— А какой величины достигает размер узора «канамайте» на спине гремучей змеи? — осведомился я.
— Это зависит как от возраста змеи, так и от местоположения самого узора на теле гремучей змеи. Как вы можете видеть, размеры узора меняются в зависимости того, в каком месте на теле змеи он располагается. Самый крупный узор располагается на брюхе змеи, причем длина каждой стороны этого узора равняется длине 13 чешуек гремучей змеи. Я считаю, что именно по этой причине майя считали число «13» священным.
Илл. 42. Узор «канамайте»
Мы провели еще некоторое время в доме дона Хосе Диаса Болио, а потом, видя, что время уже очень позднее, решили попрощаться с гостеприимным хозяином. Увидав, что мы уже собираемся уходить, он обратился ко мне, спрашивая, не могу ли я оказать ему одну услугу. Разумеется, я ответил ему согласием.
Илл. 43. Узор «канамайте» на змеиной шкуре в сравнении с декоративным узором пирамиды майя
Тогда дон Хосе взял два своих основных труда — «Пернатый Змей: ось культур» и «Мое открытие культуры гремучей змеи» — и, вложив их в мои руки, произнес:
— Прошу вас, возьмите эти книги и передайте их на хранение в подходящее научное учреждение в Великобритании. Дело в том, что человек в моем возрасте невольно ощущает, как смерть подкрадывается все ближе к нему. И в этой связи я хотел бы знать, что и после того, как я умру и меня уже не станет, моя работа, работа всей моей жизни, будет доступна для изучения серьезным исследователям в Великобритании, даже если здесь, в Мексике, ее будут замалчивать и будут отрицать ее значимость. Я также хотел вручить вам в подарок эти две шкурки гремучей змеи. Надеюсь, эта вещь покажется вам любопытной.
Взяв у дона Хосе книги и шкурки, я вместе со своими спутниками вернулся в отель
[25].
ГОРОД ПЕРНАТОГО ЗМЕЯ
На следующий день мы специально встали как можно раньше, чтобы незамедлительно отправиться в самый, пожалуй, знаменитый древний город Мексики — в Чичен-Ица.
Приехав в Чичен-Ица, мы провели несколько часов, бродя среди развалин древних храмов и сооружений, некоторые из которых были отреставрированы в 1930-е годы под наблюдением знаменитого британского археолога Дж. Эрика Томпсона.
После встречи и беседы с доном Хосе Диасом Болио нам казалось, что, куда бы мы ни бросили теперь взгляд — на стены храмов, на их колонны, на одеяния воинов, высеченных в камне, — мы везде видим изображения гремучих змей.
И это было действительно так: изображения гремучих змей были разбросаны поистине повсюду. Самыми большими из них были каменные изображения двух парных гремучих змей с хвостами, задранными высоко вверх, окаймлявшие с обоих сторон лестницы, ведущие в главные храмы Чичен-Ица.
Я обратил внимание на то, что, поскольку хвосты этих змей были подняты строго вертикально вверх, то они не должны были отбрасывать никакой тени в полдень в дни, когда Солнце проходило через точку зенита. Эго обстоятельство сразу бросалось в глаза нам — людям, отныне хорошо знакомых с этим предметом. Дон Хосе был совершенно прав: те, кто строил Чичен-Ица, хорошо знали о ежегодном прохождении Солнца через точку зенита 22 мая и 16 июля и использовали второе прохождение Солнца через эту точку 16 июля для того, чтобы начинать с этого момента отсчет нового года.
Еще одно подтверждение того, что отсчет нового года древние майя начинали с даты 16 июля, я нашел в рукописи «Сообщение о делах в Юкатане», написанной первым католическим епископом Юкатана Диего де Ланда. Несмотря на то что к моменту начала работы Диего де Ланда над рукописью в Чичен-Ица давно уже никто не жил, очевидно, что сама эта древняя культура отнюдь не ушла в небытие. Она полностью или частично перешла в обряды и традиции индейцев, которые наблюдал и затем описывал Диего де Ланда.
