– Ты только посмотри, Силки, на это безобразие! – Элси внезапно перешла на сандхи, заметив восхищение Мун; в ее тоне восторгов не слышалось вовсе. – Это же просто неприлично!
– Можете еще разок повторить это, гражданка? – Трое пассажиров с их «челнока», смуглые стройные уроженцы Харему, стояли с ними рядом в ожидании такси. Один из них покивал головой в шлеме, на лице его тоже было написано отвращение. – Загрязнение окружающей среды чудовищное! Можно подумать, завтра здесь и жить будет некому! А впрочем, какая тут жизнь! Боги, там столько всякого мусора плавает!.. Не знаю уж, на что они надеются?.. И кто здесь что контролирует?.. По-моему, они соревнуются, кто больше разрушит и испакостит!
– Ох, ЭсЭн… – Его спутница звонко засмеялась и похлопала мужчину по плечу. – Ты пойми, эти граждане не местные, – она выразительно подняла брови, – и им вовсе не обязательно слушать твои бессмысленные вопли.
– Да уж, старичок, – поддержал ее второй мужчина, тоже в шлеме, – что-то ты увлекся! Тебе действительно пора отдохнуть. Ты прямо каким-то биопуристом заделался!
Первый мужчина, сунув руки за ремень брюк, с раздражением посмотрел на них.
– А что такое с вашим небом? – Мун неохотно отвела глаза от этой красоты. – Оно полно дивного света… Оно прекрасно! – Как и должно быть.
Мужчина перевел взгляд на нее и сперва нахмурился, но потом не смог сдержать улыбки. И покачал головой – скорее сокрушенно, чем сердито.
– О, счастливое неведение! Радуйся, что родилась не на Харему, юная гражданка. – Возле них остановилось такси, и он вместе со своими спутниками нырнул внутрь.
– Добро пожаловать на Харему! – Кресс нарочно говорил на языке Тиамат. – Здесь боги и люди говорят на священном сандхи. – Он улыбнулся Мун.
Элсевиер взяла следующее такси; местный житель, но явно не технократ, сидевший за пультом управления, одарил их компанию взглядом, в котором явственно читалось тихое изумление, особенно когда Элси спросила, как проехать в поместье КейАра Аспундха, и продемонстрировала ему рубиновый перстень с печаткой, который всегда носила на своей изящной руке. Водитель потрясенно молчал, объезжая по периметру огромное посадочное поле.
– И все-таки, что здесь такое с небом? – высунулась из окна Мун. Небо светлело, предрассветный туман рассеивался, гонимый светом дня.
– Промышленное загрязнение окружающей среды, – тихо отчеканила Элси. – Неужели мы навеки приговорены повторять ошибки наших предков? Неужели сама история передается по наследству и непременно связана с конкретной средой обитания?
– Хорошо сказано, – заявил Кресс, оглядываясь назад со своего кресла рядом с водителем.
– Это ТиДжей так говорил, – Элси отмахнулась от его комплимента, как от мухи. – Харему уже обладала хорошо развитой промышленностью, когда Старая Империя начала приходить в упадок, хотя трудности здесь поначалу тоже были велики, как и везде, впрочем. Особенно пока Харему была лишена возможности вести межгалактическую торговлю, которая позже сыграла такую роль в ее развитии. Жители Харему научились полностью удовлетворять собственные потребности, избрав для этого, однако, весьма непродуманные, грубые и расточительные способы, а потом очень страдали от самых различных экологических проблем. Всего тысячу лет назад их мир был на грани гибели, однако они как-то умудрились спасти положение – в частности, научились чистой кислородной плавке металлов и вывели большую часть промышленных предприятий в космос. Впрочем, теперь прежние экологические проблемы сменились новыми – пока, правда, не настолько серьезными, однако кто знает, к чему все это приведет в будущем? Причина и следствие – от этого никуда не деться.
