Музыка заиграла громче. Распахнулись двери, противоположные тем, в которые зашли мы, и в зале появились все профессора, которым выпало судить соревнования. Я оценил алое платье Наины Карентель. А также разгневанный взгляд, метнувшийся в сторону Кая. Точно, поссорились. Ничего, помирятся в такой день.
Неудивительно, что слово взял ректор. Хотя я начал подозревать, что остальные профессора просто не любят говорить длинные речи. Но в этот раз решил послушать Редеуса.
— Профессора и студенты, — начал он, — сегодня мы наконец-то узнаем, кто завоевал титул короля академии. Хочу отметить, что мы усложнили испытания, но все равно первокурсники прошли их достойно. Каждый сумел проявить себя и не посрамить честь своего факультета. Оценивать было сложно. Но баллы — вещь упрямая. Поэтому позвольте мне огласить тройку победителей этого года. Третье место по итогам всех конкурсов занял студент факультета проклятий Берт Лион.
Проклятийник удивленно поклонился. Я тоже насторожился. Потому что, по моим подсчетам, на третьем месте должен был быть Ник.
— Второе место занял студент факультета некромантии Ник Роберин.
Мы с Лави переглянулись. Где-то скрыт подвох.
— И впервые в академии случилось так, что двое участников набрали равное количество баллов. Это Эрин Вестер и Лаавелион Аэльвин. Да, корона победителя только одна. Но ради такого случая мы создали вторую. Господа студенты, прошу вас.
Мы с Лави шагнули вперед. Откуда-то изнутри поднялось ощущение торжества. Надо же, оказывается, я все равно хотел победить. Заместители ректора вынесли две короны на алых подушках. Серебряные обручи, украшенные символами всех восьми факультетов. Редеус сначала опустил один из них на мою голову, затем — на голову эльфа. Раздались аплодисменты и приветственные крики. Вот она, победа!
Вспомнилась моя коронация. Тогда я испытывал только одно — ужас. Зато сейчас эмоции были приятные, даже очень. А Лави светился, словно ему на день рождения подарили вечную жизнь. Украдкой взглянул на Ранибетту — похоже, темная оценила и глядела на эльфа очень даже благосклонно.
— И еще одна приятная обязанность, — усмехнулся Редеус. — Короли должны объявить своих королев.
Я уступил эту миссию Лави. Эльф, запинаясь, ответил:
— Моя королева — Ранибетта Ритеан.
Ранибетта сделала вид, что такое решение стало для нее неожиданностью. Она смущенно покраснела и протянула руку Лави. Тот сжал узкую ладошку с таким счастливым видом, что я даже позавидовал.
— Господин Вестер? — обратился ко мне Редеус.
А вот теперь женская половина замерла в ожидании, потому что о моих симпатиях не знал никто.
— Моя королева — Лайлиэль Аэльвин, — четко произнес я.
Щеки Лайлы вспыхнули от самого настоящего румянца. Она словно не поверила своим ушам. А я готов был признать, что не зря мужчины моего рода испытывали симпатию к эльфийкам. Раз уж меня не миновала их участь.
Зазвучали первые аккорды музыки, знаменуя начало танца короля и королевы. Я обнял Лайлу за талию и закружил под переливы струн. Зеркала отражали две пары — счастливые и увлеченные друг другом. Лави о чем-то говорил Ранибетте, та мило улыбалась.
— Спасибо за брата, — шепнула Лайла.
— И ты туда же, — вздохнул я. — Да не поддавался я ему! Только в одном вопросе, и то просчитался.
— Все равно спасибо. И за твой выбор тоже.
Не будь тут сотен глаз, я бы ее поцеловал. Просто минута была волшебной, а девушка в моих объятиях — хрупкой и волнующей. Возможно, примешивалось что-то еще, но сейчас я был не готов это анализировать и просто растворился во всеобщем счастье. Моя тьма отступила — даже руки потеплели, хотя обычно были холодными, словно лед. Странные ощущения. Неведомые ранее.
Что произошло дальше, не укладывалось в голове и сохранилось в памяти урывками. Музыка внезапно оборвалась. В центре зала возник темный портал. За доли секунды из него выпрыгнули двое в черных плащах. Вся моя суть завопила об опасности, раскрывая щит тьмы. Поздно. Мощнейшие заклинания сорвались с пальцев нападавших. Одно летело в меня. Другое — в Лави.
Эльф упал, а меня сбило с ног. Я запоздало узнал Ника. Глухо вскрикнула Лайла и протяжно — Ранибетта. Тьма застилала взор. Все, что было раньше, отступило. Я поднялся на ноги. Заговорщики попятились, пытаясь добраться до портала. Один щелчок пальцев — и портал захлопнулся, а мы остались одни. Отгороженные от профессоров и студентов. Я оставил за кругом Лави, чтобы ему оказали помощь. Только я и они.
— Кто? — собственный голос больше походил на шипение, а пальцы впились в ворот ближайшего мага. Будто со стороны, заметил почерневшие ногти. Еще чуть-чуть — и ими можно будет вспороть чужую кожу. Моя суть требовала выпустить ее на волю, но я еще держался.
— Мы не знаем, — завороженно ответил маг. Он не мог лгать, глядя мне в глаза. Не сейчас. — Нам приказали убить победителя соревнований. Вас было двое.
Удар — и бездыханное тело отлетело к стене. Второй маг решил не дожидаться мучительной смерти. Похоже, успел принять яд.
— Эрин! — пытался докричаться до меня кто-то, кажется, Ник. — Эрин, ты нужен нам здесь.
Я снял щит. Запахи и звуки вернулись. Как и вид безжизненного тела эльфа. Над ним рыдала Лайла. Профессора стояли полукругом. По их лицам я понял все. Лави мертв. Или вот-вот умрет. Из-за меня. Из-за моей глупой прихоти поиграть в благородство. Больно. Тьма, как же больно.
— Это ты виноват, — словно сквозь вату, долетел голос Лайлы. — Если бы не ты, он был бы жив.
— Эрин, не слушай ее, — это уже Кай. — Успокойся. Возьми себя в руки. Не надо рушить академию.
Значит, мне не показалось, и стены действительно тряслись. Подумаешь, стены. Я опустился на колени перед телом эльфа. Когти впились в ладони, и по рукам струилась кровь. Я вспомнил, почему всегда ношу черное. На черном кровь не видна.
— Лави, — тихо позвал я.
Эльф захрипел. Он все еще цеплялся за жизнь. Почему ему никто не помогает? Раскрыл свою силу — и понял, что помощь бесполезна. Проклятие пожрало его за мгновения, и жив Лави лишь из упрямства.
Боль всколыхнулась с новой силой. Она выжигала меня шаг за шагом. Поднималась откуда-то из груди, скручивая в агонии тело. Я не был ранен. Почему тогда так больно? Из легких вырвался крик. Почему так светло? Я ослеп? Или умер? Судя по ощущениям — скорее умер, потому что горело все. Чужеродная магия бурлила внутри. Я пытался сдержать ее — и не мог. Пришлось подчиниться.
Наступила тишина. В ней не было голосов и звуков. Кто-то тихо пел. Кажется, бабуля. Я не знал этот язык, но он убаюкивал, и становилось спокойно и легко. Вот она появилась из слепящего света.
— Надо проснуться, мой мальчик, — нежно прикоснулась бабуля к моей щеке. — Тебя там ждут. Горжусь тобой.
Я резко вдохнул. От боли закололо под ребрами.