В своей рукописи Диего де Ланда указывает, что первый день нового года назывался «поп»:
«Месяц «поп» начинался 16 июля. В первый день месяца «поп», то есть в первый день нового года, по традиции устраивался большой праздник. В нем участвовали все люди без исключения, и в ходе него чествовались все без исключения боги майя. Для того, чтобы отпраздновать наступление нового года с наибольшей торжественностью, майя обновляли всю утварь и все приспособления, которые они использовали для богослужения. Они обновляли все блюда, вазы, скамейки и циновки, которые использовали для богослужения, и все одеяния, в которых закутывали статуи своих богов. Также они выбрасывали из домов всю старую утварь, которую затем сносили в одну большую кучу возле поселения майя, и никто не смел касаться этих предметов и брать их себе, даже если у кого-то была в них нужда.
Для того чтобы достойно встретить праздник нового года, вожди и священники майя, а также все, кто хотел показать и доказать свою приверженность богам, начинали поститься и воздерживаться от женщин. При этом каждый мужчина-майя сам решал, когда ему следует начать поститься и воздерживаться от женщин. В результате некоторые начинали делать это за три месяца до наступления нового года, некоторые — за два, кто-то — за один, но при этом никто не смел начинать это делать позже чем за 13 дней до нового года. При этом все, кто начинал поститься и воздерживаться от женщин еще раньше, в течение этих последних 13 дней обязаны были также воздерживаться от употребления в пищу соли и перца. Это последнее воздержание считалось весьма большой жертвой с точки зрения майя. В этот период, за 13 дней до начала нового года, майя избирают чаков — людей, которые должны были помогать священнослужителям при проведении религиозных обрядов. На маленькие дощечки, которые специально приготавливал для этой цели главный священнослужитель майя, они складывали кусочки свежих благовоний, которые предстояло воскурить перед статуями богов тем, кто постился и воздерживался от женщин. Те же, кто начал поститься задолго до наступления нового года, не решались прикасаться к благовониям и разламывать их на кусочки, ибо считалось, что это может навлечь зло на их жилища.
Когда же наступал день нового года, все мужчины собирались вместе, одни, без женщин, во дворе храма. Женщины вообще не принимали участия в торжественных церемониях, которые проводились в помещениях храма, за исключением старух, которые исполняли ритуальные танцы. Женщин допускали к участию лишь в тех празднествах по случаю наступления нового года, которые проводились вне стен храма. В храм мужчины приходили чисто вымытыми, очищенными от черной сажи, которой они покрывали тела во время поста, и натертыми красной мазью, которой майя обычно натирались в торжественных случаях. Когда все мужчины собирались в храме, принеся с собой большое количество еды и питья, то священнослужитель производил обряд очищения храма. Сам он сидел в центре храмового двора, одетый в специальные богато украшенные одеяния, подобающие такому случаю. Рядом с ним стояла жаровня и лежали благовония и ароматические палочки. Чаки рассаживались по четырем углам храма и протягивали веревку от одного к другому таким образом, что все, кто постился, оставались замкнутыми внутри веревки. Это делалось для того, чтобы изгнать из храма злых духов. После изгнания злых духов все принимались молиться. Чаки добывали огонь и разжигали жаровню, поскольку торжественная церемония предписывала, что всякий раз, когда происходило торжество по случаю наступления нового года, следовало добывать для отправления обрядов новый огонь. Священнослужитель принимался после этого бросать в разожженный огонь благовония, и все затем подходили к нему, начиная с вождей и старшин майя, чтобы получить из его рук кусочки благовоний и тоже бросить их затем в огонь. Священнослужитель вручал им кусочки благовоний с большой важностью и значением, так, как будто это были святые мощи. После этого люди, по очереди бросали их в огонь, дожидаясь, пока они не сгорят и не воскурятся полностью.
