– Неужели они просто соберут свои вещички и после Фестиваля улетят с Тиамат навсегда? Бросят все, что у них здесь есть? С трудом верится…
– Да, улетят почти все. – Она сделала из золотой нити кисточку. – Подготовка инопланетян к отлету уже началась, да и мы готовимся к расставанию с ними. Ты бы уже почувствовал это, если б вырос здесь. А ты что ж, опечален переменами?
Он вскинул голову: такого вопроса он не ожидал.
– Я… я не знаю… На островах все вечно твердили, что именно этого дня, праздника Смены Времен Года, и следует ожидать, что с его наступлением мы вновь обретем себя… А мне противно, что инопланетяне, ослепляя жителей Зимы блеском своей славы и богатства, беззастенчиво грабят их; ну мы-то, островитяне, для них просто не существуем. – Он непроизвольно стиснул висевшую у него на груди медаль. – Хотя…
– Хотя и ты тоже был ослеплен их славой и богатством. – Она завязала узелок и оборвала нитку; потом погладила спящего Малкина по серебристой спинке.
– Я…
Она улыбнулась, пытаясь разглядеть, что написано у него на лице, с помощью своего «третьего глаза».
– Не вижу в этом ничего особенно дурного. Ты спросил меня как-то, не возмущает ли меня, что я не имею права полететь на другую планету Гегемонии, где меня могли бы излечить от слепоты. Ты был уверен, что меня обманули, вместо настоящего излечения предложив теперешний мой «третий глаз», с помощью которого я могу видеть лишь немногое. Будь я зрячей, я, вполне возможно, видела бы все в том же свете, что и ты… Но я слепа… для меня и такая возможность – уже подарок.
– Да уж, ты и с такими глазами все видишь и замечаешь! – Спаркс прислонился к стене, глядя вдоль улочки. – И после фестиваля ничего этого не будет…
– Да. Это последний Фестиваль. А затем инопланетяне покинут Тиамат, жители Летних островов вынуждены будут снова переселяться на север, и та жизнь, которой я до сих пор жила, кончится. На сей раз выборы королевы состоятся по-настоящему… и маска королевы Лета станет моей последней и самой лучшей маской.
– А что ты будешь делать потом? – Спаркс вдруг понял, что это далеко не риторический вопрос.
– Начну новую жизнь. – Фейт завязала последний узелок. – Точно так же, как и все остальные. Для того и существует Смена Времен Года, знаешь ли. – Она подняла законченную маску, точно предлагая ее идущим по улице прохожим. Некоторые смотрели на нее и улыбались.
– Почему тебя так назвали? Это твои родители придумали тебе имя?
– Скорее мать. А ты разве сам не догадываешься? По той же причине и тебя назвали Спарксом. У детей Фестиваля особые имена.
– Ты хочешь сказать, что два Фестиваля тому назад…
Она кивнула.
– Ты знаешь, это суровое наказание – всю жизнь носить такое имя, как мое. Радуйся еще, что тебя как-нибудь так не назвали.
Он засмеялся.
– С меня хватит и этой прибавки: «сын Лета»; особенно здесь, в Карбункуле. Имя мое – точно якорь – не дает мне уплыть далеко. – Он снова взял в руки флейту и поднес было ее к губам, но положил на место и прислушался: с улицы донесся какой-то странный шум, становившийся все сильнее.
– Что там такое? – Фейт отложила работу, напряженно сморщившись.
– Кто-то сюда идет, по-моему. Кто-то очень богатый и знатный. – Спаркс уже мог разглядеть роскошные одеяния, хотя лица приближающихся по проулку людей были пока неразличимы. Их было человек шесть – мужчины и женщины, – но он не сводил глаз с той, что шла впереди. Богатство экзотического наряда этой женщины вдруг померкло, когда он ясно увидел ее лицо…
– Спаркс? – Рука Фейт сжала его плечо. Он не ответил. Медленно поднялся, чувствуя, что окружающий мир вдруг куда-то отступил, границы его раздвинулись, а он остался один на один с…
– Мун!
Женщина остановилась, улыбаясь ему, словно хорошему знакомому. Она явно ждала, пока он сам подойдет к ней поближе.
