– Дочка, все нормально, – начала Пятничная Мамаша, обнимая Китти.
– Ты хочешь сказать, что не любишь своего папу? – переспросила врач.
– Сам виноват.
– В чем виноват?
– Отец Эли. Он сказал. Сам виноват.
– О чем ты говоришь, Китти?
Молчи, сердито приказала себе Китти. Не дай машине себя запугать.
– Ты знаешь. – Она оттолкнула Пятничную Мамашу здоровой рукой. – Ты все знаешь.
– Перестаньте, – Пятничная Мамаша уже плакала. – Хватит! Она слишком перевозбудилась. Выключите прибор!
Именно фотография Дряблой Физиономии выпустила на волю это воспоминание.
Начищенные до блеска школьные туфли.
Подпрыгивают школьные сумки.
Подлетают светлые косички.
Три пары ног.
– Ты не посмеешь!
Она толкает меня.
А я толкаю ее. Земля кружится.
Крик.
Почти дошли. Почти в безопасности.
«Не умирай! Не умирай!»
Тишина.
Кровь.
Моя сестра Эли. Ванесса. Машина Криспина.
Черт, теперь я вспомнила.
Все.
Я только рассказать не могу.
Глава 74
Элисон
Февраль 2018 г.
Когда при обыске у меня нашли расплавленную зубную щетку и заметили порезы на руках, я ожидала, что меня отправят в карцер. Но вместо этого мне вызвали нового психолога, Сару Холлидей. У нас уже состоялись два занятия в так называемой «психушке». Там стоит мягкая бордовая софа, а на стенах висят акварели.
– Это чтобы ты типа расслабилась и размякла, – предупредила Анджела. – Не забывай, здесь никому нельзя доверять.
Сперва мы с Сарой говорили на общие темы – каково мне в тюрьме, как здесь кормят, хорошо ли я сплю. Но потом она застала меня врасплох.
– Почему вы чувствуете необходимость причинять себе боль? – спросила она.
– Потому что по моей вине погибли два человека, а сестра осталась инвалидом.
Сара не дрогнула.
– Это не только ваша вина. Я читала материалы дела – машина ехала со значительным превышением скорости.
Она отложила ручку.
– Вы ненавидите Китти?
– Нет. Ради нее я готова на все. Мне только хочется, чтобы она любила меня. Я всю жизнь мечтаю о настоящей, нормальной сестре!
Это вырвалось у меня непроизвольно.
Сара глядела на меня очень долго.
– Интересно, – сказала она. – А что такое, по вашему мнению, нормальная сестра?
– Она всегда рядом, когда нужно, – ответила я. – Она лучшая подруга. На нее всегда можно положиться. Она не бросит в беде.
Сара помолчала.
– Давайте-ка с этого и начнем следующее занятие.
Я теперь работаю в отряде садовников. Кайф! Свежий воздух… Никогда не думала, что такое удовольствие сажать шпинат и фиолетовую брокколи.
По внутренней почте я получила письмо – Сара снова хочет меня видеть.
У нее на стене новый постер – фиолетовый, с надписью сверху «Правда», а снизу – «Мир». Посередине изображена улыбающаяся женщина.
– Давайте поговорим о вашей семье, – начала Сара.
Мы сидим на ее диване, попивая чай из настоящих, а не пластиковых кружек и хрустя вафлями, и говорим о том, каково потерять отца и очень сблизиться с матерью. Защищать ее, хотя ты еще совсем кроха, а затем потерять и ее, потому что твое место занял чужой мужчина. Ревновать ко второму ребенку, родившемуся у твоей матери. Любить свою сестру – пусть и сводную, но чувствовать себя отвергнутой, потому что она тебя отталкивает. Прощать ее, когда она хоть ненадолго меняет гнев на милость. Забывать, какой противной она только что была. И испытывать болезненную обиду, когда все начинается сначала.
– Ведь это старшие сестры обычно третируют младших, – говорила я, – а не наоборот.
– А что вы чувствовали, когда Китти вас третировала?
– Смущение. Недоумение. Досаду. Злость.
– На кого вы злились?
– На Дэвида. – Я помолчала. – И на маму.
– Но вы мне много раз говорили, что вы с мамой очень близки.
– Верно, но ведь можно любить человека и одновременно злиться на него. Я и к сестре испытывала нечто подобное.
– Думаете, она разделяла ваши чувства?
Я кивнула:
– Поэтому так и вышло…
– Что вышло, Элисон?
Я встала.
– Я не хочу дальше это обсуждать.
На следующей неделе я снова пришла к Саре – ее кабинет в нашем крыле, и мне разрешили ходить туда без конвоя. После последнего разговора я чуть не отменила занятие, но мне нужно поговорить о Стефане, которого я постепенно начала воспринимать как своего отца. Он мне часто снится.
– Входите, – сказала Сара, когда я постучала в дверь.
Но я замираю на пороге.
В кабинете сидит моя мать с моим адвокатом.
И Китти с ними.
Глава 75
Китти
Февраль 2018 г.
Китти одолевали нехорошие предчувствия, особенно после того, как чертова машина разбудила ее воспоминания.
– Мы едем навестить твою сестру, – сказала Пятничная Мамаша, но вид у нее был такой, будто действовала она через силу. – Люди, которые за ней присматривают, сочли это необходимым.
Как так – присматривают за Эли? Зачем Эли вдруг понадобилось, чтобы за ней присматривали? Полусестра же не катается в треклятом инвалидном кресле, как она, Китти!
Захватили и маленькую Ванессу. Китти была не против, но она совершенно не хотела, чтобы та орала как резаная.
Целую вечность они добирались до места в минивэне, который Называй-меня-Джинни отдала Пятничной Мамаше. Внутри было достаточно места для инвалидного кресла, а по откидному пандусу его было удобно вкатывать и выкатывать. Но водитель из Пятничной Мамаши оказался так себе: машина то и дело глохла. Ванесса, пристегнутая в детском кресле, проорала большую часть пути.
– Надо мне было взять кого-нибудь в помощь, – повторяла Пятничная Мамаша, – но я не хотела…
На этом она замолкала, недоговорив.
– Вид сестры может тебя несколько шокировать, – сказала она спустя минуту. – Я тебе не говорила, чтобы не расстраивать, к тому же я не знала… э-э-э… насколько ты что-нибудь понимаешь… В общем, Элисон в тюрьме.
