Сонными мухами в ней копошились воспоминания о вчерашней ночи – о ночной берлоге, о вызванном демоне, об исключительно длинном и трудном пути до переулка Семи Гномов…
Не открывая глаз, Арс протянул руку и, нащупав позвякивающее утолщение в том районе, где должен находиться карман висящей на стуле мантии, издал облегченный вздох.
Деньги, по крайней мере, никуда не делись.
Подняв веки, Арс без особой радости убедился, что гость из другого мира тоже не пропал.
Вася Пукин Эарендил Конан Терминатор лежал на кровати Шнора Орина и листал толстую книгу.
На черной обложке пламенела багровая надпись: «Углубленныя диманология с таблицами и примичтаниями», но, к удивлению Арса, мерзкий и зловредный фолиант не пытался укусить гостя с Земли.
Выражение обложки напоминало морду тираннозавра, ошарашенного тем фактом, что ему фамильярно чешут за ухом.
– Прикольные комиксы, – сказал Вася, показывая разворот, где красовалось изображение Особого Кровавого Ритуала Восьми Убийственных Демонов, – жалко, что я текст не понимаю…
– Ага, – согласился Арс. – Положи ее на стол, только осторожно… Вот так…
Упавший на столешницу фолиант издал недовольное рычание, выпустил облачко дыма и свирепо захлопнулся, всем видом показывая, что произошедшее – досадное недоразумение.
– Ну что, куда пойдем сегодня? – несмотря на выпитое вчера пиво, энергия и жажда деятельности били из Васи настоящим гейзером.
– Для начала – в туалет, – Арс слез с кровати.
– Пора начинать готовиться к схватке с Черным Властелином! – многозначительно провозгласил Вася. – Собирать силы Добра, рассылать клич, что Древнее Пророчество сбылось!
Заглавные буквы теснились в его фразах, выпадали из них и скакали по комнате звонким эхом.
– Да нет у нас такого, – Арс поморщился от дребезжания в ушах. – Ни пророчества, ни сил добра…
– Да? Не может быть! – на лице Васи мелькнуло разочарование, но тут же исчезло, сменившись выражением придурковатого оптимизма, свойственного обычно щенкам. – Я знаю, он есть! Он угнетает вас и творит всякие Злодейства!
– Точно, угнетает, в натуре, – храп прервался, спавший на полу Рыггантропов сел и потянулся. – Просто ужасно.
– Да!? – обрадовался Вася.
– Точно, – обреченно кивнул двоечник. – Пива в долг не наливает, и вообще…
– Ты о ком?
– Об Отбойнике, типа. А ты?
– Ну, я… э…
– Ладно вам болтать, – сказал Арс. – Будите этого свистуна и пойдемте покажем нашему гостю город.
– Подъем, типа! – скомандовал Рыггантропов.
Свист затих, подскочивший Тили-Тили со всего маху шарахнулся головой о столешницу. «Углубленныя диманология с таблицами и примичтаниями», гневно трепеща страницами, взлетела в воздух, а кипа бумажных листков рухнула на йоду, превратив его в подобие сугроба.
– О, – сказал Рыггантропов изумленно. – Доброе утро, типа.
Из-под груды бумажных листков донесся гневный свист.
Все города разбитой на множество измерений Вселенной с точки зрения экскурсоводов делятся на две большие группы. На те, где достойных осмотра объектов крайне много, и те, где таких практически нет и, чтобы ублажить экскурсантов, приходится долго сосать все пальцы по очереди.
Ква-Ква, несмотря на размеры, относится ко второй группе.
Интересным его назовет только человек, зацикленный на преступлениях, торговле или изучении особенностей функционирования крысиных популяций, а красивым – извращенный авангардист, рисующий картины с помощью экскрементов и собирающий скульптуры из сливных бачков.
Выйдя на улицу, Арс ощутил, что ему остро не хватает тонкой книжечки в мягкой обложке, озаглавленной «Путеводитель по Ква-Ква», и пожалел, что никогда не смотрел на город как на набор достопримечательностей.
– Куда поведем его? – спросил Топыряк Рыггантропова, оглядываясь на Васю, на ходу яростно и красноречиво убеждающего Тили-Тили в необходимости практиковать только светлую магию.
Йода в ответ пошевеливал ушами и задумчиво шипел.
– Типа? – удивился двоечник.
– Чего показывать будем? Чего у нас в городе интересного, кроме таверн, ночных берлог и лавок?
– Ну, в натуре… – двоечник натужно подвигал бровями. – Можно сводить его в Дыры…
– Чтобы он там и остался? Декан с меня шкуру спустит! И с тебя тоже.
– О!
– Ну, площадь Изопилия, храмовый квартал, дворец мэра. И все? А где величественные памятники архитектуры, образцы живописной старины?
Вопрос был риторическим. Подобных мест в Ква-Ква не имелось, а если они непонятным образом появлялись, то горожане мгновенно превращали их в свалки, общественные туалеты или торговые площадки.
Древние стены, возведенные много тысячелетий назад, не разваливались только благодаря толстому слою наклеенных на них рекламных плакатов.
– Где-то есть, но не у нас, – проявил неожиданную сообразительность Рыггантропов. – Можно сводить его на тараканьи бега.
– Да, очень интересно, – уныло вздохнул Арс. – И вообще, что мы будем с этим типом делать до осени? Это же больше двух месяцев. Таскать с собой и слушать эти бредни…
– А он как ударит ножом, ну этим, волшебным! – продолжал скакать вокруг йоды Вася. – И злой маг, не такой, как вы, отдал концы прямо тут же! Не веришь?! А зря! Отличная книга, «Толкущийся в тени» называется! Или вот еще…
От умственного напряжения в голове Рыггантропова что-то заскрипело, на узком лбу выступили две капли пота.
Для третьей не хватило места.
– Сдадим в цирк, – предложил двоечник. – Пусть его это, за деньги показывают.
– Думаешь, за такой треп кто-то будет платить?
– А тут эта ведьма, Бредная у нее прозвище, как махнет рукой! И заклинание полетело! Шарахнуло! И чудовище…
– Не знаю, в натуре. Но дураков в городе хватает.
– Эй, а куда мы идем? – случилось невероятное, Вася оторвался от собственного рассказа и обратил внимание на окружающий мир.
– На рынок, – Арс махнул рукой вперед, где виднелись торговые ряды. – На самый большой и знаменитый рынок всего Лоскутного мира. Расположен он на площади Изопилия, основан примерно пятнадцать тысяч лет назад вместе с самим городом. Колоритный и необычайный аромат, свойственный этому месту, сопряжен с живописными нравами…
Странный факт, но даже самый умный и образованный человек, оказавшийся в роли экскурсовода, мгновенно теряет способность выражаться нормально и начинает молоть чепуху.
Рынок на площади Изопилия и в самом деле был древним – это бросалось в глаза.
Прилавки его сгнили еще лет сто назад, а разложенные на них товары несколько раз пережили срок годности. Правящий тут «аромат» – смесь из вони невыделанной кожи, рыбы, грязи и пота – можно было назвать «колоритным», поскольку он как кол втыкался в носовые отверстия.
