Венцеслав поднял на него раздраженный взгляд.
– Я и сам не против острого словца, но в последнее время ты переходишь все границы. – Он покачал головой. – Чем я тебя заслужил?
– Меня послал к тебе Господь, помнишь? Как видно, Он не лишен чувства юмора.
Внизу показались посадочные огни. Когда вертолет завис в нескольких футах над землей, пастор, наконец расслабившись, снова повернулся к своему помощнику.
– Если тебя ко мне послал Господь – определенно, в тот вечер он решил оторваться после тяжелого дня!
Вертолет приземлился, и оба пассажира сняли наушники.
– Ладно, Весельчак, к делу. Что там с Россом Хантером? Меня он, право, очень беспокоит; я даже…
Его слова прервало негромкое «бип-бип» мобильника. Поуп взглянул на дисплей, затем открыл сообщение.
– О, как раз от нашего электрика.
– Электрика?
– Мы подослали к электрику, меняющему камеры в доме у Хантера, своего человека, и тот купил его с потрохами. Предложил пять его годовых зарплат. Может, можно было обойтись и дешевле, но мы с тобой любим размах, верно, пастор?
– Легко тебе говорить – ты же не свои деньги тратишь!
– Вообще-то это наши деньги.
– Ах ты мошенник!
– Напомни мне, кто совсем недавно продавал верующим за двадцать пять фунтов ношеные носовые платки, причем их же собственные?
– Платки – это символ!
– Разумеется. Так ты и Богу на Страшном суде объяснишь. Если, конечно, Он окажется дома, когда мы предстанем перед райскими вратами.
– Бог простит, ибо оценит то, что я сделал для Него. Я привел к Нему миллионы людей, наполнил их Духом Святым. Ради этого можно кое на что закрыть глаза.
Поуп окинул его внимательным взглядом.
– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты так красноречиво и убедительно впариваешь лохам всю эту чушь, что, похоже, и сам начал в нее верить.
– А знаешь, в чем твоя проблема, мистер Весельчак? Пока ты тут шутки шутишь, этот придурок-журналист вот-вот разрушит все твои планы на обеспеченную старость!
– И твои тоже.
– Так что же электрик?
– Так вот. Мы подкупили электрика, и он позволил нашему электрику поработать с ним вместе. Теперь мы контролируем все камеры перед домом, а кроме того, поставили «жучок» на домашний телефон. А как только Хантер вернется домой сегодня вечером, после обеда в центре Брайтона и последующей встречи в районе Брайтонского ипподрома, мы сможем удаленно следить и за его переговорами по мобильному телефону. Разумеется, если он не сообразит выключить блютуз.
– А если сообразит?
В ответ Весельчак расплылся в улыбке.
– Тогда блютуз включим мы!
– Ай-яй-яй! – Уэсли Венцеслав шутливо погрозил ему пальцем. – Я смотрю, тебе нравится подглядывать!
– Как и твоему Господу, – ответил Поуп. – Разве он не подглядывает ежеминутно за всеми нами?
Пастор смерил его укоризненным взглядом.
– Неуместная шутка, Поуп. Так и до богохульства недалеко. Никогда не задумывался о том, что попадешь в ад?
– А что, этого надо бояться? Ты, не жалея сил, уверяешь свою паству, что жизнь после смерти куда лучше нынешней. Логично предположить, что и в аду не так уж плохо.
– Весельчак, иногда ты приводишь меня в отчаяние! Только и остается, что молиться о твоей душе.
– Выходит, я уникален.
– Чем же это?
– Я – единственный, за кого ты молишься бесплатно!
Глава 105
Четверг, 16 марта
Росс расплатился с таксистом и, по привычке внимательно оглядевшись вокруг, вошел в темный пустой дом. Из глубины дома раздалось одинокое приветственное «гав!».
Едва Монти подбежал к хозяину, как у Росса зазвонил телефон. «Номер скрыт».
– Росс Хантер слушает, – ответил он.
– Добрый вечер, мистер Хантер; прошу простить, если отвлекаю от дел. Не возникло ли у вас после нашего вчерашнего разговора каких-нибудь новых мыслей?
Джузеппе Сильвестри.
– Ни единой, – ответил Росс.
– Очень хотелось бы встретиться с вами еще раз. Я уполномочен сделать вам предложение без всяких предварительных условий.
Прижав телефон к уху плечом, Росс присел и погладил собаку.
– Какое конкретно предложение?
– Предложение, касающееся чаши и зуба, которые, как мы полагаем, находятся у вас.
– И о какой сумме речь? – спросил Росс.
– Как насчет трех миллионов евро, положенных на счет в любом банке мира, по вашему выбору?
Несколько секунд Росс не знал, что ответить. Он ожидал, что собеседник назовет крупную сумму, и все же был поражен. Три миллиона евро – по нынешнему курсу почти три миллиона фунтов! Серьезные деньги. За статью, даже с многосерийными продолжениями, таких никогда не получить. Он сможет погасить ипотеку, и еще много останется! А еще прекратятся угрозы. И еще…
Мысленно Росс призвал себя встряхнуться.
– Мистер Сильвестри, вчера вы говорили о доказательстве происхождения тех предметов, которые, возможно, у меня имеются. Сейчас речи об этом уже нет?
– Мистер Хантер, может быть, обсудим это при встрече? Я могу подъехать к вам домой, если вам удобно.
– Я хочу, чтобы вы поняли: дело не в деньгах. Вы предлагаете действительно огромную сумму, и я это ценю. Сразу отвергать ваше предложение я не намерен. Но мне нужно подумать. Ваши контакты у меня есть.
– Мистер Хантер, – в голосе итальянца впервые прозвучало нетерпение, – поймите, дело слишком важное, и у нас просто нет возможности долго ждать! Опасность, что святыни попадут в дурные руки, возрастает с каждым часом.
– Вот как? Позвольте вам кое-что сказать: не люблю, когда меня запугивают, и на давление не поддаюсь. Не надо мне угрожать, это бесполезно. Я достаточно ясно выразился?
– Позвольте и мне кое-что прояснить, мистер Хантер. Я получил полномочия на переговоры с вами напрямую от Его Святейшества Папы, наместника Христова, епископа Римского. От Святого Престола. Наш Папа – прямой наследник апостола Петра, глава Римско-католической церкви…
– Мистер Сильвестри, я понял и оценил, какие у вас полномочия. Однако поймите и вы: для меня католическая церковь – лишь одна из многих, наряду, например, с англиканской. И еще многими другими. Как насчет Свидетелей Иеговы? Или пресвитериан? А как насчет православной церкви? Баптистов? Лютеран? Квакеров? Плимутского братства? Методистов? Пятидесятников?
– Мистер Хантер, – с непоколебимым спокойствием ответил Сильвестри, – не будем увязать в религиозных дискуссиях. Если в ваших руках действительно находятся Святой Грааль и зуб Господа нашего Иисуса Христа, законное место этих святынь – в Риме, колыбели христианства.
