Мишкина физиономия вытянулась.
— Мы испытываем вот это… — он положил руку на руль «Днепра», — …средство передвижения. К сожалению, в темноте сбились с дороги.
«Главное — не замолкать, и не дать никому рта раскрыть. Ляпнут какую-нибудь глупость, расхлёбывай потом…»
— Да какая темнота, барин? — снова влез казак. — Вона, какая у их лампа, чисто солнышко!
Корнет коротко взглянул на урядника. Здоровенный дядька осёкся, стушевался, сдал коня назад. На ребят он смотрел недоброжелательно, тиская мушкетон.
«…курок-то на боевом взводе…»
А казак уважает Азарова, понял мальчик, даром, что тому не больше шестнадцати. И вряд ли дело только в чине: гусарский корнет невелика птица. Видимо, успел проявить себя…
Корнет подал коня вперед, склонился к «Днепру».
— Весьма любопытно. Как вы это назвали — «средство передвижения»?
— Это назначение, господин офицер! А называется…
— Бицикл! — перебил Лёшка. — Это называется «бицикл»!
«…опять!..»
— Бицикл? Это значит — двухколёсник? Но простите, тут же три колеса?
— У самой машины — два. — поспешил Витька. — А это, сбоку — грузовая тележка, её можно отсоединить.
— Два колеса? — удивился корнет. — А вы не падаете? И что же, оно ездит без лошадей?
— Да, господин Азаров. И даже развивает неплохую скорость. По такой дороге — километров шестьдесят в час.
— «Километров?» Простите, я не вполне…
— Это такая мера длины — не унимался Долотов. — Километр, тысяча метров.
«…идиот, здесь меряют в верстах!..»
— Метр… — нахмурился Азаров. — Позвольте, это ведь эталон Парижской Академии?
«…ну вот, сейчас нас за шпионов примут…»
— …что ж, разумно. Наверное, и машину во Франции изобрели? Не подскажете, «километр» — это сколько в аршинах, я что-то запамятовал?
«…ф-фух, пронесло!! Ну да, здесь же культ всего французского, от мод до языка…»
— В версте один километр и шестьдесят шесть метров. Можно считать — одно и то же.
— Выходит, ваш «бицикл» делает по шестьдесят вёрст в час? Неслыханно, ни одна лошадь за ним не угонится!
— Это секретная машина. — значительно произнёс Витька. — И изобрели её не во Франции, а в России. А метры — потому что так удобнее делать чертежи. И вообще, корнет, вы и ваши люди ничего не видели!
— Ясно, — кивнул Азаров. Он сразу сделался серьёзным. — И куда же вы теперь? Здесь повсюду французские разъезды, а в Буньково стоит их авангард. Как бы вас не сгрябчили вместе с секретами вашими!
Витька пожал плечами.
— Тот-то и оно! — корнет назидательно поднял палец. — Как хотите, а я вас одних не отпущу. Поехали-ка с нами в Павлово. Это недалеко, вёрстах в семи. Представлю вас нашему начальнику, штаб-ротмистру Богданскому, а там видно будет.
Было видно, что корнет просто так не отцепится, раз уж ему втемяшилось отвести незнакомцев вместе с таинственным «бициклом» к своим.
— Хорошо, господин Азаров. Поезжайте вперёд, мы за вами.
— Ну уж нет, сударь мой. Вперёд поедет урядник с двумя казаками, за ним — вы, а я в ариергарде. Так спокойнее будет.
— Договорились! — весело отозвался Лёшка. — Он уже уселся в седло и поставил ногу на кикстартер. — Только лошадей покрепче держите, как бы не понесли с перепугу!
Движок «Днепра» ровно тарахтел. Впереди, в луче света, мелькали крупы казачьих лошадей. Они упорно отказывались приближаться к плюющемуся бензиновой гарью агрегату: храпели, вскидывались, рвали поводья. И даже казаки, отличные наездники, не могли справиться с перепуганными животными.
— Ну, что будем делать? Обратный «пробой» откроется суток через трое, не раньше.
— Попробуем экстренное возвращение? — предложил Мишка. Он мотался в седле, намертво вцепившись в дугу; за пояс у него был засунут трофейный пистолет. — Как в прошлый раз, помнишь?
Витька достал смартфон.
Повторный поиск хронопробоя: 72 ч. 02 мин.
Функция экстренного возвращения будет доступна через:
45 ч. 49 мин.
Вероятность срабатывания: 61 %.
«…а заряд надо поберечь…»
— Видишь? А было шестьдесят восемь. Вдруг не сработает? Хорошо, если просто не откроется — а то выбросит к динозаврам, или вообще распылит на атомы?
Витька обернулся: корнет держался сзади, шагах в тридцати. За ним рысил казак, ведя в поводу пойманных лошадей.
«…далеко, не услышат…»
— Сделаем так: сидим тихо, ждём. Трое суток ерунда, перетерпим. Да, а пистолет давай сюда, пока не вытрясло…
— Как, же, перетерпим! — Пистолет Мишка не отдал, наоборот, поглубже затолкал за пояс. — Вон, как корнет пристал с расспросами! Ну ладно, ему лапшу ты на уши навешал — а начальство? Надеешься, ротмистр твою туфту схавает?
Долотов наклонился к Витьке и проорал, перекрикивая треск мотора:
— А может, удерём? Дождёмся развилки, по газам — и пускай за нами гонятся?!
— Ага, а они смотреть будут и глазами лупать? Тебе-то, хорошо, ты впереди, пули не тебе достанутся. И потом, ты же слышал — вокруг французы!
— И еще партизаны! — добавил Мишка. Он явно не рвался получить пулю в спину. — Этого… как его?..
— Герасима Курина — подсказал десятиклассник.
— Да хоть Шмурина! Нам что, и от них бегать? Фиг ты от местных мужиков спрячешься в их лесу! Поймают — говорить не будут, сразу топором по башке!
— Ну, как скажете… — насупился десятиклассник. — Я хотел как лучше.
— …а получилось как всегда! — не удержался Витька. — Ты Лёш, за базаром следи, ладно? Придумал корнета Азарова!
Мотоцикл подбросило на глубокой выбоине, Витька громко лязгнул зубами, едва не прикусив язык. В бок больно впился замок спрятанного под брезентом тромблона.
— Так что скажем ротмистру? — не унимался Мишка. — Минут через сорок приедем уже…
— Понятия не имею! — Витьке надоели пустопрожние споры. — Думайте, пока время есть! Но предупреждаю: говорить буду я. Вы, оба — чтоб ни слова дурацкого! Языки прикусите! Особенно к тебе, Лёха, относится.
«…интересно, а когда это меня успели выбрать главным?..»
IX
«Мундир у вас, конечно, павлоградский?»
До села Павлова добирались долго. Азаров то и дело останавливался и высылал за поворот дороги урядника. И лишь убедившись, что отряд не попадётся на глаза, кому не надо, командовал «марш-марш!».
Небо на востоке быстро серело. К селу подъехали уже при свете, хотя смартфон, выставленный по времени двадцать первого века, показывал три ночи. Витьку так и подмывало, спросить у корнета «который час?», но он сдержался — никак не мог вспомнить, есть ли в начале девятнадцатого века карманные часы?
