Она посмотрела вверх. Дворец был настолько массивным, что ей пришлось повернуться вокруг на сто восемьдесят градусов, чтобы его разглядеть. Построенный в стиле романтизма, он конкурировал с прекрасными барочными дворцами Франции. Его архитектура представляла собой смесь стилей, которые Амалия видела по всей Европе и в Северной Африке, придавая дворцу уникальное очарование. Он напоминал султанский дворец с готическими нотками.
Два десятка широких изогнутых ступеней вели к высокому арочному входу, где стояли два лакея в пурпурно-золотых ливреях. Амалия поднялась по ступенькам, чувствуя себя Золушкой. Тщательно проверив ее официальное приглашение, еще один лакей вышел вперед, чтобы сопровождать ее во дворец.
Сначала они вошли в вестибюль, площадь которого была больше площади коттеджа, в котором она жила.
— Я приехала первой? — спросила она своего сопровождающего, который, к сожалению, не говорил ни по-французски, ни по-английски.
Ее провели в другую комнату, которая была гораздо уже и длиннее первой. Официанты с подносами с шампанским выстроились вдоль стен под галереей портретов. В дальнем углу зала стояли трое высоких мужчин, одетых в черное, и о чем-то разговаривали.
Сердце Амалии екнуло, а потом забилось чаще, когда она направилась к этим мужчинам. Внезапно Талос повернул голову и встретился с ней взглядом. Он округлил глаза, будучи явно в восторге от того, что перед собой видит. Такие взгляды мужчины часто бросали на ее красавицу мать, но никогда на нее. Но Амалия еще ни разу не чувствовала себя такой красивой. И все благодаря парикмахеру, косметологу и портнихе Наталье.
Талос выглядел по-королевски.
Как и двое мужчин рядом с ним, которые были на него похожи, он был в черном смокинге с пурпурным галстуком-бабочкой и черных блестящих ботинках. Он был гладко выбрит. Но, несмотря на такую одежду, Талос по-прежнему походил на дикаря, способного перебросить женщину через свое огромное плечо и отнести ее в свою хижину.
Амалия старалась выровнять дыхание, думая о том, как Талос занимается с ней любовью. Судя по выражению его глаз, он тоже думал о чем-то подобном.
Он подошел, взял Амалию за руку, потом наклонился и расцеловал ее в обе щеки.
Она затаила дыхание, ощутив его запах и почувствовав прикосновение его губ.
— Певчая птичка, вы прекрасны, — прошептал он ей на ухо, и ее сердце забилось так часто, что едва не выскочило из груди. — Позвольте мне представить вам моих братьев, — сказал он, когда она вернула себе немного самообладания. — Гелиос, Тесей, это моя гостья Амалия Картрайт.
Тесей кивнул и улыбнулся:
— Рад с вами познакомиться.
— И я, — прошептала она в ответ.
Гелиос протянул руку Амалии, разглядывая ее карими глазами:
— Насколько я понимаю, именно вы будет играть пьесу нашей бабушки на гала-вечеринке?
Ее щеки покраснели, она кивнула и взяла Гелиоса за руку. Внезапно она поняла, что перед ней наследник престола, и присела в неловком реверансе.
Гелиос рассмеялся, но по-доброму, потом положил руки ей на плечи и поцеловал в обе щеки.
— Вы гостья моего брата, — сказал он. — Пожалуйста, без церемоний.
— Я удивлен, что она пыталась быть церемонной, — произнес Талос, растягивая слова, обнял Амалию за талию и привлек к себе.
Ох, он прикасается к ней! Она чувствовала жар его прикосновения даже через тяжелую ткань платья.
— В прошлый раз, когда мы с Амалией обсуждали вопросы церемоний, она напомнила мне, что французы обезглавили своих королей.
Пристыженная Амалия непроизвольно ткнула Талоса локтем в живот, и три принца расхохотались. Их смех был настолько заразительным, что она тоже рассмеялась и почувствовала, как расслабляется.
Тесей был немного ниже Талоса ростом и худее его. Гелиос был таким же высоким и властным, как Талос.
Подошли назойливые придворные и заговорили с принцами по-гречески.
— Мы должны занять свои места, — тихо сказал Талос.
— А куда пойду я? — спросила Амалия.
— Со мной. Чтобы приветствовать наших гостей. Сегодня вы будете рядом со мной.
Его глаза многозначительно заблестели. Амалия испуганно вздрогнула, когда Талос взял ее под руку.
— Где подружки ваших братьев? — тихо спросила она.
— Вечеринка устроена именно для того, чтобы найти им подружек, — загадочно ответил Талос, когда они вошли в огромную комнату, оформленную в средневековом стиле. Длинные столы из темного дерева были расставлены в форме подковы; на них были сверкающие столовые приборы и хрустальные бокалы.
Амалия ахнула:
— Сколько человек будет сидеть за столами?
— Сто восемьдесят, — ответил Талос ухмыляясь.
Итак, ей придется стоять рядом с Талосом и его братьями у парадной двери, приветствуя гостей. Талос протянул ей бокал шампанского.
— Выпейте его залпом, — посоветовал он. — Это избавит вас от скуки на следующие полчаса.
Он рассмеялся, когда она сделала так, как он предложил, с энтузиазмом осушив бокал.
Сегодня Амалия выглядела восхитительно. Если бы она уже не была его гостьей, он бы весь вечер преследовал ее, решив узнать все об этой удивительной незнакомке.
— Вы потрясающе выглядите, — сказал он. — Наталья превзошла себя.
Платье без бретелей только слегка демонстрировало ложбинку между грудей Амалии. Узкое в талии, оно расширялось книзу, формируя шлейф сзади. Не только фасон платья подчеркивал изящную фигуру Амалии, но и его тяжелый материал черного цвета, расшитый крошечными золотыми блестками в виде листьев, которые мерцали при свете софитов.
Эффект усиливало золотое колье на тонкой шее и темные волосы, уложенные в элегантный пучок у основания ее шеи. Амалия надела крупные серьги-обручи, подвела глаза темным карандашом и накрасила губы помадой восхитительного красного цвета.
Амалия прищурилась:
— Наталья помогает одеваться всем вашим подружкам?
Талос уловил печаль в ее тоне и задумчиво посмотрел на нее. Неужели Амалия его ревнует?
Ревность — эмоция, на которую у него не было времени. Ему было наплевать на бывших мужчин своих любовниц, и он не испытывал угрызений совести, когда расставался с ними, найдя им замену. Ревность опасна, потому что она заставляет человека терять над собой контроль и приводит к невообразимым последствиям.
И все же, услышав нотки ревности в голосе Амалии, Талос обрадовался. Он не мог отвести от нее взгляда. Его воображение бурлило с того дня, когда она играла для него полуобнаженной.
Он думал тогда, что на ней будет практичное белье, а не черные кружевные трусики и лифчик, которые оттеняли ее фарфоровую кожу. Амалия была стройной, с удивительно женственной фигурой и высокой грудью.
