Правда, тогда из-за непрекращающегося дождя я не смог увидеть того, из-за чего этот «Дом кукол» столь знаменит. Его отличительной чертой является то, что он построен и сориентирован на местности таким образом, что лучи восходящего солнца в день весеннего равноденствия попадают непосредственно в его каменные входы и окна. Для сооружений, построенных майя, данное обстоятельство является уникальным. Однако в тот день, когда я был в Цибильчалтуне в прошлый раз, из-за дождя все небо было покрыто плотным слоем облаков. Поэтому я не смог наблюдать этот уникальный феномен. И сейчас, когда я прибыл в Цибильчалтун снова, мне опять не повезло — день весеннего равноденствия давно уже прошел, да и время было далеко не утреннее.
Однако я все же проверил, как сориентирован по сторонам света «Дом кукол» с помощью моего переносного прибора GPS. Электронное устройство подтвердило, что «Дом кукол» расположен точно по линии восток — запад и в этой связи действительно должен находиться прямо напротив восходящего солнца в день весеннего равноденствия.
Я вошел в «Дом кукол» и взобрался на самый верх, чтобы рассмотреть сверху направление дорог, ведущих к этому зданию. Это подарило мне еще одно неожиданное открытие. Сверху было ясно видно, что «Дом кукол», который был назван так потому, что внутри археологи обнаружили коллекцию зарытых в землю маленьких, похожих на куклы ритуальных скульптур, возведен на одном из участков большой площади, устроенной по принципу «канамайте», то есть распланированной по типу узора на змеиной шкуре, считавшегося, как я уже писал, у майя священным.
Более того, возле дороги, ведущей в центральную часть храмового комплекса, я разглядел другой поставленный на постамент ритуальный камень. Этот камень опять-таки образовывал одну из точек узора «канамайте».
Поскольку от этого места до Мериды всего 20 миль, то я был уверен, что в прошлом дон Хосе Диас Болио не раз побывал здесь. И, наверное, когда он в первый раз увидел все эти камни и здания и понял, что они расставлены по принципу узора «канамайте», то он пришел в восторг от своего открытия. К сожалению, в этот раз я уже не мог навестить его, потому что к тому времени он уже восемь лет как умер. С другой стороны, я не мог не чувствовать глубокой внутренней гордости за дона Хосе Диас Болио, увидев очередное подтверждение того, как важен был для древних майя открытый им принцип узора «канамайте». В свое время дон Хосе совершил это открытие, внимательно рассматривая узор на коже гремучих змей…
Побывав в Цибильчалтуне, мы вернулись на наш корабль, и он продолжил свое путешествие вдоль побережья Мексики. Нашей следующей остановкой стал остров Косумель. С острова Косумель мы на катере добрались до курортного города Плайя дель Кармен, а оттуда двинулись в Тулум.
Жара и зной снова были невыносимы, однако имело смысл выдержать их, поскольку только так мы могли увидеть уникальные развалины Тулума, расположенные прямо на побережье.
Тулум, как и Паленке, был одним из тех мест, которые посетили и исследовали еще в 40-х годах XIX столетия Стефенс и Кейтервуд. В книге об этом путешествии Стефенс постоянно жалуется на засилье москитов, которые жалили его и его спутников особенно ужасно по ночам, когда они делали привал.
В свете этого посещение Тулума в середине дня, пусть и в самую жару, имело то преимущество, что избавляло нас от назойливых преследований кровососущих насекомых.
Илл. 47. Развалины Тулума
Во время визита в этот древний город меня больше всего потряс даже не вид самих старинных сооружений, не то, как идиллически они выглядели на фоне моря, будучи расположены совсем близко к нему, но высокая и весьма прочная стена, окружавшая город. Она была сложена из весьма значительных по размерам каменных блоков.
Сначала мне даже показалось, что это — совсем новое сооружение, возведенное уже в наши дни, однако, перечитав записи Джона Стефенса, я выяснил, что он видел эту стену еще во время своего посещения Тулума в XIX столетии. Причем, по мнению Стефенса и Кейтервуда, само наличие этой стены вокруг города подтверждало то, что индейцы продолжали жить в Тулуме своим прежним укладом на протяжении многих лет после появления в Мексике испанских завоевателей. Ведь все дело было в том, что ни один древний город майя никогда не был окружен никакой каменной стеной. Значит, сама идея сооружения такой стены должна была быть почерпнута индейцами у испанцев.
К сожалению, эта каменная стена не могла служить индейцам ни защитой от чугунных пушечных ядер, ни тем более защитой от бактерий оспы. Ко времени прибытия в Мексику Стефенса и Кейтервуда Тулум, точно так же, как и все древние города майя, уже давно был оставлен своими жителями. Он представлял собой одни лишь безмолвные руины, и только лишь барельефы и надписи на его стенах могли разговаривать с исследователями загробными голосами прежних жителей Тулума.
Последней точкой нашего путешествия оказался Белиз, столица государства, которое в настоящее время известно под точно таким же названием, но которое во времена моего детства именовалось еще Британским Гондурасом.
Это обстоятельство настраивало меня на то, что Белиз должен был сильно отличаться от находящегося по соседству с ним мексиканского штата Кинтана-Роо. По крайней мере, мне казалось, что население этой страны, относящейся к Британскому Содружеству, будет скорее общаться на английском, нежели на испанском языке (независимо от тех местных диалектов, на которых люди общались друг с другом в повседневной жизни).
Однако в действительности Белиз оказался удивительно похожим на все остальные государства, располагающиеся в бассейне Карибского моря, — прежде всего островные, поскольку его население в основном состояло из мулатов и негров, потомков африканских рабов, которых английские колонизаторы доставили сюда в XVII и XVIII веках для работы на плантациях. Этим население Белиза сильно отличалось от коренного населения остального Юкатанского полуострова, в котором в основном преобладали потомки индейцев майя.
У меня не было времени для того, чтобы осмотреть саму столицу Белиза. Она в принципе показалась мне довольно запущенным и неухоженным местечком, типичным заштатным колониальным городом, расположенном на самом краю бывшей империи. Вместо того чтобы осматривать Белиз-Сити, мне требовалось срочно раздобыть транспорт, чтобы доехать на нем до городка Кахал-Печ — еще одного древнего поселения майя. Путь в Кахал-Печ был неблизким. Сначала он пролегал через безликие современные пригороды столичного Белиза, но затем дорога пряталась в джунгли и тянулась сквозь них до самой границы с Гондурасом.
ОГНЕННЫЙ РИТУАЛ
И ВЫЗЫВАНИЕ БОГА ЯГУАРА
В этом путешествии меня сопровождал старейшина майя Карлос Барриос. Само имя синьора Барриоса могло навести на мысль о том, что он является по крови испанцем. Это, однако, было не так. В действительности Карлос Варриос родился и вырос в местечке Уехуетенанго, в горном районе на востоке Гватемалы. Это место располагается довольно далеко от столицы самой Гватемалы, и большинство проживающих там людей — потомки этнических майя, относящихся к племени «мам». Эти люди сохранили в неприкосновенности большинство своих древних обычаев, и Карлос Барриос, который начал заниматься антропологией, впоследствии сам был посвящен в сан «аджкил», то есть стал уполномоченным проводить специальные обряды священнослужителем и духовным наставником «Орлиного» клана, входящего составной частью в племя мам майя.
