Я вышел из дома и присоединился к «Хаски». Расположившись с ним прямо на улице, мы с тепловизорами сечём поляну. «Лис» с «Геком» допрашивают немца. Мимо нас скользят шустрые тени, изредка негромко бряцая оружием, – ребята «Цви» чистят фельджандармов и таскают всё намарадёренное в грузовики. Здесь же, в горнице, было четыре пулемёта, три «ручника» и станковый MG-42.
«Станкач» новенький, муха не сидела. Наши фронтовики во время войны называли этот пулемёт «Пила Гитлера» или «Косторез». Я думаю, объяснять почему не надо. Вещь. В первый раз нам MG-42 попадается, до этого «тридцатьчетвёртыми» пользовались. Эту конфетку на «Ганомаг», а все три «ручника» пусть «пионеры» с собой на грузовики забирают. Пригодятся. Патронов немерено, несколько ящиков, гранат шесть ящиков только «колотушек», ещё три ящика странных немецких «яиц» М-39. Давно немцы воюют, всё в дом утащили, и бронетранспортер, и «Кюбель» пустые. Не доверяют карателям из охраны. Ничего. Народа хватает, сейчас загрузят обратно. Голосом «Лиса» оживают наушники рации:
– «Командир»! Зайди в дом.
Бесшумно поднимаюсь на ноги и иду обратно. Понятно. Немца раскололи. У «Лиса» это быстро – знает, на что у человека нажать и что отрезать, чтобы быстро информацию получить, да и «Ёж» там. Не завидую я немцу. Захожу в дом. Ну да. Как я и думал. Хотя чему я удивляюсь? Сам такой. В горнице пахнет кровью и дерьмом, резкий контраст с чистейшим воздухом улицы. Не помогло немцу то, что он только что из туалета.
На столе стоят две керосиновые лампы, окна занавешены одеялами. Голый «фриц» сидит привязанный к стулу. Правого уха нет, левое отрезано больше чем наполовину и болтается у мочки. Вид страшный, кровь залила обе стороны туловища и пол под стулом. Немца колотит крупная дрожь, аж стул под ним скрипит. Кляпа у него уже нет, но сидит молча, только зубы стучат. Увидев меня, «Лис», стоящий слева от немца, кивнул «Ежу», и тот молча выстрелил из «Вальтера» с глушаком немцу в затылок. Жандарма отшвырнуло вперёд, и он вместе со стулом грохнулся на пол. Вот так вот, твари, это вам не девочек молоденьких насиловать, не мне ты попался. Я знаю ещё несколько отростков, которые у тебя лишние.
– «Командир», жандармов два отделения было. Здесь все не поместились. Шестеро живут на первом этаже школы в левом крыле. Два офицера в доме обер-лейтенанта, начальника комендатуры. Знаем дом. Может, сходим? – непринуждённо обратился ко мне «Лис». Я мельком глянул на часы. Два часа восемь минут. Времени внатяг.
– Нет времени. Придётся зачищать там весь дом вместе с хозяевами. Работаем по плану. Никуда они не денутся, сами сюда прибегут. Здесь Тая в прикрытии, её учить стрелять не надо. Сама разберётся – не маленькая. Да и мы с той стороны подстрахуем. Главное – каратели. Собираемся.
Теперь гружусь по полной программе. В нагрудной кобуре «Браунинг Лонг», две оперативные кобуры под «Вальтеры» авиэлевской работы. На каждой из них дополнительные кармашки под запасные обоймы и глушитель. Карман под глушитель с клапаном, закрывающим верх.
Я машинально погладил одну кобуру пальцами, как приласкал. Мягонькая, кожа как шёлковая, шовчик к шовчику. Золотые руки у мужика. Его работы только дарить. В общем, это подарок и есть на мой день рождения. Всё, что Авиэль делает, действительно шедевр. Хорошо, что он выжил и в безопасности. Воевать есть кому, а Авиэль талант. «Дочка» загрузит этот талант по полной программе. Продохнуть не сможет. Я мысленно усмехнулся.
