— Питомец и девушка в равной цене? — спросила Робин.
— Она благодарно пыхтит.
— А еще она мочится в кустах.
— И в чем проблема?
— О, не соблазняй меня.
Мы поцеловались, и я присел рядом с ней. Ее кожа и волосы пахли кедром и парфюмом от «Армани». Прохладные пальцы легли мне на затылок.
— День был хорошим.
— Сейчас он стал куда лучше.
Бланш наблюдала за нашим поцелуем, склонив голову набок и поставив уши торчком.
— Присматриваешь, подруга? — сказала Робин.
Бланш улыбнулась.
* * *
Мы приготовили омлет с грибами и сыром, и я спросил ее, чем она занималась.
— Почти ничего не делала — так, сидела, сложа руки. Я могу к этому привыкнуть.
Неделю назад она завершила крупный заказ: копии четырех старинных гибсоновских инструментов для интернет-бизнесмена, который пожертвовал деньги от их продажи на благотворительность. Робин поговаривала о том, чтобы взяться за новый проект, но пока что ограничивалась ремонтом.
Я вспомнил про шестидесятилетнюю гитару фламенко, все еще пахнущую деревом и лаком, у которой нужно было укрепить гриф.
— Ты закончила с «Барберо»?
— Да, это оказалось проще, чем я думала. Пако забрал ее пару часов назад. Должно быть, ты сегодня действительно замотался. Только что звонили со службы, сказали, что ты сегодня не отзвонился. Какому-то адвокату нужна твоя консультация.
Она назвала мне имя этого адвоката.
— Если он оплачивает свои счета, — заметил я, — то он мог бы нанять кого-нибудь. — Затем допил пиво и потянулся.
— Ты выглядишь совершенно загруженным, — заметила Робин.
— Этот груз свалили на Майло. Я просто околачивался рядом и смотрел.
— Смотрел на что?
Я поколебался: инстинкт защитить женщину от неприятных новостей никак не желал сдаваться. В прежние времена я избегал разговоров о делах в полиции. После нескольких ссор и примирений я начал делиться информацией.
Я в общих чертах обрисовал ей случившееся.
— Болото? — переспросила Робин. — То, где мы пытались погулять?
— Именно то.
— Знаешь, это жутковатое место.
То же самое сказала Лиз Уилкинсон.
— Почему это?
— Я не могу назвать точную причину. Мне кажется, оно какое-то недружелюбное. Где нашли эти трупы?
— Самый недавний лежал прямо у восточного входа. Остальные были утоплены дальше по тропе.
— Привезти тело и избавиться от него, — промолвила Робин. — Машина вызвала бы подозрения, Алекс. Это место видно сверху, там же целый квартал.
— Приехать ночью, выключить фары, и никто ничего не увидит впотьмах. В том числе и сверху.
Отодвинув тарелку, она смешала клюквенный сок с несколькими каплями «Грей гуз»
[12].
— Три трупа утоплены, а один оставлен на открытом месте… Что бы это могло значить?
— Может быть, преступник стал слишком самоуверен?
— Похвастался, — кивнула Робин. — Как будто это то, чем можно гордиться.
* * *
Тот интернет-бизнесмен прислал в подарок Робин целую коробку фильмов с Одри Хепберн. Мы просмотрели большинство DVD-дисков, а «Шараду» приберегли для долгой спокойной ночи.
Через десять минут после начала фильма зазвонил телефон. Я проигнорировал его и привлек Робин поближе к себе. Несколько секунд спустя звонки возобновились. Я поставил фильм на паузу.
— Завтра в десять утра ты свободен, верно? — спросил Майло. — Прилетает мать Селены.
— Конечно.
— Всё в порядке?
— Абсолютно.
— Я вклинился во что-нибудь?
— В высокие интриги, где задействованы прекрасные люди.
— А, киношка…
— Ты просто выдающийся детектив.
— В реальной жизни такого не бывает. Возвращайся к своей кинодраме. О костях я расскажу тебе завтра.
— А что именно о костях?
— Эй, я не хочу отвлекать тебя от Робин, собачки и выдуманных прекрасных людей.
— Так что?
— Доктор Харгроув управилась быстрее, чем думали. Все три скелета утопленных жертв составлены полностью, не считая отсутствующих правых рук. Неизвестная Номер Два — чернокожая женщина, в том же возрастном интервале, что и Номер Один — та, что со сломанной ногой, — и тоже, вероятно, удушена. Судя по длине ее бедер, рост минимум пять футов семь дюймов, и степень деформации указывает на то, что у нее, видимо, был значительный лишний вес. Харгроув предположила, что этому захоронению примерно полгода, но точно установить она не может. Номер Три — белая женщина, старше, чем другие, около пятидесяти лет, среднего роста, тоже сломана подъязычная кость, никаких особых примет не найдено. Давность захоронения — возможно, та же самая, что и у Номера Два, а может быть, и больше, трудно сказать. Еще один кусочек информации: в списке департамента полиции Сан-Диего числится пропавшая чернокожая женщина по имени Шералин Докинз. Двадцать девять лет, аресты за попрошайничество и наркотики; пять лет назад она сломала ногу в автокатастрофе, и после этого хромала.
— Сто двадцать миль отсюда, — прикинул я. — Наш преступник — путешественник?
— Это именно то, что мне было нужно. Я сказал Риду найти ее родных, съездить к ним и удостовериться. Нужно, чтобы он почувствовал, что может чего-то добиться; у парня низкая самооценка, а?
— Он узнал что-нибудь у бухгалтеров Вандера?
— Ничего. «Глобал инвестментс» направили его к адвокату Вандера, где его отфутболили к секретарше, а та — к своей секретарше. Которая заставила его подождать, а потом уведомила, что перезвонит ему. За Трэвисом Хаком или Силфордом Дабоффом тоже ничего особенного не числится. И никакой связи между ними не выявлено.
— Захватывающий мир сыска, — вздохнул я.
— Посмотрим, что Рид сможет узнать от родных Шералин Докинз. Может быть, она переехала в Лос-Анджелес, и мы сможем проследить какую-нибудь связь с кем-нибудь.
— Если она действительно переехала, следует подумать вот о чем: болото находится не так далеко от Лос-Анджелесского аэропорта, а вокруг него полным-полно уличных проституток.
— Хм-м… мне это нравится. Ладно, возвращайся к своей киношке. — Кстати, что именно ты смотришь?
— «Шараду».
— Беготня по Парижу и короткие разговоры… Если б все преступления были такими интересными!
— Хочешь, одолжу тебе после того, как мы посмотрим?
