– Честно говоря, сейчас я занят.
– Дело чрезвычайно важное, мистер Хантер. Может быть, я смогу связаться с вами чуть позже?
– Да, ближе к вечеру.
– Не могу передать вам, как это важно…
Росс прижал телефон плечом к уху и взялся за тюбик с горчицей. Слащавый голос ватиканского посла начал его злить.
– Что ж, мистер Силверстоун, если дело такое важное, уверен, вы найдете время перезвонить.
С этими словами он дал отбой и принялся за яичницу.
Глава 86
Среда, 15 марта
Через три четверти часа вежливый, безукоризненно одетый человек проводил Росса в просторный элегантный кабинет с книжными полками вдоль стен, старинным ковром на полу, масляными полотнами на стенах и величественным видом на Темзу, здание Парламента и Биг-Бен.
Навстречу Россу из-за массивного стола поднялся подтянутый, энергичный на вид человек лет шестидесяти, с редеющими седыми волосами, в круглых очках без оправы. Лицо его было хорошо знакомо Россу – он не раз видел этого человека и на фотографиях в газетах, и по телевизору. На архиепископе был серый пиджак, пурпурная рубашка с белым священническим воротничком и большой нагрудный крест на массивной цепи.
Архиепископ обошел стол и протянул Россу руку, на которой сверкал массивный епископский перстень с пурпурным камнем.
– Мистер Хантер! – Голос у него был сильный, хорошо поставленный, хоть и не совсем избавленный от следов простонародного выговора. – Как я рад, что вы согласились со мной встретиться!
– Напротив, сэр, это я чрезвычайно польщен вашим приглашением.
Росс не кривил душой. Странное, почти восторженное чувство охватило его здесь, в кабинете его преосвященства преподобного Тристрама Тенби, главы могущественнейшей церкви Великобритании. Сам архиепископ мгновенно очаровал его и своим видом, и поведением.
Однако Росс помнил, что должен оставаться начеку.
Архиепископ пригласил его занять удобное кресло за столиком возле окна – по-видимому, не случайно расположенным так, чтобы посетители могли наслаждаться прекрасным видом. Тут же появился помощник с чайником, фарфоровыми чашками и печеньем на серебряном подносе.
– Предпочитаете чай или кофе? – поинтересовался архиепископ.
– От чая не откажусь, спасибо.
Пару минут спустя, когда оба они сели, а помощник вышел и прикрыл за собой дверь, Тристрам Тенби с теплой улыбкой обратился к Россу:
– Думаю, вы уже догадываетесь, о чем я хотел бы побеседовать с вами, мистер Хантер… позволите называть вас Россом?
– Да, пожалуйста, сэр… архиепископ.
– Прошу вас, зовите меня Тристрамом, – ответил предстоятель, почти заговорщицки подмигнув ему.
– Спасибо. Да, думаю, у меня есть представление о том, почему я здесь.
– Кажется, вы дружите с епископом Монмутским?
– Верно, сэр… Тристрам. Мы старые друзья. Познакомились, еще когда он был простым священником в Брайтоне. Он мне очень нравится.
– Мне тоже. Хороший человек, наш Бенедикт. И очень способный. Он рассказал мне о вашей с ним недавней встрече: то, что вы поведали ему, и заинтересовало его, и весьма обеспокоило.
– Обеспокоило? Что же именно?
– Ну, думаю, прежде всего то, что информация поступила к вам от этого джентльмена, доктора Гарри Кука, который, по его собственным словам, получил ее – по крайней мере, частично – от медиума-спирита. – Архиепископ поставил чашку и блюдце к себе на колени. – Вы, конечно же, знаете, что говорит о медиумах Библия и как на них смотрит духовенство?
– А не связано ли это с тем, – решив его проверить, возразил Росс, – что церковь, так сказать, претендует на монопольную связь с духовным миром? Поэтому и отрицает любые другие способы вступить с ним в контакт…
Тенби улыбнулся.
– Давайте не будем сейчас вступать в дискуссию, иначе не закончим и до завтрашнего дня. Перейдем к более серьезным вопросам, касающимся доказательства бытия Божия. Вы, конечно, слышали старинную поговорку: наука задает вопрос «как?», а религия «зачем?».
Росс кивнул.
– Все научные исследования призваны найти доказательства, а религиозные – найти смысл. На мой взгляд, задача Церкви в современном мире – соединить то и другое. Это ведь совсем разные вещи. Смысл и ценности. Нынешние волнения умов в США и Европе ясно показывают: меняется порядок вещей и, возможно, сама парадигма человеческого существования. Люди не могут жить по-прежнему. Подвергают сомнению всё: социальные и личные отношения, понятия свободы, равенства, прав, даже само представление о человеке. Рушится мировой порядок, каким мы его знали, и на смену ему идет что-то новое. Кто знает, лучше оно будет или хуже?
– Кто же это в силах предсказать? – удивленно спросил Росс.
– Уж точно не мы с вами. Итак, насколько я понимаю, доктор Кук притязал на обладание тремя наборами географических координат, способных якобы доказать существование Бога. Бенедикт уже сказал вам, что такого рода доказательство должно быть куда более серьезным и очевидным.
– Верно. Но мы ведь не знаем, к чему приведут нас эти координаты.
– Разумеется. – Архиепископ отпил чаю, немного помолчал. – Многие монотеистические религии верили – да и продолжают верить – в приход Спасителя. Мусульмане считают, что в конце времен вернется на землю Иисус Христос – один из пророков, ибо Пророком с большой буквы они считают только Мухаммеда. Иудеи верят в пришествие Мессии. Христиане – во Второе Пришествие Христово. Однако мы предупреждены остерегаться обманщиков, выдающих себя за Христа. И то, что сообщение якобы от Бога, встревоженного состоянием мира, получено от медиума на спиритическом сеансе… Боюсь, Росс, для нас это серьезнейший «тревожный звонок».
Тенби поставил чашку и блюдце обратно на стол.
– Это не значит, что от слов доктора Кука нужно просто отмахнуться. Кто знает – быть может, речь и в самом деле идет о спасительном послании Божьем. В наш век, когда мир сдвинулся с места и все вокруг стремительно меняется, возможно все – в том числе и то, что раньше трудно было себе представить. Я прочел немало ваших статей, Росс, и вижу в вас очень умного и восприимчивого человека. Скажите, что думаете об этом вы сами? Что чувствуете?
– Я думаю, что доктор Кук был честным и достойным человеком. Хотя, пожалуй, и несколько чудаковатым. Вероятно, смерть жены выбила его из колеи. Но с тех пор, как я принял от него эстафету… Откровенно говоря, я чертовски напуган.
– Чем же?
– Буду с вами откровенен. Поначалу я настроился очень скептически. Доктор Кук казался мне откровенным сумасшедшим. Последующие события заставили меня изменить свое мнение. Уже двое людей, с которыми я встречался – сам доктор Кук и его поверенный, – мертвы. В Гластонбери на меня напали. В Египте обстреливали с вертолета. Моей жене присылали угрозы, в дом ворвались, перевернули там все вверх дном и намалевали на стенах религиозные лозунги.