За спину рейдовый рюкзак, прилаживаю обратно «Маузер» с тепловизором, на левый бок МП-40 с глушителем, в руки один из лёгких «Наганов», второй отдал «Гному». Он же тащит мою любимую винтовку, потом поменяемся. Я ему автомат, мне хватит «Маузера», он мне снайперку. У «Лиса» «Винторез» с тепловизором и тоже полная загрузка. У «Гнома» с «Ежом» помимо оружия и ранцев по сорокалитровой канистре с напалмом.
Всё. Пошли. Миновали «Хаски» и так же уступом двинулись через площадь. Я опять в «ночнике». Метров за тридцать до школы останавливаемся. Не вижу часовых. Куда же они делись? Щелчок, и шёпот «Лиса»:
– Часовые сидят слева в колясках мотоциклов.
Точно. Мало того, что сидят. Спят оба, но это нормально. Стоя не уснули бы – сидя быстрее засыпаешь. Подхожу ближе. «Гном» крадётся за мной по пятам. «Лис» обходит грузовики справа. «Ёж» с ним. Бидоны ребята оставили метрах в десяти – руки у прикрывающих нас бойцов должны быть свободными. Навожу «Наган» на первого и дважды нажимаю на курок. Два лёгких хлопка слились в один. Перевожу ствол на второго. Такие же два хлопка. Что-то нет сигнала от «Лиса». Только подумал – два щелчка. Отвечаю один раз и иду к нему навстречу.
О как! В колясках пулемёты. Вот почему здесь сидят часовые и мотоциклов не два, а пять. Получается, два мотоцикла принадлежит фельджандармам, похоже, второе отделение пришлое. В гости заскочили. Удачно. Прохожу к машинам, проверяя кабины, обхожу тупую морду грузовика и втыкаюсь в сидящего на корточках «Лиса», вытирающего нож о мундир третьего часового. Машинально смотрю на светящийся циферблат часов: два сорок одна. Норма. Машины и мотоциклы стоят у правого угла школы; если стоять к ней спиной, вход ближе к левой стороне дома. Очень хорошо. Щёлкаю по микрофону и коротко говорю:
– «Первый», «Второй» норма. – В ответ получаю:
– «Третий» норма. – Секундная пауза.
– «Четвёртый» норма.
– У ребят тоже всё путём. «Ким» с «Феей» заняли чердак комендатуры. Сейчас «Ким» спустится к технике и будет ждать смену часовых. По показаниям фельджандарма, техника исправна, но лучше перебдеть. «Хаски» с двумя снайперами «Погранца» с комфортом расположился на втором этаже дома. У каждого из них по слуховому чердачному окошку.
Тая внизу в прикрытии. С ней доктор с автоматом. Много народа к внезапно скончавшимся жандармам сразу не прибежит, а двоих-троих они свалят влёгкую. Видел я, как этот доктор обращается с ножом. Ему ни автомат, ни Тая с «Наганами» не нужны. Не знаю, какой он доктор, но убивец знатный. Впрочем, этот кадр от майора Сотникова, а он собрал настоящую элиту осназа НКВД.
Опять ждём, расположившись у крыльца вдоль деревянной стены школы. Тишина. Только вдалеке щёлкает соловей и храпит на втором этаже полицай. Как с ним рядом спят остальные? У нас на первом этаже слышно, а рядом, наверное, кровати трясутся. Видимо, вчера был праздник жизни или день ангела у упырька, раз ему так сладко ночью. Ну и хорошо, что им хорошо, меньше будет желающих покурить у окна, пока мы работаем. Правда, мы с «Гномом» пока сачкуем, а «Лис» с «Ежом» осматривают площадь в тепловизор, минируют машины, открывают баки у мотоциклов и перерезают топливные шланги.
Машины они пока не трогают, может, пригодятся. Не дай бог, конечно. Что-то я стал суеверным. С другой стороны, то, что мы творим, наглость несусветная. Со мной «Гном» с МП-40 с «глушаком», у меня «Маузер». Распахивается дверь, стук шагов по деревянным полам коридора. По ступенькам крыльца, подсвечивая фонарём, спускается мужик. За ним – раз, два, три… пятеро. Фу-у-у. Значит, сначала дальних часовых меняют. Провожаю будущих покойников взглядом. Хорошо идут. Целенаправленно. Спохватываюсь и сигналю «Киму».
