— Скорее медведи по небу полетят, чем ты что-то почувствуешь, — без улыбки ответил эриль и добавил: — А с дороги нас сбивают фэйри, морочат, ведут куда-то…
— И куда? — поинтересовался конунг.
— В лучшем случае — в засаду, где нас поджидают рыцари Артура, — пожал Арнвид плечами. — А в худшем… еще в какую-нибудь ловушку…
Ивару почудилась в речи эриля крохотная заминка, словно тот сказал не совсем все, что знал.
— Что же ты не одолеешь чужие чары? — На лице Кари, будто руна, была начертана безграничная вера в силу Арнвида.
— Как? — ответил тот с грустной улыбкой. — Чтобы отвести колдовство, надо его хотя бы видеть! А тут я лишь ощущаю, что нас волокут, точно козу на веревке, чувствую, что чародейство щекочет мне кожу, но поймать его не могу… Можно, конечно, наложить охранные руны на всех нас, но для этого я слишком устал!
— Тогда и не стоит пробовать, а то еще, чего доброго, откинешь копыта, — не изменившись в лице, проговорил конунг. — Нам остается лишь двигаться вперед и достойно встретить то, что приготовит судьба!
— И надеяться на удачу! — вполголоса добавил Нерейд, надев шлем.
Эриль глянул на небо, но солнце уже село, а звезды, по которым можно определить направление, еще не появились. Арнвид сморщился и, витиевато выругавшись, сдвинул коня с места.
— Чему быть, того не миновать, — бросил он через плечо, ускоряя ход животного. — Хоть повеселимся напоследок…
Лес становился все мрачнее и мрачнее. Деревья вокруг стояли неизвестной породы, толстые, руками не обхватить, с ветвей свисали широкие пласты мха, черная кора кое-где отслоилась, обнажив розовую, подозрительно похожую на плоть древесину. Листья угрюмо висели в полной неподвижности, воздух был сырой и затхлый, как вода в болоте. Под ногами лошадей противно чавкало, из-под копыт брызгала мутная жидкость.
— Куда это мы забрели? — шепотом спросил Вемунд, сжимая древко секиры так, что побелели костяшки. — Похоже, что этому лесу тысяча лет!
— А может, и две! — тоже шепотом ответил Ивар. Казалось, что стоит заговорить в полный голос, и сумрачная чаща оживет, наводнится страшными чудовищами. Но пока все было тихо.
Туман плыл между стволами, то скрывая, то вновь открывая их уродство, с тихим шлепаньем капала с веток вода. Ночь уже почти наступила, но небо скрылось за тесно сплетшимися кронами, и Ивару казалось, что они едут по бесконечной сырой пещере, из которой нет выхода.
Свет впереди замаячил неожиданно. Только что было темно, а потом возникло неяркое синеватое сияние, похожее на те огни, что появляются на мачте во время сильной бури.
— Может, объедем? — предложил Арнвид. — Чего-то мне этот свет не нравится…
Но, едва он двинул коня в сторону, тот дернулся и встал на дыбы, неистово молотя по воздуху передними копытами. Лес огласился истошным ржанием, в крике лошади звучал такой страх, словно ее жгли раскаленным металлом. Эриль, изо всех сил вцепившись в удила, с трудом удерживался в седле.
Бешенство оставило жеребца так же стремительно, как и началось. Он замер, испуганно дрожа, с морды его капала пена.
— Все ясно. — Арнвид обтер, блестящий от пота лоб. — Нам не оставляют выбора.
— Почему? — Конунг пожал плечами. — Мы можем уйти пешком.
— Уже нет. — Эриль выглядел обреченным. — Посмотри вокруг.
Ивар поспешно закрутил головой. Деревья, только что стоявшие в обычном лесном беспорядке, теперь сгрудились по сторонам так плотно, что в зазор между стволами пролез бы разве только хорек, да и то — не особенно толстый. Ветви угрожающе поскрипывали, черные провалы дупел казались разинутыми ртами.
— Они что, двигаются? — в недоумении вопросил Вемунд.
— А ты тоже заметил? — прокомментировал вопрос Нерейд, но за его насмешкой чувствовался страх.
— Поедем туда, куда нас так настойчиво приглашают. — И конунг, обогнав замешкавшегося эриля, возглавил отряд.
Деревья остались позади, викинги выбрались на небольшую, совершенно круглую поляну. Копыта топтали мягкую и шелковистую траву, доходящую лошадям чуть ли не до колен, лес стоял вокруг темной зубчатой стеной, а мертвенный синеватый свет исходил от расставленных кругом каменных глыб, выраставших прямо из земли. В небе, будто вздыбившийся корабль, повис месяц.
Ивар оглянулся и на этот раз успел увидеть, как черные стволы медленно, точно откормленные коровы, сдвинулись, закрывая проход.
— Что это за камушки? — поинтересовался Нерейд, с любопытством осматриваясь. — А вон еще один!
Последний камень, плоский и невысокий, лежал в самом центре поляны. Света он не источал и поэтому был заметен меньше прочих.
— Сдается мне, что это святилище какого-то очень древнего бога, — спокойно, даже как-то равнодушно сообщил Арнвид. — Забытого везде, кроме этого глухого леса. Вон там — жертвенник, по которому должна стекать свежая людская кровь! Иных жертв старые боги не признают…
— Так что, нас тут убьют? — спросил Ивар, чувствуя со стыдом, что голос от страха срывается, становясь писклявым, как у комара.
— А ты думаешь, нас загоняли сюда, чтобы угостить пивом? — язвительно осведомился Нерейд. — Те, кто это сделал, явно рассчитывали, что мы здесь и останемся!
Словно подтверждая его слова, из глубин леса докатился громкий зловещий хохот. Верхушки деревьев дружно зашумели, хотя ветра не чувствовалось, центральный камень святилища вспыхнул кроваво-красным светом. Всю его поверхность покрывали грубо высеченные изображения, настолько отвратительные, что Ивар ощутил, как комок подступает к горлу.
— Жаль, что этого бога не забыли совсем, — булькающим голосом проговорил Вемунд. Глаза его задержались на центральном изображении жертвенника — громадной лохматой голове, на злобном лице которой щурился один огромный глаз.
Земля вздрогнула, а затем затряслась непрерывно, словно по ней шагал кто-то тяжелый, как скала.
— Бог проснулся, — Хаук деловито осмотрелся, — но мы не дадим ему легкой победы! Встаем в круг!
Ивар спешился, с недовольством ощущая, что колени подрагивают. Теперь он не испугался бы любого, сколь угодно сильного противника из рода людского, но разве под силу смертному тягаться с богами? Пусть даже забытыми и очень старыми…
Он обнажил клинок, и тот неожиданно засиял, по лезвию побежали золотистые сполохи. Ладони обожгло, и на мгновение молодому викингу показалось, что он держит тот самый меч, огромный и прекрасный, сорванный с пояса Фиахры…
— Чего это с ним? — Глаза Вемунда расширились до размеров донышек от пивных кружек.
— Не знаю… — Ивар замолчал, напряженно прислушиваясь.
Порыв свежего, пахнущего цветущими лугами ветра принес далекий звук рога.
Тяжелые вздрагивания земли на мгновение прекратились, чтобы тут же возобновиться с новой силой. Из леса донесся протяжный яростный рев. Викинги встали в круг и дружно подняли мечи.
