Интернациональные фронты — порождение, проявление инициативы самих масс, результат их поиска форм борьбы с национализмом, сепаратизмом, за сохранение Союза, да просто за выживание иноязычного населения.
Разрушение комитета и всей системы государственной безопасности началось с первых шагов деятельности Бакатина. «Уже в первую неделю моего председательства, — пишет он в своей книге, — комитет стал лишаться своих подразделений».
Тут он сказал истинную правду! Из комитета были выделены погранвойска, правительственная и шифровальная связь, стала самостоятельным ведомством внешняя разведка, были выведены служба правительственной охраны, подразделения для проведения операций по борьбе с терроризмом, отдел по осуществлению технического слухового контроля.
Уже после Бакатина КГБ был переименован в Министерство безопасности, затем в Федеральную службу контрразведки, которая включала в себя исключительно контрразведывательные подразделения без каких-либо других вспомогательных и технических служб. Короче говоря, полная раздробленность, разобщенность, отсюда скованность в проведении оперативных мероприятий, невозможность концентрировать, координировать их деятельность на наиболее важных направлениях.
Разумеется, все это не могло не ослабить работу органов госбезопасности, да, впрочем, о них как о единой и цельной системе говорить в настоящее время просто нет смысла. Если к этому добавить отток кадров вследствие добровольного ухода или увольнения по тем или иным причинам, то можно себе представить, в каком плачевном состоянии находится система безопасности, являющаяся одним из важнейших направлений в обеспечении безопасности государства, его выживаемости. Ни о каких высших интересах при этом говорить не приходится, все подчиняется сомнительному моменту, конъюнктуре, интересам нового вождя и его команды.
Кстати, разрушительная деятельность Бакатина на посту председателя КГБ вызвала широкое недовольство в коллективе. Дело дошло до образования в комитете организации, выступившей с требованием отстранения его от должности. Такого еще в истории органов не бывало! Несмотря на обстановку в стране в целом и на Лубянке в частности, антибакатинские настроения носили открытый характер, и с ними нельзя было не считаться. Но кое-кому Бакатин явно пришелся по душе.
В 1992 году Бакатин побывал в Соединенных Штатах Америки вместе с Калугиным, с которым успел подружиться. В США они были хорошо приняты, имели многочисленные встречи с американскими представителями, в том числе с бывшим сотрудником советской разведки С. Левченко.
В 1979 году Левченко, работая в нашей токийской резидентуре, изменил Родине, бежал в США, за что Военной коллегией Верховного суда СССР был заочно приговорен к расстрелу.
В ноябре 1995 года Левченко дал интервью корреспонденту газеты «Вечерняя Москва» в США Давиду Гаю, в котором высказал свое отношение к Бакатину и Калугину. Вот выдержки из его высказываний.
«Вопрос: Доводилось ли вам в Америке встречаться со своими бывшими коллегами?
Ответ: Несколько лет назад я был приглашен Международным фондом свободы на прием, устроенный в одном из фешенебельных вашингтонских особняков. Меня предупредили, что там меня ожидает сюрприз. Главными гостями на приеме были бывший руководитель КГБ Вадим Бакатин и бывший самый молодой генерал разведки Олег Калугин. Знаю, моим американским друзьям было любопытно, как гости отреагируют на мое появление. Мне самому было интересно. Меня представили Бакатину. Он крепко пожал мне руку. Мы говорили о разных вещах, тон разговора был вполне дружеским. Каким-то внутренним чутьем я осознал: он — порядочный человек. Такие же лестные отзывы о нем я слышал от некоторых американцев, встречавшихся с ним… Думаю, он очень хотел переделать КГБ в духе демократических преобразований, но ему не позволили это сделать. Представили меня и генералу Калугину. Эта наша встреча не была первой. В свое время мы три часа просидели с ним в помещении резидентуры разведки КГБ в Токио и обсуждали сложное дело… Теперь в Вашингтоне мы встретились как старые знакомые. Калугин говорил со мной вполне откровенно и даже поделился своими политическими планами. Я не мог удержать журналистского порыва взять интервью у этого весьма незаурядного человека. Калугин на удивление легко согласился. Это интервью потом было опубликовано в американской прессе».
Комментировать нет нужды. Думаю, читатель во всем этом без труда разберется.
Итог своей деятельности в комитете Бакатин подвел сам: «Все эти 107 напряженных дней прошли, как теперь оказалось, во многом зря».
Не оправдались ожидания Бакатина и по обстановке в стране в целом. Подъем в его настроении в августе — сентябре 1991 года сменился совсем другими чувствами. Еще одна цитата из книги: «Бюрократизма, неразберихи и привилегий стало больше. Суета. Коррупция. Никто ничего не решает, ни до кого не дозвониться, но каждый требует телефон и автомобиль».
Что же, логичный итог абсурдной, целенаправленной деятельности по разрушению государственности, в том числе в области безопасности! Своим вкладом в это Бакатин может «гордиться» с полным основанием.
В период моей работы руководителем разведки, а затем председателем Комитета госбезопасности кое-кем неоднократно поднимался вопрос о реорганизации КГБ, выделении из его структуры разведки, других подразделений, в частности шифровальной, дешифровальной, пограничной служб. Каждый раз я по сугубо принципиальным соображениям выступал против: снизятся оперативность, эффективность, не говоря о неэкономичности этих мер.
В условиях Советского Союза эту роскошь можно еще было позволить, но в России, уже не сверхдержаве, организационное разобщение органов госбезопасности при резком снижении оперативной отдачи обойдется намного дороже.
Реорганизация Комитета госбезопасности СССР после августа 1991 года и последовавшие затем многочисленные перестройки органов произведены с недобрыми намерениями, с использованием момента. Преследовалась одна цель — воспользовавшись ситуацией, разрушить важную структуру центра, нанести удар по союзной государственности, в ходе реорганизации «решить» кадровые дела, убрать неугодных. Именно этому подчинялось все.
Время, потребности и обстоятельства рано или поздно поправят положение, однако прежде государство испытает на себе тяжелые последствия от нанесенного ущерба, от разрушения одного из основных звеньев системы безопасности.
Одним из нелогичных шагов по реорганизации органов госбезопасности была попытка объединить их с МВД. С одной стороны, КГБ разделили, разукрупнили, а с другой, оставшуюся часть намеревались объединить с МВД, об этом даже был издан указ президента России.
Проблема не новая. В истории Советского государства эти два ведомства не раз объединялись, а затем разводились вновь. В бытность мою председателем Комитета тоже однажды обсуждался вопрос об объединении КГБ и МВД СССР «с целью сконцентрировать усилия в борьбе с усиливающейся преступностью».
Я однозначно выступил против подобного объединения, поскольку КГБ и МВД, являясь правоохранительными органами, все же принципиально отличаются друг от друга, у них совершенно разные функции и во многом принципиально иные задачи. Две сравнительно большие силовые структуры, два источника информации, и их соединение в одну организацию породит трудноуправляемого монстра, в недопустимых масштабах унифицирует подход к проблеме борьбы с преступностью, лишит его гибкости. Важно также учитывать различную степень политизации этих организаций, что делает объединение их проблематичным и с этой точки зрения.
