– Но ты сумела уйти.
– Просто повезло. Тетя Алиса была совсем рядом, я услышала, как она меня зовет, и это разрушило чары. Мне хватило ума рвануться от нее и выскочить из промежутка. И с тех пор я очень, очень осторожна, – темные глаза Лары превращаются в две щелки. – А почему ты спрашиваешь, Кэссиди? Ты что, ее видела?
Я киваю, и Лара тут же хватает меня за плечо.
– Держись от нее подальше, понимаешь? – Это звучит, как приказ. Совсем не похоже на Лару. – Помнишь, что я сказала о наших жизнях?
Она прижимает ладонь к груди, к тому месту, где по ту сторону Вуали разгорается свет.
– А о призраках, которых они привлекают? Женщина-Ворон – одна из таких. Она питается нитями похищенных детей. Но это тонкие и слабые ниточки. Чтобы оставаться такой, как сейчас, ей нужно сожрать много таких ниточек. Но стоит ей заполучить такую нить, как твоя или моя – яркую, – и может произойти катастрофа.
Я вздрагиваю от этой мысли.
Лара смотрит на Джейкоба.
– Делай свою работу, дух. Береги ее от опасности.
Джейкоб хмыкает.
– Проще сказать, чем сделать.
Мы поднимаемся по улице, ведущей к Лейнс-Энд.
– Странно, просто чепуха какая-то, – говорит Лара, и кажется, что она разговаривает сама с собой. – Для нее время года сейчас неподходящее.
– Я знаю. – Меня и саму это беспокоит. Что говорил Финдли? Она появляется только с наступлением холодов. Я думаю о реке, вспоминаю свое падение в ледяную воду. О том, как холод охватывает меня каждый раз, когда я прохожу сквозь Вуаль. О голубоватом оттенке света у меня в груди.
– Возможно, это имеет отношение к тому, как я… – мне до сих пор трудно выговорить это вслух, даже сейчас, даже с таким собеседником, как Лара. Я пытаюсь зайти с другой стороны. – Что ты чувствуешь, когда проходишь сквозь Вуаль?
Лара задумывается.
– Все как в тумане. Жарко, лихорадит. Я однажды болела, тяжело болела. Дело чуть не кончилось плохо, – отрывисто говорит она. – И я все время была в забытьи, как во сне. И когда прохожу сквозь Вуаль, ощущение похожее. Как будто спишь, но это не сон, а что-то куда хуже.
Я киваю.
– А у меня это похоже на падение в ледяную воду. Чувствуешь дикий, смертельный холод. Если Женщину-Ворона притягивает холод, возможно, ее тянет и ко мне.
– Возможно, – кивает Лара. – Что ж, тем больше у тебя причин держаться от нее подальше. Как только увидишь ее, затыкай уши и беги прочь из Вуали. И умоляю, – она тычет пальцем в мою камеру: – заведи нормальное зеркало.
Мы уже почти добрались до Лейнс-Энда, когда я замечаю впереди человека, которого сразу узнаю по венчику рыжих волос, светящихся на солнце. Увидев его, я резко останавливаюсь.
– Ой-ой, – комментирует Джейкоб.
– Что тут у нас? – спрашивает Финдли, глядя на Лару. – Мисс Чаудхари. Уж вас-то я никогда не считал нарушительницей правил.
Лара выпрямляется.
– Я не нарушала никаких правил, – отвечает она, просто воплощенная строгость. Мои каштановые волосы, растрепанные ветром, стоят торчком. И как только ей удается сохранять свою черную косу в идеальном порядке?
– Что вы здесь делаете? – пищу я, обращаясь к Финдли.
– Это даже забавно, – говорит он. – Твои родители послали меня проведать тебя. Но тебя на месте не оказалось.
Я бросаю взгляд на Лару.
– Кажется, я обещала родителям не выходить из дома, – сообщаю я ей. Потом поворачиваюсь к Финдли: – Мы просто вышли подышать свежим воздухом.
– Серьезно? – его глаза поблескивают. Такие искорки мне знакомы, видела их у мамы раз сто, не меньше.
– У меня проблемы, да?
– Да будет тебе! – миролюбиво отвечает гид. – Небольшая прогулка еще никому не повредила.
Я совершенно не уверена, что это так, особенно, когда люди не взрослые, а город чужой, да еще и полон духов, ворующих детей. Но я благодарна Финдли.
– Знаешь что, – он поднимает толстый палец, – я ничего не расскажу твоим родителям, но при одном условии.
– Что за условие?
– Дело в том, – продолжает он, – что твои мама и папа послали меня узнать, хватит ли тебе храбрости отправиться вместе с ними в замок.
– Я не трусиха, – возмущаюсь я.
– Бояться не стыдно, – замечает Финдли. – Но одно дело – бояться, а совсем другое – струсить и сбежать. Идем с нами, а я обещаю сделать так, чтобы тебе там понравилось. Вы тоже приглашены, мисс Чаудхари, милости прошу.
Я гляжу на Лару, а она разводит руками.
– Спасибо, но нет, – говорит она. – Замок замечательный, это потрясающая достопримечательность, – прибавляет она, не отводя от меня глаз, потом переводит взгляд на Джейкоба и снова на меня. – Только помни, что я тебе говорила.
– А можем, – подхватывает Джейкоб, – просто посидеть дома, в тепле, выпить чаю с кексом и полистать комиксы.
– Понимаешь, – Финдли видит, что я колеблюсь, – нельзя приехать в Эдинбург и не побывать в замке.
– Мы можем посмотреть и отсюда, – замечает Джейкоб, указывая на скалу.
– Неужели тебе совсем не любопытно? – гнет свою линию Финдли.
Конечно же, мне очень любопытно. Я еще ни разу не бывала в настоящем замке. К тому же, из головы не выходят слова Лары о предназначении, а руки до сих пор покалывает, после того как я отослала того человека.
– Ну? – продолжает Финдли. – Что скажешь?
Я смотрю на Джейкоба.
Мне любопытно посмотреть замок, но я не хотела бы оказаться там без своего друга, и не только потому, что могу застрять в Вуали. Сегодня утром, когда его не оказалось рядом, было так странно. Казалось, будто кто-то отрезал мою тень.
Хотя Джейкоб не просто моя тень.
Мы с ним сообщники.
Я герой, он – мой помощник (или он герой, а я помощник, тут же мысленно добавляю я, заметив оскорбленный взгляд Джейкоба). И он тоже должен высказать свое мнение.
Решать тебе, думаю я, если ты не хочешь в замок, то и не пойдем.
Возможно Джейкобу просто хотелось, чтобы ему предложили выбирать. Потому что он подмигивает мне и усмехается.
– Ладно. Я все равно уже перечитал все комиксы, а попробовать кекс все равно не смогу.
Улыбнувшись, я поворачиваюсь к Финдли:
– Хорошо. Идем в замок.
Глава девятнадцатая
Эдинбургский замок построен на высоком утесе и словно парит надо всем. Мы начинаем подъем по широкой каменной лестнице, а он смотрит на нас – темно-серая тень на светло-сером небе.
Пока мы карабкаемся, Финдли без умолку рассказывает о многочисленных знаменитых привидениях замка. С каждым новым сюжетом его глаза загораются все ярче. Тут и волынщик, заблудившийся в лабиринтах замка, и воины, которые погибли во время осады, и безголовый барабанщик, и заточенные в подземельях пленники, и женщина, обвиненная в колдовстве и сожженная на костре. С каждым новым рассказом, с каждой ступенькой вверх Вуаль становится тяжелее. Это вес истории, воспоминаний. И всего того, что уже не здесь, но и не ушло.