Мун коснулась своей татуировки, скрытой широким ожерельем из эмалированных пластин, и посмотрела в окно, на море зеленой листвы. Она старалась не касаться Силки, сидевшего рядом: знала, что ему неприятны ее прикосновения, и, кроме того, втайне все еще побаивалась его щупалец и маслянистой блестящей шкуры. Они летели вдоль похожего на длинную ленту города – внизу, насколько она сумела разглядеть, виднелись по большей части склады и магазины, в основном еще не открывшиеся, а вот жилых домов было совсем мало. Потом показалась полоса леса с лужайками несколько искусственного вида, посреди которых стояли красивые особняки.
– Ты, по-моему, говорила, что они здесь страдают от перенаселенности, Элси? Но они живут даже более просторно, чем у нас на островах!
– Да, моя дорогая, проблема перенаселенности на Харему все еще существует, просто большая часть людей вместе с теми предприятиями, на которых они работают, переселилась в космос, так что оставшиеся могут располагаться достаточно свободно – настолько, насколько хотят и могут себе позволить. Они группируются вокруг таких городских центров, какой мы только что видели, где имеется все необходимое. Обычно, чем выше у здешнего жителя доход, тем дальше от города он живет. КейАр, например, живет весьма далеко.
– Значит, он богат?
– Богат ли он? – Элси хмыкнула. – О да, он настоящий грязный богатей!.. А вообще-то по закону все должен был унаследовать ТиДжей, старший из братьев; однако ТиДжей всегда не ладил со своими земляками, и, в конце концов, здешнее общество его осудило, вычеркнув из рядов высокорожденных. Я уверена, он этого добивался нарочно, потому что ненавидел кастовую систему Харему. А его брат, КейАр, напротив, всегда стремился сохранить в своих отношениях со здешней системой статус кво. Они с ТиДжеем даже порой подолгу не разговаривали друг с другом.
– Тогда, может, он и с нами разговаривать не захочет? – Мун встревожено заерзала.
– Он с удовольствием повидается с нами, не волнуйся. – Загадочная улыбка скользнула по лицу Элси. – Не делай из моих слов слишком поспешных выводов, дорогая. КейАр – очень хороший человек, просто он живет в другой системе ценностей.
– Все жители Харему в той или иной степени страдают нетерпимостью, – сказал Кресс, – только проявляют ее по-разному. И по отношению к разным проблемам и людям.
– Верно. Когда КейАр приезжал на похороны ТиДжея, он сказал мне, что прекрасно понимает: всем своим богатством он обязан исключительно брату, который сам отказался ото всего в его пользу. Он сказал еще, что если я когда-нибудь буду нуждаться в чем-либо, мне нужно только намекнуть.
– А как умер ТиДжей? – неуверенно спросила Мун.
– Сердце. Черные Ворота – тяжкое испытание для человеческого организма. Особенно страдает сердце. Ну и постоянные разочарования свою роль сыграли… – Элси отвернулась, глядя куда-то вдаль, на зелено-красный ковер пролетающего внизу леса. Теперь сквозь деревья просвечивали порой огромные узловатые пальцы серых скал. К утесам осторожно жались дома. – Все это случилось совершенно неожиданно. Надеюсь, я тоже умру вот так, внезапно.
Они снова снизились, пролетая над территорией огромного поместья и почти касаясь верхушек великолепных цветущих кустарников, подстриженных в виде застывших в причудливых позах животных. Повсюду виднелись хрупкие изящные домики, окруженные лентами живых изгородей. Пилот опустил машину на посадочную площадку, красиво обложенную по краям камнями, прямо перед центральным зданием усадьбы, своей архитектурой напоминавшей какой-нибудь городской дворец с залом для торжественных заседаний. Стены дома были прелестно украшены зелеными занавесями плюща и винограда и почти сливались с зеленым ковром лужайки. В доме было множество окон, многие – с разноцветными стеклами; окна по форме напоминали цветы и прекрасно сочетались с архитектурой искусно созданных дивных садов, раскинувшихся вокруг. Во все глаза глядя на удивительный дом, Мун увидела, как приоткрылись огромные, украшенные фресками двери.
