Утро в больнице начиналось с пытки завтраком. Больным давали то, что выглядело как еда, пахло как еда, но было при этом совершенно несъедобным.
Арс подозревал, что руководство больницы маниакально пользует всех лечебным голоданием, свято веруя в эффективность этого метода, но подозрения держал при себе. Еще не хватало, чтобы его сочли сумасшедшим и вновь перевели в закрытый бокс.
Этим утром он проснулся от обычных больничных звуков – в соседней палате кого-то со зверским грохотом мучили газы, на койке у окна отчаянно кашляли, а в коридоре мыли пол – швабра, почти лишенная волос, со звучным хрустом елозила по плохо обструганным доскам.
Но сквозь привычную какофонию прорезался звон упавшего металлического предмета – Арсу он неприятно резанул слух. За ним раздались забористые ругательства.
– Просыпайтесь, скоро завтрак, – сказала заглянувшая в палату сестра.
Арс выскользнул из-под одеяла, настолько древнего, что оно больше напоминало покрытую дырками простыню, и принялся спешно натягивать мантию. Чем-то ему очень не нравились эти периодически повторяющиеся «Дзинь!» и «Демоны побери этот нож!».
А они раздавались все ближе и ближе.
Он успел одеться, когда дверь распахнулась и в палату шагнули двое убийц.
Что это убийцы, Арс не сомневался. Нормальные люди не ходят в заляпанной кровью одежде и не носят с собой клинки, по причине гуманизма отвергнутые мясниками.
– Вот он, в натуре, – сказал правый убийца, у которого не было левого глаза.
– Типа да, – согласился левый, у которого отсутствовал правый.
– Нет, это не я! – дрожащим голосом заявил Арс, судорожно пытаясь придумать что-нибудь. Кроме плохо выученных заклинаний, в голову ничего не лезло. – Это он!
И Топыряк ткнул пальцем в соседнюю койку, лежащий на которой тощий старик трясся от страха.
– Не, не он, – увы, Арсу не поверили, – а ты! Убийцы мягким, кошачьим шагом двинулись к студенту.
Ножи их одновременно и очень мрачно сверкнули.
– Я маг! Я вас заколдую! – в последнем усилии напугать врагов Топыряк величественным жестом вскинул руки.
– Давай-давай! – пробурчал один из убийц, вскидывая нож.
– Эй, не спеши, в натуре! – выкрикнул второй. – Мы же типа договаривались одновременно!
Арс был уже согласен на одновременно, лишь бы быстрее. Его била дрожь, а зубы самым позорным образом постукивали, словно решили попробовать себя в роли кастаньет.
– А! Лови! Держи! Хватай! – в палату с грохотом влетело нечто орущее и звенящее. Один из убийц был сбит с ног, второй, чтобы избегнуть подобной участи, отскочил в сторону.
Арс ринулся к двери так шустро, что едва не оставил за спиной собственные ноги. На едином дыхании вырвался в коридор и во весь дух помчался к лестнице. Путь его был усеян сбитыми с ног пациентами, слегка помятым доктором Садюком и несколькими оббитыми косяками.
– Стой, в натуре! Ты куда, типа? – выкрикнул кто-то из убийц, но было уже поздно.
– Как думаешь, куда он пошел? – спросил Косой Эдди, задумчиво почесывая затылок острием ножа.
– Кто же знает, в натуре, – пробурчал Кривой Билли, еще не пришедший в себя после кратковременной, но бурной погони за Торопливыми.
Как выяснилось, городская стража оправдывает свое название.
В тех случаях, когда нужно удирать.
– Тогда пойдем направо, – решил Косой Эдди. – Вряд ли он бросился к окраине.
– Чего это пойдем, типа? – удивился Кривой Билли. – Каждый сам по себе! Я теперь сам, первый найду его!
– А если я буду первым?
Судя по раздавшемуся встревоженному сопению, подобная мысль в голову Кривому Билли не приходила. Ничего удивительного в этом не было, так как мысли посещали этот маленький и неуютный закуток крайне редко и неохотно.
– Лучше и дальше сработаем вместе, а награду получим оба, – добавил Косой Эдди.
– Ну, типа, в натуре, идет, – согласился Кривой Билли.
– Тогда пошли, – кивнул Косой Эдди.
И две мрачные злодейские фигуры торопливо зашагали в сторону площади Изопилия, где кипит и бурлит самый большой в Ква-Ква, а значит и во всем Лоскутном мире, рынок.
– Ну и что вы сделали дальше? – выражение лица Игга Мухомора можно было описать как скептическое, если бы МЕНТ имел склонность выражать столь сложные чувства, как скепсис.
– Мы попытались задержать убийц, – честно сказал Поля Лахов.
Воспоминания о том, что произошло утром, до сих пор отзывались ледяным комом в желудке и трясущимися коленками.
– А! Лови! Держи! Хватай! – с истошными воплями стражники ворвались в палату и неожиданно напоролись на двоих убийц.
Очень рассерженных, надо сказать.
Кривой Билли, держась за бок, поднимался с пола, и глаз его медленно наливался злобой. В прошлый раз Торопливым удалось захватить его врасплох, скрутить и побеседовать.
Но теперь он сам был готов к разговору.
В противоположном углу комнаты замер Косой Эдди. Этот держал в руке большой иззубренный нож.
– Э, добрый день, – сказал Поля Лахов, улыбаясь несколько растерянно. – Извините, что побеспокоили вас... Видимо, мы ошиблись комнатой! Ну ничего, зайдем в другой раз...
Во время тирады лейтенант медленно пятился.
– Какой план? – шепотом спросил из-за спины Калис.
– Очень простой, – ответил лейтенант, глядя, как Кривой Билли поднимает нож, – бежим!
Стражникам повезло – они отступали по расчищенной Арсом траектории. А убийцы промедлили, снимая калоши, бегать в которых было все равно что грести шпагой.
– И почему не задержали? – гневно сдвигая брови, вопросил Игг Мухомор. Движение выглядело так, словно на боку большого красного яблока шевельнулись две белые гусеницы, и Поля Лахов мгновенно вернулся из воспоминаний к настоящему моменту.
– Они оказали сопротивление, – сообщил лейтенант.
– Да что вы говорите? – вскочил с места Игг Мухомор. – Удивительно, что они не навешали вам тумаков!
– Это потому, что мы быстро бегаем, – пробормотал Васис Ргов, но так тихо, что МЕНТ его не услышал.
Хотя он не обратил бы внимания и на более громкую фразу. Командир городской стражи предавался любимому развлечению – гневался.
– Кретины! Болваны! Идиоты! – орал он. – Вы позорите славное имя Торопливых!
Лахов, Калис и Ргов молча слушали. По их глубокому (в смысле, скрываемому глубоко в недрах души) убеждению, опозорить что-то настолько презираемое, как имя Торопливых, было неимоверно трудной задачей. Которая не по силам трем обычным стражникам.
За то время, которое Арс провел в больнице, город изменился мало. Все также смердели кучи мусора, воздух оглашали бранные слова, толкались и пихались прохожие. Неповторимая сладостная атмосфера Ква-Ква никуда не делась.
