— О да. Я отчетливо помню, что вы пытались применить физическую силу, чтобы выгнать меня.
Она затрепетала, вспоминая, как сидела у него на коленях. Он неторопливо оглядел ее с головы до ног. На ней были короткая черная юбка, черные колготки и зеленая блузка с короткими рукавами и приоткрытым воротом, через который виднелась ложбинка между ее грудей.
— Вы хотите применить силу, чтобы выгнать меня сейчас? — спросил он.
Она прижала скрипку к груди, словно защищаясь, и шагнула назад.
— Вы только представьте себе, какой подтянутой вас сделают тренировки, — промурлыкал он нарочито чувственным тоном, наслаждаясь румянцем на ее скулах. — В следующий раз, когда вы решите бороться со мной, вы, вероятно, сможете меня одолеть.
— Мы оба знаем, что я могу тренироваться двадцать четыре часа в сутки в течение десяти лет, но все равно не буду достаточно сильной, чтобы одолеть вас.
— Если хотите проверить это на практике, вы только скажите. — Он понизил голос и посмотрел прямо в ее миндалевидные глаза. Амалия была настоящим искушением. — Я не против доминирования красивой женщины. Что-то подсказывает мне, что результаты такой проверки будут взрывоопасными.
Амалия покраснела, но промолчала. На мгновение Талос подумал, что его предположение об их взаимном влечении ошибочно, но потом заметил, как она сглотнула и отвела прядь волос ото лба.
— Наслаждайтесь музыкой, — сказал он, усмехаясь и выходя из комнаты.
Закрыв за собой входную дверь коттеджа, он с сожалением признал, что его заигрывание с прекрасной скрипачкой, живущей в его гостевом доме, только распалило его желание.
Чтобы успокоиться, ему потребуется очень долгая тренировка.
Глава 6
Амалия совершила кощунство. В порыве гнева она бросила драгоценную партитуру на пол. И сразу же почувствовала себя ужасно. Партитура пьесы не виновата в том, что Амалия не может не думать о том, как ей хочется сорвать с Талоса одежду.
Ей было трудно сосредоточиться.
— Прекрати! — закричала она самой себе и сжала кулаки.
Сегодня утром она проснулась с чувством страха из-за того, что до гала-вечеринки осталось меньше четырех недель. Если она не выучит пьесу, то не имеет значения, какими методами Талос заставит ее выступать. Она все равно унизит саму себя.
Сидя на полу, она подняла юбку, скрестила ноги и закрыла глаза. Так она просидела несколько минут, концентрируясь на дыхании. Немного успокоившись, она положила листы партитуры на пюпитр и включила магнитофон.
Прижав скрипку подбородком, она, слушая аккомпанемент, начала считать, а потом заиграла.
Вскоре она с головой ушла в музыку, поэтому с трудом услышала громкий стук в дверь, который эхом отзывался в гостиной. Быстро посмотрев на часы, она поняла, что играла два с половиной часа.
Она рывком открыла дверь, когда Талос поднял руку, чтобы снова постучать.
— Вам незнакомо такое понятие, как терпение? — упрекнула она его.
Он улыбнулся и показал ей большую картонную коробку:
— Я слишком голоден, чтобы терпеть, певчая птичка. Я принес для нас еду.
Она услышала божественный запах еды, и у нее заурчало в животе. Она поняла, что забыла поесть, хотя ближе к вечеру ей принесли поднос с едой.
После ее первого визита в спортклуб Талоса обед и ужин доставляли в ее коттедж по его приказу. Она знала, что он просто боялся, как бы у нее не началась анемия и она не упала бы в обморок на сцене. Это не было никак связано с его заботой о ней, но Амалии все равно было приятно.
Помедлив лишь мгновение, она впустила Талоса в дом и направилась на кухню, где взяла пару тарелок и столовые приборы, и вынесла все это в гостиную.
Как ей поступить? Настоять на том, чтобы он ушел, потому что он будит у нее эротические фантазии? Это будет невероятно грубо. Пусть он шантажом заставил ее приехать на этот остров, но с тех пор он относится к ней прилично. Она не его пленница, в ее распоряжении все, что она пожелает.
Кроме того, она будет проводить с ним гораздо больше времени в ближайшие недели. Она должна привыкнуть к своим ощущениям, которые испытывает в его присутствии.
Талос поднял бутылку розового вина:
— Бокалы?
Когда они уселись за стол, Талос принялся снимать фольгу с дюжины контейнеров с едой.
— Я не предполагала, что в воскресенье вечером можно купить еду навынос, — сказала она.
— Я приказал дворцовому повару приготовить для нас ужин.
О да. Он принц. В Париже его власть чувствовалась острее. Здесь, в спокойной атмосфере Агона, это было легко забыть.
— И у повара есть специальные контейнеры для еды?
— Дворцовые кухни в десять раз больше этого коттеджа, и там имеется все необходимое. — Он разлил вино по бокалам.
— Вы не ходили на тренировку? — спросила она.
Талос принял душ и переоделся в черные хлопчатобумажные брюки и темно-синюю рубашку поло.
— Я позанимался в дворцовом спортзале. Это дало мне шанс повидаться с братом и дедом.
— Я думала, вы ходите в свой спортклуб ежедневно.
— Я тренируюсь каждый вечер, но не всегда в спортклубе. Я стараюсь бывать там пару раз в неделю, когда нахожусь в стране.
— Значит, сейчас вы ходите туда из-за меня?
— Вы мой текущий проект. — Он хищно улыбнулся. — Мне надо сделать так, чтобы вы выступали на сцене.
Амалия отпила вино, ощутив его безошибочный смолистый привкус.
— Вам нравится? — спросил он. Она кивнула. — Хорошо. Это старинное вино, которое производится на нашем острове.
— Вы сами его производите?
— Нет, мы сдаем нашу землю в аренду виноделу, который делает вино под маркой острова.
Пища была вкусной и ароматной. Амалия радостно принялась за нежную баранину на косточке, фаршированную запеченными помидорами и перцем. Талос тоже съел немало. Опустошив свою тарелку, он доел последние кусочки в контейнерах, а потом отложил вилку.
— Вы ведете себя не как принц, — сухо заметила она.
— А как должен вести себя принц?
Подумав, она ответила:
— По-королевски.
Он громко расхохотался:
— Я оставляю эту прерогативу своим братьям.
Они непосредственные наследники. Гелиос займет трон после того, как мой дед…
Его голос слегка дрогнул. Амалия не заметила бы этого, если внимательно не наблюдала за Талосом.
— Когда наступит время, — спокойно договорил он. — Тесея тоже готовят на роль короля на случай, если что-нибудь случится с Гелиосом. — Увидев ее шок, он прибавил: — Никто не знает, что будет завтра. Наш отец был наследником престола, но жизнь бросила ему вызов, когда он был всего лишь на несколько лет старше, чем я сейчас.
