Я выглядываю в окно.
– По-моему, там дождь.
Но от мамы так легко не отделаться. Она сует мне в руки плащ.
– Хорошо, что мы подготовились.
Я оглядываюсь на диван, но Джейкоб исчез. Надо бы его поискать, но мама берет меня под руку и тянет к двери. Я едва успеваю на ходу схватить со стола свой фотоаппарат.
Когда мы выходим под серое небо, оказывается, что на улицы опустился туман, люди похожи на тени. Резко кричат чайки. Где-то вдалеке звонит церковный колокол.
Вот она какая, Шотландия, думаю я.
Много ли тут привидений?
Глава восьмая
– Пытки! Убийства! Кровопролития!
Человек в цилиндре и потрепанном костюме широко раскидывает руки.
– Узнайте все о самых мрачных тайнах города! Посетите Эдинбургскую темницу!
В воздухе разносятся звуки волынки, а к столбу с фонарем на верхушке прислоняется женщина в темном платье.
– Экскурсии в гости к призракам! Каждую ночь, – сообщает она, – начало на закате. Ищите фонарь.
– Посетите Тупик Мэри Кинг
[2]! – выкрикивает другой зазывала в старомодном плаще.
– Узнайте историю Бёрка и Хэра!
– Пройдите по следам городских мертвецов!
Мы с мамой идем по Королевской Миле. Это череда широких и многолюдных улиц, ведущих от замка к подножию высокого холма, который здесь называют Троном Артура.
Замок и Холм держат город с двух сторон, словно гигантские книгодержатели на полке.
Мама счастлива, увлечена шумом и кутерьмой. А вот мне не до смеха. Кажется, я сойду здесь с ума, потому что сквозь гул голосов просачивается знакомое тук-тук-тук призраков – то ближе, то дальше, оно слышится со всех сторон, тихое, равномерное биение, будто у города есть пульс.
Пробираясь сквозь толпу, я не выпускаю мамину руку. Обычно это родители беспокоятся, чтобы дети не потерялись, но мне всегда приходится следить за мамой. Папа еще как-то запоминает дорогу, а вот мама всегда норовит заблудиться.
«А как еще ты найдешь что-то новое и интересное?» – всегда говорит она.
Мама ныряет в магазин для туристов, чтобы купить нам воды. Я жду ее на тротуаре, фотографируя уличных артистов и прохожих. Я снимаю женщину в белом, которая стоит на небольшом постаменте и поет что-то протяжное и заунывное. Старика с букетиком черных бумажных роз, на лепестках которых написаны какие-то слова. Волынщика в килте; его волынка издает пронзительные звуки, похожие на вой ветра.
Все это, конечно, артисты, которые нужны, чтобы придать улице зловещий вид. Но за всем этим балаганом я чувствую призрачную силу Вуали. Обычно мне приходится самой тянуться за ней, искать, но здесь, среди толчеи и хаоса Королевской Мили, она находит меня сама. Кладет руку на плечо, притягивает ближе, ближе. Перед глазами танцуют серые нити, но я не касаюсь их, а лишь плотнее заворачиваюсь в дождевик и разглядываю улицу, фотографирую сувенирные лавки и пабы, церкви и винные магазины, и…
Мой взгляд падает на ряды фотоаппаратов в большой витрине, и сердце начинает биться быстрее. Это фотомагазин. На витрине буквы с завитушками: «У Беллами». Я делаю мысленную отметку: зайти сюда, когда кончится пленка.
Появляется мама с бутылками воды, шоколадным батончиком и путеводителем.
– Идем, Кэсс. Я нашла кое-что, тебе понравится.
Я напрягаюсь, ожидая чего-то противного или ужасного, но мама ведет меня к кафе под названием «Дом Слона», с ярко-красными стенами и плакатом, который гордо сообщает:
«Здесь родился Гарри Поттер!»
– Не может быть! – и я тащу маму внутрь.
Я в полном восторге, мы рассматриваем кафе. Оказывается, именно здесь, в «Доме Слона», писательница Джоан К. Роулинг – та самая Джоан Роулинг! – придумала Гарри, и Гермиону, и Рона.
Здесь, сидя за одним из этих деревянных столиков, она создала Хогвартс, Азкабан и Косой Переулок.
Здесь она изобрела квиддич и вообразила Турнир трех волшебников и Дары смерти.
Даже крошечные тесные туалеты могут многое рассказать. Стены в них сплошь исписаны благодарностями – на множестве языков, множеством разных почерков, которые сплетаются в один ковер любви, настоящий памятник легендарным книгам.
Когда, наконец, мы снова оказываемся на улице, я чувствую восторг. Теперь Эдинбург – мой любимый город, заявляю официально.
Вскоре небо у нас над головами опять заволакивают темные тучи. Ветер, треплющий волосы, тоже ничего хорошего не предвещает.
– Кажется, сейчас дождь начнется, – говорю я, поеживаясь.
Мама пожимает плечами.
– Это же Шотландия. Здесь почти всегда идет дождь.
Она с головой ушла в изучение путеводителя.
Не исключено, что чары «Дома Слона» еще не рассеялись, потому что, когда мама предлагает посетить место под названием Грейфрайерс Кирк, я соглашаюсь.
Но позже, когда мы уже идем, я спохватываюсь, что понятия не имею, что такое кирк.
– Это церковь, – поясняет мама и весело добавляет: – А на тамошнем кладбище привидений больше, чем где бы то ни было в Европе!
Как по мановению волшебной палочки очарование сказочного мира улетучивается, уступая место опасности. Мы идем на кладбище, и я так и слышу ехидный голос Джейкоба: «О, как кру-у-уто!»
Железные ворота между двумя каменными колоннами, над ними вьются металлические буквы: «Грейфрайерс».
За воротами я вижу зеленые лужайки, цветные витражи в окнах церкви, прогуливающихся по двору людей. Вздохнув, чувствую запах сырого камня и седой древности.
Но как только мы приближаемся к воротам, я вдруг останавливаюсь, как вкопанная.
Меня тревожит не то, что я вижу, и не запахи. Дело в том, что я ощущаю.
Воздух сгущается, напряжение растет, а давление Вуали здесь такое сильное, что больше похоже не на руку, которую кто-то положил тебе на плечо, а на тяжелое и удушливое мокрое одеяло. Перед глазами повисает серая пелена.
Мама восторженно вскрикивает и показывает мне свою руку – волоски на ней встали дыбом.
– Гляди! – говорит она. – Гусиная кожа!
У меня тоже появилась гусиная кожа, но по другой причине. Хоть Королевская Миля и была переполнена призраками, там я ничего подобного не чувствовала.
