Израненный крейсер практически постоянно оказывался между своими и неприятелем. Выписывал одну циркуляцию за другой и стрелял, стрелял… Можно лишь восхищаться хладнокровием его комендоров и стойкостью команды. Это не было мужеством обреченных: «Рюрик» намерен был держаться до конца. И в это время надежда выжить в этой схватке была для него еще вполне реальна.
Но постепенно умолкали подбитые орудия. Экипаж нес огромные потери. Корежились фугасами не защищенные броней части корпуса корабля… А в полузатопленных кормовых отсеках не прекращались попытки команды выправить руль.
Около 7 часов 12 минут наблюдателям с «России» показалось, что «Рюрику» удалось выставить перо руля в нейтральную позицию и понемногу управляться машинами. Но почти сразу же крейсер повело на новую циркуляцию…
В начале седьмого часа у «Рюрика» наблюдали уже отчетливый дифферент на корму – начинали сказываться подводные повреждения. «Россия» и «Громобой», галсируя возле него, несомненно, отвлекали часть вражеских снарядов на себя, но волей-неволей затягивали пребывание «Рюрика» под обстрелом в невыгодной позиции. Вот чем на деле обернулось иессеновское прикрытие: корабль превращался в истерзанную снарядами развалину.
Кормовой флаг крейсера «Громобой», пробитый снарядом в бою 1 августа 1904 года с японскими крейсерами у о-ва Цусима. Во время 5-часового беспрерывного боя крейсеров «Громобой», «Россия» и «Рюрик» с впятеро сильнейшим неприятелем. В первой половине боя снаряд попал в кормовой флаг крейсера и сбил этот флаг, причем стоявший под флагом часовой квартирмейстер Сидоренко даже не двинулся со своего места, только помог подбежавшему сигнальщику поднять упавший флаг. Немедленно другой флаг был поднят. Когда молодой сигнальщик стал поднимать с зад него мостика этот флаг, осколками снаряда ему оторвало руки и голову. Его заменил его товарищ, сигнальщик Цветков, и флаг был поднят, а к охране этого флага стал тот же квартирмейстер Сидоренко, простоявший там весь бой, не двигаясь с места, несмотря на то, что кругом него сыпались осколки и он был тяжело ранен. За этот подвиг квартирмейстер Сидоренко награжден знаком отличия Военного ордена 4-й степени. Фото и текст из книги «Иллюстрированная летопись Русско-японской войны», выпуск Х. СПб., 1905.
После 7 часов 20 минут, еще дважды пройдя короткими галсами позади поврежденного крейсера, Иессен вывел «Россию» и «Громобоя» к северным румбам, оказавшись к 8 часам вне обстрела. И с открытым путем во Владивосток. На сей раз японцы не стали преследовать два уходящих корабля. Впервые за время сражения адмирал Камимура привязал маневры своей четверки к циркуляциям «Рюрика». Не иначе задался целью добить искалеченный, но яростно огрызающийся крейсер, постоянно мешающий сосредоточить огонь на более важных целях.
И вот тогда – тоже впервые за бой – адмирал Иессен смог действительно оказать погибающему «Рюрику» помощь. Именно прикрыть…
Беспрерывно стреляя по врагу, «Россия» и «Громобой» закрыли израненный корабль от обстрела своими корпусами. На короткое время крейсер получил ту передышку, в которой так нуждался. Но исправить повреждение руля было уже невозможно, тем более за столь короткое время вне огня…
В 8 часов 10 минут офицер «России» мичман князь Щербаков записал:
Приближаясь к «Рюрику», мы заметили, что он имеет сильный бурун перед носом… Предполагая, что он держит большой ход, адмирал приказал поднять ему сигнал идти во Владивосток.
«Рюрик» еще отрепетовал сигнал своего флагмана. Это значит: «Вас понял, готов выполнять приказ». Но следовать за «Громобоем» он был уже не в силах. Попытки Иессена продолжить прикрытие вызвали лишь новое ожесточение японского огня.
С южных румбов показались еще дымы. Это спешили к месту боя легкобронные крейсера адмирала Уриу. Они дежурили в южных проливах, а теперь явились на призыв по радиотелеграфу. Их вызвал крейсер «Нанива» – участвовать в добивании поврежденного русского корабля. Для рейдера в нормальном боеспособном состоянии эти небольшие и небыстроходные корабли практически не могут быть опасны. Но теперь им не составило бы особенного труда справиться с избитым «Рюриком», способность которого сопротивляться падала с каждой минутой.
В 8 часов 20 минут японские броненосные крейсера вновь обращают всю оставшуюся у них мощь орудий против «России» и «Громобоя». И контрадмирал Иессен командует: «Курс 300, следовать во Владивосток». Впоследствии он объяснял свое решение исключительно идеей отвлечь неприятеля на себя и дать «Рюрику» хотя бы небольшую передышку, чтобы он мог справиться с повреждениями. По мнению Иессена, «Наниву» и подоспевшего к тому времени «Такачихо» нельзя было рассматривать как очень опасного противника. И адмирал полагал, что «Рюрик» даже в своем теперешнем состоянии сможет от них отбиться.
Однако предоставим слово флагманскому штурману.
Продолжали держаться около «Рюрика» до половины девятого, когда было доложено, что у нас остаются неподбитыми только два шестидюймовых орудия правого борта и три левого, а все торпедные аппараты испорчены, легли на курс норд-норд-вест, четыре японских броненосных крейсера тоже повернули на параллельный нам курс. Около «Рюрика» же остались крейсера 2-го класса… Явилась надежда, что он, страдая меньше от огня неприятеля, исправит руль и направится за нами.
Да, это была всего лишь надежда! Слишком зыбкая. Годная, в сущности, лишь на то, чтобы успокоить собственную совесть… Все-таки во время последнего своего маневра «Россия» и «Громобой» сделали для «Рюрика» все, что могли.
Итак, решение отступить во Владивосток было принято адмиралом Иессеном после доклада о состоянии флагманского корабля.
Полагая, что «Громобой» поврежден не меньше, командующий, вероятно, предпочел спасение двух оставшихся относительно боеспособными крейсеров продолжению бесперспективного боя.
Как бы то ни было, «Россия» и «Громобой» отступили. И действительно, отвлекли врага на себя. Крейсера Камимуры, сами уже изрядно пострадавшие от русского огня, устремились за ними к нордовым румбам.
Жестоко израненный «Рюрик» остался в проливе, но гибель его уже была только вопросом времени…
Сначала, пытаясь оставить погоню за кормой, Иессен взял слишком сильно влево, с риском быть прижатым к отмелям корейского побережья. Поэтому в 9 часов и 15 минут спустя русскому отряду приходилось склонять свой курс немного вправо, на сближение с неприятелем. Дистанция стала сокращаться, и впервые за время сражения небесполезно гремели орудия малых калибров.
В 9 часов 18 минут крейсер «Адзума» неожиданно выкатился из кильватера и описал плавный коордонат вправо с небольшой потерей скорости. Вероятнее всего, были повреждены ходовые или рулевые системы. «Токива» подтянулся вперед и занял место второго в строю, а «Иватэ» сдержал ход и пропустил поврежденный корабль впереди себя. Теперь «Адзума» шел третьим.
