Степаныч – единственный человек в этом мире, способный применить всё то, что на них есть, с наибольшей эффективностью. Валить отсюда надо как можно скорее, пока он эти технологии на практике не применил, но я не могу. У меня на районе осталось ещё одно дело. Пока я его не сделаю, отсюда никуда не уйду.
* * *
Этот небольшой городок был у нас по пути. В начале июля сорок первого года, в самые первые дни немецкой оккупации, всего за несколько дней латвийские националисты расстреляли в нём более двух тысяч евреев. Гетто в Даугавпилсе тогда создать просто не успели, и немцы и вновь созданная тогда вспомогательная полиция с местными горожанами в качестве добровольных помощников устроили в этом городе жесточайшую зачистку.
В прошлом году, возвращаясь из рейда, «Стриж» недалеко от этого города потерял одного бойца, и зимой этого года у «Погранца» прямо на окраине убили двоих разведчиков. Группа «Погранца» возвращалась после сеанса радиосвязи, и эти двое были в прикрытии группы.
«Погранец» вытащить погибших ребят не смог, а вернувшись через три дня в городок, обнаружил их раздетых, прибитых гвоздями к дереву у дороги. Один из парней был евреем, и даже над мёртвым над ним издевались так, что «Погранец» его еле узнал. Хорошо, что не стал выяснять тогда, кто там такой умелец. Около ребят была грамотно расположенная засада, но тогда у «Погранца» были правильно сделанные документы. Хотя за такой необоснованный риск он у меня получил по полной программе.
По весне, когда Зерах двигался в сторону Риги, «Погранец» проводил его и по пути разведал город и его окрестности. И вот мы здесь. Смотрим за городком сутки. Подсадили на телефонную линию «Рубика» с «Кубиком», но пока ничего интересного. Вчера под вечер поймали двоих полицаев, выезжающих из города, и получили максимум информации. Здесь, в округе, уже почти два месяца мои группы не работали – слишком близко до наших баз. Расслабились упырьки.
В этот город я пойду сам со своими друзьями. Надо обкатать их по месту. Все уже знают, что за издевательства над своими бойцами я наказываю очень жестоко. К тому же мне нужны машины и продукты. Не пешком же мне до Риги идти, я уже говорил, что пешком ходить не люблю. Да и вообще местных полицаев надо наказать. Почти наверняка здесь те, кто начинал палачествовать в самом начале.
Вон городишко, четыре тысячи жителей, а было в сорок первом более шести. Евреев немцы убивали? Как бы не так. Местные отличились, немцы даже рядом не стояли, а затем немцы стали создавать из местных националистов особые команды и добровольческие батальоны, которые выезжают теперь в кровавые командировки в Белоруссию и Псковскую и Новгородскую области.
В самые первые дни «команда Арайса» по месту жительства развлекалась. Было у латышских националистов такое народное ополчение. Людей они в начале войны перебили немерено. Они же и лагерь смерти «Куртенгоф», и прочие концлагеря и гетто охраняли и евреев в Риге и по всей Латвии расстреливали. Почти наверняка те двое, что мы выловили, из «старичков» – документы вспомогательной полиции у них выданы в августе сорок первого года. То есть при создании вспомогательной полиции.
Сколько ни вспоминаю фильмов о войне из своего времени, книг, документальных фильмов с воспоминаниями ветеранов, везде одно и то же. Взяли пленных, они нам добровольно все рассказали, и мы, счастливые и довольные, доложили командиру и получили за это орден. Или ещё лучше: допросили и расстреляли. Скромно умолчав, как они там допрашивали и осталось ли что расстреливать. Как бы не так. Те же полицаи вчерашние молчали как рыба об лёд. Даже фотографии Ранке их не убедили. Отдал полицаев «Погранцу» на пару часов – пошла информация. Я бы на их месте тоже молчал или всякую пургу гнал.
Не повезло им, что вдвоём живыми попались, можно проводить перекрёстный допрос. Как только упыри заговорили, их сразу развели и принялись бить с утроенной энергией. К середине ночи полицаи рассказали всё, что знали. Понятно, что рассказали не всё и далеко не всё, что рассказали, правда. На вопрос, кто ребят «Погранца» изуродовал, ни слова не говорят, а это плохо. Значит, либо действительно не знают, либо сами участвовали или кто-то из их родственников, но ничего, ещё не вечер, у меня для них сюрприз приготовлен.
Разминка у полицаев окончена, теперь обязательная программа. Висят пока головой вниз, отдыхают на природе. Через часок дойдут до кондиции, можно будет дальше вопросы задавать. Вот такое я овно – «овен» я по гороскопу. Иногда я жутко неприятный тип.
Вот почему мы все с гранатами и таскаемся. Чем попасть так, как они, лучше сразу накрыться собственными руками. В гестапо тоже умельцев хватает, да и не только в гестапо. И фельдполицаи, и каратели, и большинство местных полицаев, потихонечку переводимых в национальные карательные батальоны, особой любви к нам не испытывают. После двух лет общения с моими группами они любого из нас на медленном огне зажарят.
Вот сижу и думаю, как мне городишко этот укусить, чтобы самому здесь не остаться. Кавалерийская атака однозначно не прокатит. С нашими документами и в форме карателей и гестапо я больше в этом районе светиться не рискну. Неизвестно еще, какая информация после нашего рейда среди упырей гуляет. Да и городишко этот ни в каком месте не деревня или пристанционный посёлок.
В городе, помимо сорока семи местных полицаев, взвод карательного батальона и Ортс-комендатура с десятком фельджандармов. Хотя наверняка больше. Полицаи про бронетранспортёр проговорились. Значит, ещё отделение фельджандармов где-то шарится. Плюс офицеры комендатуры, это ещё пяток как минимум. И про немцев из тыловых подразделений полицаи молчат. То есть говорят только то, о чём их спрашивают.
Хорошо ещё, что каратели расквартированы в бывшей школе, а фельджандармы живут недалеко от комендатуры. Рядом с комендатурой охраняемый парой полицаев склад с необходимыми мне для дальнейшего комфортного существования предметами и четырьмя грузовыми машинами. Кроме того, у фельджандармов есть «Кюбельваген» и «Ганомаг». Это обычная их техника, а значит, ещё пяток мотоциклов в наличии.
Дальше пошли сплошные минусы. Местные полицаи раскиданы по всему городку, живут со своими домочадцами, и у них полно добровольных помощников, которые тоже со стволами. Это самый центр городка. Как все понимают, раньше дома вокруг площади принадлежали очень состоятельным евреям, а теперь принадлежат состоятельным правильным гражданам, у которых квартируют правильные и состоятельные немецкие офицеры. Вот такая вот коммунальная идиллия.
Каратели живут в прямой видимости от здания комендатуры, фактически на одной площади. Общее количество стволов в умелых руках раз в восемь больше, чем у нас. Бегать по городку, отлавливать местных полицаев – это только зря терять людей. Местные город знают лучше, а чужие на виду. Получить пулю в спину из-за забора вместо приветствия можно легко и непринуждённо. Надо придумать уникальное увлекательное лазерное шоу, чтобы на это эксклюзивное представление в центре города собрались все необходимые мне зрители. И главное: кто измывался над моими ребятами и кто сидел тогда в засаде? Пока я это не выясню и не вырежу их всех, отсюда никуда не уйду.
