.
– Ты только потеряешь время; но рискуешь потерять там и свою душу! Он ведь уже совершенно испорчен, оставь его, забудь о нем! – Гундалину протягивал к ней руки. – Ну хотя бы один раз послушайся меня! Ты одержима несбыточной мечтой! Это просто дурной сон – проснись, Мун, ради всех богов, проснись! Поверь, я не такой уж эгоист, просто ты – единственное, что мне небезразлично в этой жизни. Ты и твоя безопасность…
Она, не глядя на него, покачала головой.
– Не пытайся остановить меня, БиЗед. Ты все равно не сможешь. – Она прошла мимо него, и он не сделал ни шагу, чтобы ее остановить. Вместе с Тор она исчезла за дверью.
Гундалину стоял, глядя ей вслед, кутаясь в плащ из-за внезапно охватившего его озноба и чувствуя, что Герне буквально сверлит его глазами, но был не в силах обернуться к нему.
– Ты ведь знаешь правду о ней, не так ли? – Голос Герне все-таки вывел его из оцепенения. – Ты ведь знаешь, что это – один и тот же человек, Ариенрод и она?
– Не один и тот же! – Гундалину с трудом повернулся к нему, словно его заставила сделать это собственная, отягощенная знанием совесть.
Герне улыбнулся: он уже прочел утвердительный ответ в глазах Гундалину.
– Так я и думал. Разумеется, она – клон королевы; это единственное, чем можно объяснить подобное сходство.
– Ты уверен? – Гундалину спросил неохотно, словно по принуждению.
Герне пожал плечами.
– Уверена в этом может быть только Ариенрод. Но и я, пожалуй, уверен тоже. Это не ее дочь – во-первых, она постоянно пользуется «живой водой», а во-вторых, она никогда не позволила бы мужчине взять такую власть над собой.
– Так «живая вода»… делает человека стерильным? – Гундалину был потрясен.
– Пока ею пользуешься… а может, и после… Да тут ведь целых сто пятьдесят лет! Кто его знает?.. Вот ведь смешно: и хворают при «живой воде» дольше! И даже умирают… – Герне захихикал, чем-то довольный. – А некоторые вроде как с ума сходят – «распад личности» или как там у них называется… Так что они всегда недовольны теми, кто «живой воды» не употребляет. Нет, я считаю, это власть людей портит, а не «живая вода». И вот ведь еще что: те, кто получил к ней доступ, все пытаются это скрыть и заявляют, что вовсе не употребляют ее! А каково эти – совсем не употреблять «живой воды», Гундалину-эшкрад?
Гундалину не обратил на его ядовитый вопрос внимания: перед глазами его вдруг возник Спаркс, Покоритель Зари в шлеме, украшенном перекрещенными лучами, похожими на рога. Он решительно шагнул к Герне.
– Отдай мне прибор, Герне. Неужели ты пошлешь Мун в этот колодец со змеями?
Герне чуть шевельнулся, и вдруг в руке его оказался станнер.
– Попробуй, легавый, отними его у меня! Может, все-таки подальше отойдешь? Не то и впрямь получишь то, что просишь!
Гундалину отступил; его собственный станнер свинцовой тяжестью оттягивал ему бедро под плащом. Он прислонился к стене и закашлялся с мучительной беспомощностью. У него кружилась голова.
– Ты не против… если я сяду? – Он соскользнул по стене на пол, не дождавшись ответа.
– Тебе бы надо врачу показаться, – сочувственно проговорил Герне. – Когда технократ валяется на полу, то он все равно что мертвый.