– Мун, что ты здесь…
Ее спутники тесным кольцом обступили Спаркса, схватили за руки, оттеснили от нее.
– Что с тобой, парень? Как ты смеешь приближаться к королеве?
Но королева подняла руку, повелевая им отпустить юношу.
– Ничего страшного. Он всего лишь принял меня за кого-то… Разве я не права, Спаркс, Покоритель Зари, сын Лета?
Окружающие изумленно уставились на нее, однако больше всех был потрясен сам Спаркс. И не верил. Это была Мун, настоящая Мун… но и не она… Он потряс головой. Нет, это не Мун. Это Снежная королева. Королева Зимы… Снежная королева! Изумленный, смущенный, он в страхе упал перед ней на колени.
Она наклонилась, потянула его за руку, призывая встать.
– Ты не сделал ничего дурного. – Он поднял голову и увидел, что она внимательно вглядывается в его лицо – так внимательно, что он, вспыхнув, отвернулся. – Редко островитяне здесь оказывают мне такое почтение. Кого же я напомнила тебе?
Даже голос ее звучал, как у Мун; только в нем явственно слышалась насмешка.
– Мою… двоюродную сестру, ваше величество. Мун. – Он судорожно сглотнул. – К-к-как же вы-то узнали, кто я такой?
Она рассмеялась.
– Если бы ты был жителем Зимы, то и спрашивать бы не стал. Мне в этом городе известно все. Например, я уже знаю, что ты необычайно талантливый музыкант. Честно говоря, я сегодня и пришла сюда, чтобы встретиться с тобой и пригласить во дворец – поиграть для меня.
– Встретиться со мной? – Спаркс протер глаза; ему вдруг показалось, что это сон. – Но никто ведь даже не слушает мою музыку… – Он побренчал жалкими монетками в пустом кармане.
– Те, кто понимает, слушают. – Донесся до него сзади голос Фейт. – Я ведь говорила тебе.
Королева обернулась в ее сторону одновременно со Спарксом.
– А, это ты. Как продвигается работа? Начала ли ты изготовление главной маски?
– Ваше величество, – Фейт церемонно поклонилась ей. – Работа у меня спорится куда лучше благодаря Спарксу. Но для маски королевы Лета время еще не пришло. – Она улыбнулась. – Пока что правит Зима. Не обижайте моего музыканта. Я буду скучать по нему.
– Рада буду позаботиться о нем, – в голосе королевы послышалась нежность.
Спаркс сунул в сумку, висевшую на поясе, свою флейту и, поддавшись внезапному порыву, взял Фейт за руки, наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я буду заходить к тебе.
– Я знаю, – кивнула она. – А теперь – не заставляй свое будущее ждать.
Он встал, повернулся к королеве, по-прежнему не веря своим глазам. Он моргал так, словно никак не мог разглядеть ее как следует. Королевская свита сомкнулась вокруг них, как лепестки чужеземного цветка, и Снежная королева увела его прочь.
Глава 9
– Я хочу попросить его меня подвезти. Не могу я больше сидеть здесь и ждать. И так слишком много времени прошло. – Мун стояла у окна с тесным переплетом и смотрела на раскинувшийся внизу город. Мать с бабушкой сидели за грубым деревянным столом и чистили рыбу. Мун так ни разу к ним и не обернулась: ей было стыдно, но она продолжала выдумывать различные предлоги – главным образом для того, чтобы самой укрепиться в своем решении ехать в Карбункул. – Это судно заглянет сюда в лучшем случае через несколько месяцев. А ведь Спаркс позвал меня уже так давно!.. – Она тогда, к тому же, вернулась домой на целый месяц позже обещанного, и торговец, что привез ей письмо от Спаркса, успел снова уехать с их острова. Пальцы Мун побелели, сжимая деревянную оконную раму, украшенную ракушками, которые они со Спарксом вместе собирали на берегу еще детьми. Очень и очень не скоро к их островам приплывет другой корабль из Карбункула; ближайшим местом, где достаточно часто останавливались суда, плывущие в столицу, был залив Шотовер, почти на границе с Зимой, и одной отправляться в подобное путешествие не очень-то хотелось.
