Я повиновался. Дверь в домике была разделена на две половины наподобие тех, что устраивают в конюшнях. Окна отсутствовали, и единственным источником света служила открытая верхняя часть двери. Внутри отчаянно жужжали мухи. Я всеми силами старался побороть отвращение, которое вызывал во мне запах высохшей крови и фекалий. В середине помещения стояла каменная плита. Над ней тянулся закрепленный наверху рельс, с него свисал блок с цепью и крюком. Я остался у двери, а Жорж в это время взял с плиты кувалду на длинной ручке. Она была тяжелее той, которой колотил я, но старик поднял ее с легкостью, только на мощных руках еще сильнее обозначились вены и сухожилия.
Свинья металась в углу, но, похоже, уже поняла, что выхода нет. Жорж приблизился к животному и достал что-то из кармана. Это оказались огрызки овощей, которые он разбросал по полу перед свиньей, почесал ее между ушами и ободряюще пошептал. Животное немного успокоилось и, почувствовав аппетитный запах, принюхалось. Жорж дождался момента, когда свинья нагнет голову, чтобы поесть, и в этот миг ударил между глаз кувалдой.
Я отпрянул в вязкой грязи. Свинья упала и дергалась на полу, как спящая собака, которой снится, что она гонится за кроликом. Жорж схватил ее за задние ноги, а Арно потянул цепь, и та спустилась, торопливо громыхая в блоке. Все происходило так слаженно, будто срежиссировано, и было ясно, что они проделывали это много раз. Арно обмотал цепью ноги свиньи и закрепил крюком, чтобы цепь не соскочила. Распрямляясь, поморщился и потер спину.
— Помогай!
Я не двинулся с места.
— Иди сюда, не стой столбом!
Я заставил себя сделать шаг вперед. Арно бросил мне конец цепи. Жорж тоже взялся за нее. Костыль все еще был у меня под мышкой; я колебался, куда его деть, и наконец прислонил к стене. Движения Арно были четкими, хотя перемещался он с трудом.
— Тяните!
Цепь была грубой на ощупь. Несколько дюймов она двигалась легко, а затем натянулась, приняв вес свиньи. У животного освободился кишечник, и домик наполнился вонью. Цепь врезалась в ладони, но мы с Жоржем тянули изо всех сил. У меня болели спина и руки. Задняя часть свиньи приподнялась от пола, а затем вся свиная туша повисла в воздухе. Она все еще дергалась, была жива. Мы подтянули выше.
— Хорош!
Арно закрепил цепь, чтобы она не развернулась обратно. Мы отпустили ее. Скрипнул блок — Арно передвинул его по рельсу, чтобы туша очутилась над каменной плитой. Свинья качалась, как маятник. Жорж снял со стены заскорузлый от темных потеков мясницкий передник и надел на себя. Пока он завязывал тесемки, Арно принес из угла широкое алюминиевое ведро и поставил под свиной головой, а тушу придержал рукой, чтобы не качалась. Снова подошел Жорж, на сей раз с длинным мясницким ножом. Я молча наблюдал за происходящим. Арно повернулся ко мне и усмехнулся:
— Может, хочешь?
Когда Жорж вонзил нож в горло свиньи, я схватил костыль. Было слышно, как за спиной струя лилась в алюминиевое ведро. Я выскочил наружу, успел пробежать несколько ярдов, согнулся пополам и почувствовал, как изнутри вместе с желчью извергаются съеденные утром яйца. В ушах шумело, свет на поляне померк. Снова у меня в ушах раздался глухой удар кувалды, и перед глазами брызнула из свиного черепа кровь. Но это зрелище затмили другие картины: одно падающее тело сшибалось с другим, кто-то кричал, под уличным фонарем тусклым светом отливала, разливаясь по асфальту, темная кровь.
Гул в ушах превратился в безразличное гудение насекомых, видения трансформировались, и я перенесся в реальность. Кто-то вышел из домика.
— Что, кишка тонка для таких дел?
Арно говорил с явным удовольствием. Я разогнулся, сделал последний глубокий вздох и перевел дыхание.
— Я в порядке.
— Непохоже. Что с тобой стряслось? Испугался капельки крови? — Он поднял влажно блестевшие руки, и меня охватила паника. Но я сумел подавить ее.
— Мне казалось, что на забой животных требуется лицензия. На это существуют правила Евросоюза.
— На моей ферме никто мне не указ, и уж тем более кучка чиновников в пиджаках. — Мрачно посмотрев на меня, Арно достал из кармана тряпку и вытер ладони. — Напомни-ка мне, что привело тебя сюда?
На меня снова накатила головная боль, и я пытался прогнать ее, пока Арно прятал измазанную в крови тряпку.
— Что вы имеете в виду?
— Должна существовать веская причина, чтобы городской малый вроде тебя прятался неизвестно где. Кто-нибудь в курсе, где ты находишься?
— Нет.
— У тебя есть друзья?
— Таких нет, чтобы день и ночь ломали голову, куда я подевался.
— А родные?
— Мать от нас ушла, когда я был маленьким, а отец умер.
— От чего? От стыда? — Арно свирепо ухмыльнулся. — Ты мне пока не объяснил, почему решил похоронить себя в таком диком месте, как наше.
— Это мое дело.
— А если я решу его сделать своим? Возьму и сообщу в полицию?
Странно, но угроза не подействовала на меня.
— Не сомневаюсь, полиция заинтересуется статуями и капканами в лесу.
Улыбка исчезла с его лица, водянисто-серые глаза стали жесткими, но через мгновение он хмыкнул.
— А ты, я смотрю, крутой. Давно бы так, а то я уж засомневался.
Со стороны загона послышались удары. Арно, не переставая улыбаться, повернулся в ту сторону.
— Старина Байард почуял кровь, — проговорил он.
— Байард?
— Кабан. — Раздался треск дерева. Выражение лица Арно сразу изменилось. — Ломает забор.
Не знаю, была ли у него больная спина, но, рванув к кабаньему загону, он намного опередил меня. Забор сотрясался под ударами животного. Раскололась доска. Когда мы подбегали, не выдержала вторая, и щель, белея свежим деревом, стала шире. Оказавшись у забора, Арно заорал на кабана и забил в ладоши. Тот ответил ему ревом и усилил напор. Схватив палку, Арно стал тыкать ей между досок.
— Назад, негодяй! Пошел вон!
Но животное вконец разъярилось. С проворством, какого я никак не ожидал от такого грузного зверя, кабан ухватил палку. Арно выдернул ее назад и опять ткнул между досок. Раздался хруст, и палка переломилась. Арно отбросил огрызок в сторону и крикнул через плечо:
— Жорж, он почти выскочил! Неси доски!
Жорж, срывая с себя передник, спешил к нам. Но кабан, почуяв на нем свежую кровь, еще больше взбесился. Брус поддался под его ударами, и Арно отскочил, когда в дыре показалась кабанья голова. Мощные плечи навалились на следующий брус, и он стал гнуться наружу.
— Доску! Быстро! — крикнул мне Арно, показывая рукой.
Рядом стоял штабель досок, из которых Жорж сооружал забор для свиного потомства. Я подал одну Арно, но тот отмахнулся.
