— Вы, хлопцы, ступайте скоренько, а я сей же час догоню, вот те хрест! Оченно надо ваших батарейцев сыскать! То-то господину ротмистру радость!
И, уже скрываясь за поворотом, проорал:
— А конячку поберегите! Без коня козак, хоть плачь сирота! Дюже добрая, с драгуны взята, за такую господа ахфицера десяти рубли не пожалеють!
И растворился во мраке.
Некоторое время ребята обалдело смотрели друг на друга, на дорогу, где в песке отпечатались следы копыт, на врученную на сохранение скотину. «Драгунская» лошадь помотала головой, всхрапнула и потянула к пучкам травы на обочине.
— Что… кх-х-х… что это было, а? — просипел Мишка. Он, не моргая, глядел вслед казаку.
— А чёрт его знает! — прошептал Витька. Говорить громко не хотелось.
Вдали хлопнули два выстрела. Потом, секунд через десять — еще один.
— Развлекаются. Не настрелялись за день! — нарочито бодро сказал мальчик. — Слушай, может пёс с ними, с шашлыками? Пошли назад, расскажем всё Борисычу. Когда этот тип приедет — пусть расспросит, что за шутки такие дурацкие…
— А если не приедет?
— Куда он денется? Лошадь-то у нас! Тем более, она не его, а какого-то драгуна. Наверное, арендовал на конюшне, а казак пригнал…
— Что-то не видел я на поле драгун. — проворчал Мишка. — Гусары были, уланы. Кирасиры еще, казаки…
— А ты что, наизусть все мундиры знаешь? — язвительно осведомился Витька. — И потом, может они только вечером, после репетиции подъехали, а казак — он как раз лошадь и ведет, для завтрашней баталии. Увидел нас, решил приколоться. Логично?
Мишка неохотно кивнул.
— А раз так, пошли, а то я совсем замерз! И вот что… подержи животину, а я в седло залезу, о'кей? Весь день собирался выпросить прокатиться — а то, поверишь, ни разу в жизни на коне не сидел!
— Будто я сидел! — буркнул Мишка. — Ладно, полезай, только держись крепче. А то разнесет тебя по буеракам, не соберешь…
V
Кто так шутит?
— Слушай, а ты не заметил ничего странного? — спросил Мишка. — Казак этот — какой-то он…
— …неправильный? — подсказал Витька. — А ну уймись, скотина! Навязалась на нашу голову! Вот придём — жри сколько хочешь, хоть лопни! Сам тебе сена накидаю…
«Драгунская» лошадь, сделавшая попытку дотянуться до листьев ближайшего куста, на обочине, обиженно фыркнула. Витька так и не решился забраться в седло — вдруг и правда понесёт?
— Да нет, как раз наоборот. Слишком уж правильный. Видел, как он сидит в седле? Куда там реконструкторам!
— Точно! — подтвердил Витя. — И еще, речь у него не современная. Будто он всегда только так и разговаривает…
— Так что, ты, значит, думаешь…
— Нет! — Витька отчаянно замотал головой. — С какой стати? У нас и детектора нет! Что мы, сами по себе и перенеслись? Ни предупреждения, ни хронопробоя, бац — и мы уже в прошлом? Нет, так не бывает!
И похолодел, припомнив мельтешение лиловых искорок.
«…и казак почти сразу после этого прискакал! И сразу похолодало, как тогда, на Бородино. Осень 1812-го года, если верить историкам, выдалась необычайно холодной…»
Мишка будто прочел его мысли:
— Кстати, чувствуешь — опять потеплело! И ветра нет.
И верно! Сосны больше не гудели, из-за рощицы доносились веселые голоса. Между сосен мелькнул оранжевый отсвет, и тут же растаял в ярком электрическом свете.
Драгунская скотина захрапела, замотала головой и неистово заржала, пятясь в кусты. Витька повис на поводьях, упираясь ногами, каблуки оставляли в песке глубокие борозды. ПАЗик приближался, и водитель, как назло, давил на клаксон, предупреждая замешкавшихся на дороге мальчишек.
Спасибо Мишке — в прыжке он вцепился в уздечку, и вдвоем они сумели привести окаянную скотину к повиновению. Лошадь будто взбесилась: то вскидывалась да дыбы, то принималась скакать и бить задними копытами по деревьям, да так, что отлетали куски коры. То с храпом пятилась — и вырвалась бы, если бы не влезла крупом в густой малинник. Метнулась, повалилась, забилась — ребята едва уворачивались от копыт. Встала; шерсть в налипшей хвое, седло с навьюченной поклажей съехало на бок, глаза выкаченные, бешеные, в багровых прожилках. Морда в пене, хлопья летят в стороны, повисая на кустах.
ПАЗик скрылся за поворотом, за ним протарахтел мотоцикл с чем-то громоздким на коляске. Драгунская скотина понемногу успокоилась и стояла, тяжело поводя боками. Шерсть её лоснилась, отсвечивая в лунном свете пятнами пота.
Мишка без сил опустился на кочку.
— Давай немного отдохнем, а? А скотобазу к дереву привяжи, чтоб её волки сожрали!
Витька обмотал повод вокруг сосенки (коняга тут же опустила башку и принялась, как ни в чем не бывало, закусывать местной растительностью). Руки его тряслись, колени были как ватные.
— Одно хорошо — теперь ясно, что никуда мы с тобой не проваливались. А казак этот просто по-дурацки пошутил, ничего, Борисыч устроит ему шуточки…
До лагеря добрались быстро. Автобус, который обогнал их на лесной дороге, уже был здесь. Рядом с ним медленно остывал большой мотоцикл. Четверо реконструкторов с гиканьем стаскивали с него пушечку. Колёс у неё не было — их привезли в салоне ПАЗика вместе с банниками, зачехлёнными ружьями и рюкзаками новоприбывших. Алексей Борисыч громко распоряжался, распределяя пополнение по палаткам.
— Не знал, что на мотоцикле можно увезти орудие! Сколько оно весит — полтонны?
— Килограммов двести. — отозвался хозяин мотоцикла, которого и в глаза и за глаза все звали «Сергеич». — Полтонны весит настоящая, бронзовая, а наша выточена из алюминия.
— Все равно, много! — не согласился Мишка. — Это ж мотоцикл, а не внедорожник!
— Зато какой! — Сергеич похлопал стального друга по бензобаку. — «Днепр», военная модель с приводом на три колеса! Я его малость прокачал, движок теперь под пять десятков лошадок. Не машина — зверь!
Весь клуб знал, что Сергеич души не чает в своем моточуде. Оборудовал для участия в реконструкции на Отечественную Войну — недаром «Днепр», как и «Урал», вели свою родословную от тяжелого армейского М-72, скопированного еще до войны с военного BMW.
На фестивалях мотоцикл частенько работал тягачом: к нему цепляли пушки, и Сергеич малым ходом растаскивал их по позициям.
— А где Трейяр? — спросил Витька. — Мы лошадь привели, куда ставить?
— Точно! — опомнился от мото-угара Мишка. — Сергеич, с нами тут та-акое приключилось, не поверишь!
— «Трёшки» коней погнали. — ответил Долотов. — Как вы ушли, сразу поседлались и двинули.
Реконструкторы-кавалеристы на ночь ставили лошадей в большую конюшню на окраине посёлка
