Хьюго перестал сопротивляться нахлынувшим на него эмоциям. Казалось, рана в его сердце кровоточит сильнее под удивленным взглядом прекрасной Элеоноры. Она словно не верила, что старик мог считать своего единственного сына таким ничтожеством. Но Хьюго знал, как было на самом деле.
– Мой отец был готов мириться с определенной глупостью, на которую способны люди по молодости. Он придерживался старых традиций. Он верил, что юноши есть юноши. – Хьюго скривил рот, но не улыбнулся. – Но он ждал, что герцог Гровсмур рано или поздно образумится. Если не в университетские годы, то вскоре после этого. Я познакомился с Изабель через два года после окончания Кембриджа, когда я по-прежнему гулял и кутил. И именно в этот момент она начала свою кампанию против меня.
– Ваш отец верил таблоидам?
– Конечно нет. Мой отец никогда бы не запятнал свои глаза чтением такого мусора. Дело не в таблоидах. Дело в том, что все, кто читал эти таблоиды, принимали информацию из них за чистую монету. И это были не только скандальные репортажи. Появились искусно замаскированные сенсационные статьи в более авторитетных журналах, которые выставляли меня избалованным и отвратительным человеком. И достаточно скоро обо мне заговорили. Не только в непристойных новостных программах, но и здесь, в собственном доме, в присутствии моего отца.
– Кто же на такое осмелился? – спросила Элеонора с искренним негодованием, и если бы Хьюго не смотрел на нее в упор, то решил бы, что она просто притворяется. – А почему ваш отец верил тем, кто клеветал на его сына?
Хороший вопрос. Который Хьюго хотелось задать своему старику.
– Иногда слухи гораздо упрямее фактов, – произнес он. – Чаще всего факты можно доказать или опровергнуть. Но слухи могут жить вечно. Они существуют сами по себе, и рано или поздно вы обнаружите, что живете в окружении этих слухов. Против своей воли.
– Вы ничего не могли сделать? – Элеонора тряхнула головой, словно желая прояснить мысли. – Вы не могли сказать правду?
– Слухи такая штука, малышка, – пробормотал Хьюго, – что им верят гораздо охотнее, чем правде. Мой отец был известным человеком. В свое время он спровоцировал немало скандалов. И он не понял бы, зачем красивой девушке вроде Изабель, способной получить все, что она пожелает, тратить свое время, притворяясь, будто у нее отношения с мужчиной, который ее не хочет. Полагаю, это будет непонятно любому человеку.
– Но вы же могли доказать свою невиновность.
– Как? – Хьюго не удивился, когда Элеонора не нашлась что ответить. – Говорят, что нет дыма без огня. И чем дольше горит этот огонь, тем больше люди верят в твою виновность. Но Изабель не собиралась прекращать начатую травлю.
Он подумал о том ясном дне под солнцем Санта-Барбары, когда Изабель улыбалась ему.
– Ты всегда будешь моим, Хьюго, – говорила она. – Всегда. Куда бы ты ни пошел, что бы ты ни делал. Все, кто встретит тебя, будут ассоциировать тебя со мной.
– Странно, что вы не продолжали встречаться с ней только для того, чтобы закрыть ей рот, – произнесла Элеонора и нахмурилась, глядя на Хьюго. – Просто чтобы заставить ее остановиться.
– Я думал об этом, конечно, – тихо произнес Хьюго. – Но я не желал иметь с ней дел. А потом появилась Джеральдина.
– Девочка ни в чем не виновата, – страстно произнесла Элеонора.
– Конечно нет, – коротко сказал Хьюго. – Я не желаю этому ребенку ничего плохого.
– Но…
– Но я не возражаю, если весь мир думает, что я ее тираню, – подытожил он и покачал головой. – Поверьте, Изабель сполна использовала свою беременность против меня. – Он убрал руки от волос Элеоноры и сжал кулаки. – Она сказала моему отцу, что Джеральдина моя дочь.
– Она бросила вас. Вышла замуж за вашего друга. Как этот ребенок мог быть вашим?
– Она не бросала меня, – прорычал Хьюго и приказал себе успокоиться. – После ее замужества мы с ней не спали. Но она сказала моему отцу, что мы оставались любовниками. А потом заявила ему, что я отказался исполнять свой долг. Будто бы я настойчиво рекомендовал ей сделать аборт. В общем, я оказался черствым и бесчувственным негодяем, каким меня обрисовывали в таблоидах.
– Вы должны были настоять на анализе ДНК, – произнесла Элеонора.
– Я так и сделал, – выпалил Хьюго. – Но отец умер до того, как я смог предоставить ему убедительные доказательства. У него была сердечная недостаточность, и врачи могут говорить все, что хотят, объясняя его смерть. Но, по-моему, он умер от шока.
Хьюго забыл, что они стоят в центре бального зала. Потому что он видел перед собой только красавицу Элеонору и ужас в ее взгляде. Казалось, в мире не осталось никого, кроме них.
Невероятно, но она поверила ему.
Подойдя к Хьюго, Элеонора поднялась на цыпочки и коснулась ладонями его груди в области сердца, словно она понимала, как у него тяжело на душе.
– Мне так жаль, Хьюго, – горячо прошептала она. – Мне стыдно, что я поверила слухам о вас.
Хьюго накрыл ее руку ладонью.
– Знаете, – тихо произнес он, – вы единственный человек, который сказал, что ему жаль. А ведь вы нанесли мне наименьший ущерб.
Она прикусила пухлую губу, и его обдало жаром.
– Я говорила с вами так, будто отлично знаю вас. Словно истории, которые я читала, были правдой. Но они лживые. Правда никогда не бывает черно-белой, верно? Нет ни героев, ни негодяев, есть просто люди.
– Может быть. Но есть и такие, как Изабель. Они хищники. Они охотятся на других людей, и это приносит им удовольствие. И ваша сестра одна из них.
Элеонора попыталась высвободить руку, но Хьюго крепко удержал ее на месте.
– Вы не понимаете, – резко сказала она.
– Я все понимаю. – Хьюго подошел к ней вплотную. – Сегодня вечером вы босиком, с распущенными волосами. Вы женственная и мягкая.
– Я не думала, что встречусь с кем-нибудь до того, как лягу в постель.
Он поцеловал ее свободную руку и улыбнулся, когда Элеонора нахмурилась.
– Элеонора, кто сказал вам, что быть женственной и мягкой плохо?
– Не плохо. – Ее дыхание касалось его пальцев. – Но не для меня. – Она сильнее сдвинула брови. – С вашей стороны жестоко не замечать очевидного после того, как вы познакомились с Виви. Я далеко не красавица. И никогда ею не была.
– Да, ваша сестра красива, – пренебрежительно ответила Хьюго – Но она на любителя. – Он погладил пальцами ее щеки, а потом запустил обе руки в ее роскошные волосы. – Как вы можете говорить, что вы не красавица? Вы потрясающая. Она с вами не сравнится.
Ее чудесные глаза переполнялись эмоциями, губы дрожали.
– Не надо лгать мне, ваша светлость, – прошептала она.
Чтобы доказать свою правоту, Хьюго поцеловал ее в губы.
Глава 10
Элеоноре казалось, что она кружится в танце. Он не была уверена, что может позволить себе окунуться в иллюзию и представить себя героиней сказки. Но Хьюго снова ее целовал, и она не могла думать ни о чем, кроме него. Вернее, она не хотела думать ни о чем другом.
