– Я хочу, чтобы ты очнулась.
Эти слова, произнесенные необычайно мягким и нежным шепотом, вырвали меня из мрачных мыслей. Меня охватило сразу два желания: иронично заметить: «А уж как я этого хочу!» – и просто сказать ему спасибо. Увы, и то и другое я могла произнести только мысленно. Тем не менее мой организм как будто откликнулся на этот порыв, и я услышала собственный вздох. Кажется, я даже почувствовала движение диафрагмы. Еще одно достижение. Если бы Тибо постоянно был со мной!
Я представила себе, что он в каждую минуту дня и ночи будет лежать рядом, а я буду слушать его дыхание, ловить пульсации его тела, ощущать его присутствие. Я вспомнила, как он прикоснулся губами к моей щеке. Монитор зафиксировал учащение сердечного ритма, но меня это не испугало. Мои мысли помимо воли устремились к тому, о чем я запретила себе и мечтать, но сдержать их я не смогла. Монитор запикал еще чаще, и я приказала мозгу остановить это безобразие. Как будто бы сработало.
Но мое воображение вышло из берегов. И понеслось вскачь.
Вдруг все замерло.
Я почувствовала, будто что-то поднимается по ногам, от кончиков пальцев к коленям.
Как холодно.
– Эльза, слушай меня. Ты просто обязана очнуться и немного заняться спортом! Тебе надо малость подкачаться!
Шутливый тон Тибо удивил меня не меньше, чем ощущение холода. Но что он имеет в виду?
– Я позволил себе взглянуть на твои ноги. Надеюсь, ты на меня не рассердишься – я всего-навсего приподнял краешек простыни. Не сочти меня за нахала – я вижу твои ноги только до колен. Очень уж захотелось на них посмотреть.
Мне стало смешно. Что такого интересного он нашел в моих ногах?
– Я тут немного почитал про альпинизм. И сделал вывод, что ноги у тебя должны быть сильные и мускулистые! Так вот, моя красавица, когда ты очнешься, тебе придется здорово поработать над собой!
Мне захотелось рассмеяться, и смеяться без конца. Захотелось ответить Тибо, что я готова работать над собой столько, сколько он скажет, но сейчас мне плевать на то, что мои икры похожи на сухие ветки. Плевать! Мне холодно, Тибо! Мне холодно! Понимаешь?
– Эльза, я тебя люблю.
Раз. Два. Три. Биииииииип!
Датчик пульса издал громкий сигнал. Грудь мне свело судорогой, мышцы шеи напряглись, голова запрокинулась назад. Спину выгнуло. У меня перехватило дыхание. Еще миг – и все прошло.
Я ощущала покалывание во всем теле – нечто вроде послевкусия или, лучше сказать, послечувствия произошедшего. В течение целой секунды я полностью сознавала, что творилось с моим телом. Повтори эти слова еще раз, Тибо, умоляю! Я хочу снова стать собой.
– Эльза… Я… Мне кажется, ты меня услышала. Да, я тебя услышала, Тибо! Конечно, услышала!
Я уже целых две недели слышу тебя! И хочу слушать тебя снова и снова. Чтобы очнуться, чтобы прийти в себя, чтобы просто знать. Знать, что на свете есть хотя бы один человек, который в меня верит.
Но я услышала только громкое шуршание простыней и вздох матраса, освобожденного от лишнего груза. Я поняла, что Тибо сдвинул меня к середине кровати и начал одеваться. Я успела выучить этот ритуал наизусть. Свитер, куртка (вот вжикнула застежка-молния), шарф, перчатки… Шапку он сунул в карман. Пригладил рукой волосы.
Край матраса снова чуть прогнулся под его тяжестью.
– Эльза, я знаю, что ты меня слышишь.
Он коснулся губами моей щеки.
Сигнал датчика пульса.
– Ты каждый раз даешь мне подтверждение.
Из коридора донесся громкий топот, но бежавший пронесся мимо моей двери. Наверное, шум напомнил Тибо о том, что он собирался сделать.
– До завтра… Еще один поцелуй. Тибо ушел.
Никогда еще мой мозг не получал столько информации. Пора за работу.
22
Тибо
– С дороги!
Я прижался к стене. Грубый окрик санитара означал, что ему сейчас не до вежливости. Не знаю, что у них стряслось, но на шестом этаже царил дикий переполох. Мимо меня мчались врачи и сестры – допускаю, что вполне организованно, хотя со стороны это выглядело паническим бегством. Очевидно, что-то здесь произошло, впрочем, мне это было глубоко безразлично.
Мыслями я плутал где-то между собственным телом и духом. Никогда еще я не признавался в любви при подобных обстоятельствах. С другой стороны, хотел бы я посмотреть на того, кто оказался бы в тех же обстоятельствах.
Я спустился по лестнице. Лифты были заняты медперсоналом: случившийся здесь форс-мажор вверг в хаос половину отделения. Переполох, как я обнаружил, достиг и вестибюля. Из здания я выбрался бочком, уступая дорогу людям в белых халатах, спешившим на улицу. Метрах в тридцати от выхода толпилась кучка врачей. Наверное, именно там находился источник суматохи.
Я сел в машину, витая мыслями на шестом этаже, вокруг хрупкого тела, лежащего в палате 52. Мне так хотелось обнять Эльзу. Но, увидев ее тонкие ноги, ослабевшие после месяцев неподвижности, я обуздал свой эгоистический порыв и всего на минутку присел рядом с ней. Я слишком боялся что-нибудь ей сломать.
Домой я приехал минут через двадцать, даже не заметив, как добрался. Плюхнулся на диван в каком-то отупении, машинально совершая привычные действия. Налил себе стакан грушевого сока и, пока его пил, начал медленно осознавать, что со мной произошло. Я влюбился, и человек, которого я полюбил, выслушал мое признание. Я глубоко вздохнул и закусил губу, тщетно пытаясь сдержать счастливую улыбку. Попробуй я кому-нибудь рассказать об этом, услышу в ответ: да ты, брат, свихнулся. Я отбросил эту мысль. В конце концов, если бы я встретил и полюбил Эльзу до ее несчастного случая, это мало что изменило бы.
От дивана и грез наяву меня оторвал звонок мобильника.
– Алло? – сказал я, подавляя зевок.
– Время детское, а ты уже спишь?
– А, Жюльен… Что, уже и зевнуть нельзя?
– Когда я звоню – нельзя!
– Ну ладно, что там у тебя?
И тут лучший друг учинил мне – подозреваю, по настоянию супруги – настоящий допрос касательно предстоящего крещения Клары. Подумал ли я про то, не забыл ли про это, помню ли, как должен вести себя во время обряда, и так далее и тому подобное.
– Да все я помню, успокойся! Что, Гаэль неймется? Последний экзамен на звание крестного отца? Прошлые выходные ее не убедили?
– Ну что ты, нет, ты прекрасно справился. Гаэль была очень довольна.
– Тогда в чем дело?
– Честно говоря, я пытаюсь снять стресс.
Жюльен меня огорошил. Моему лучшему другу известно, что такое стресс?
– Что у вас случилось? – быстро спросил я.
– Н-н-ничего… Но эта подготовка к крещению слегка действует на нервы. И мне, и Гаэль.
