Я посмотрел и увидел, как сильно они дрожат. Вот в чем проблема: когда оказываешься на волосок от смерти и не умираешь, начинаешь бесконтрольно трястись. И трудно заставить свои конечности успокоиться.
— Зато я не дрожу, — проворчал Рейчис; шерсть у него на загривке вздыбилась, и он двинулся в ее сторону.
— Будь любезен, попроси своего зверя не нападать, пока я не избавилась от этого довольно вонючего груза, — женщина с закрытым лицом остановилась в нескольких футах от меня и скинула человека со своего плеча на землю.
Теперь, когда иллюзия исчезла, я увидел мага таким, каким он был на самом деле: хрупким стариком с ничем не примечательными чертами лица и морщинистой кожей, которую слишком долго обжигало солнце. Я наклонился и по очереди закатал оба его рукава. На костлявых предплечьях сияло только по одной татуировке с узорами магии шелка, и все. Скорее всего, так же обстояли дела и с его партнером, который использовал против нас магию железа. У нашего народа эти двое стали бы объектами для бесконечных насмешек. Может быть, они, как и я, были меткими магами, которые надеялись заслужить награду за поимку Черной Тени и таким образом вернуться в клан?
Женщина смотрела на мага, лежавшего между нами без сознания.
— Мы становимся такими уязвимыми, лишаясь иллюзий.
Выражение ее лица — насколько я мог разглядеть под тканью, закрывавшей ее лицо, — не было ни насмешливым, ни сочувственным — просто любопытствующим.
— Как странно, что маг расходует силы на то, чтобы казаться молодым и красивым. Если бы он не привлекал столько внимания к своей внешности, может, он бы заметил, как я подбираюсь к нему со спины?
В ту минуту этот вопрос меня совершенно не интересовал, потому что пальцы все еще не обрели чувствительности, руки все еще дрожали, а Фериус все еще лежала без сознания. Больше всего я хотел знать, грозит ли нам опасность. Люди редко отвечают правду на вопрос «Вы хотите меня убить?», поэтому я обратился к сидевшей на ослике девочке с завязанными глазами.
— Тебя держат в плену? — осведомился я.
— Она — моя подопечная, — сказала женщина.
— Пусть она сама об этом скажет.
Девочка на осле подняла руки, чтобы показать, что они не связаны, и добавила:
— Кто сажает своего пленника на осла, а сам идет пешком, тупица?
В ее акценте чуть-чуть слышалась тягучесть, свойственная речи людей приграничья. Она четче выговаривала слова — ее речь была больше похожа на ту, что я слышал из уст дароменских послов, которые как-то проезжали через мои родные земли. Я решил, что она моя ровесница, богатая и, видимо, хорошо образованная.
— Он пялится на меня? — спросила она у женщины.
— Похоже на то.
— Скажи ему, чтобы перестал. Это невежливо.
Она спешилась и стала искать что-то в седельной сумке. Когда она, наконец, нашла это «что-то», оно оказалось тонкой тростью около трех футов длиной, которую девочка держала перед собой, водя ею в паре дюймов над землей.
Теперь я понял, почему у нее были завязаны глаза.
— Ты слепая, — сказал я.
— Нет, это ты слепой. А я просто ничего не вижу, — она повернулась к своей спутнице. — Как он выглядит? Разговаривает он как идиот.
— Прости мою подопечную. Мы в пути уже много дней. Это было нелегкое время для ребенка, и она…
— Сенейра, — сказала девочка. — Не «подопечная», не «ребенок». Просто Сенейра.
Она двинулась вперед — и тут же зацепилась правой ногой за плоский камень на песке. Испугавшись, что она упадет, я инстинктивно рванулся к ней. К сожалению для нас обоих, именно в этот момент она развернулась и удержала равновесие. Мы столкнулись лбами с болезненным стуком, но — что было гораздо, гораздо хуже — вполне вероятно, мои губы слегка коснулись ее губ.
— Он что, только что попытался меня поцеловать? — громко спросила она, завертев головой и выставив вперед палку, как меч. Я быстро отпрянул назад.
— Нет! Я бы никогда… Ты же слепая! Я бы ни за что…
— Что «ни за что»? — спросила она, и ее голос внезапно стал холодным, как ночной воздух. — Ни за что не стал бы целовать слепую девушку?
О предки, пошлите мне очередного мага-ищейку, чтобы он прикончил меня на месте. Клянусь, я даже не попытаюсь сбежать.
— Если бы ты видела мальчишку, — сказала женщина в льняной одежде, — ты бы поняла, что он сбит с толку, ранен и напуган после схватки с магом железа.
— Я не напуган, — возразил я, но меня никто не слушал.
— Пусть он лучше не распускает руки — и губы!
Женщина вздохнула.
— Дитя, ты прекрасно знаешь, что он просто не хотел, чтобы ты упала. У него скверные рефлексы, он неуклюжий, но его нужно пожалеть, а не мучить.
— Спасибо, что замолвили за меня словечко, — сказал я. Она не обратила внимания на мой сарказм и посмотрела на Рейчиса.
— Он болен? Он вроде…
— Он в порядке, — сказал я. — Это он так хихикает.
Сенейра, кажется, перестала винить меня из-за нашего прискорбного столкновения.
— Хорошо, — наконец сказала она, опустив палку и протянув мне руку. — Давай начнем сначала. Меня зовут Сенейра.
Я пожал ее руку и почти мгновенно выпустил.
— Келлен.
— Приятно познакомиться, — она повернулась к своей проводнице. — Видишь? Вот так люди приветствуют друг друга — по крайней мере, нормальные люди. У них есть имена. Сенейра, или Келлен, или…
— Рейчис, — протрещал белкокот. Перестав потешаться надо мной, он лениво подошел к нашим незваным гостям, обнюхал их и зашипел: — Они мне не нравятся.
— Тебе никто не нравится, — пробормотал я.
— Что это было? — спросила Сенейра. — Мне послышалось какое-то ворчание.
— Это Рейчис, — сказал я. — Он мой… — я запнулся. Терпеть не могу выглядеть придурком перед незнакомыми людьми.
— Говори, — рявкнул белкокот. — Говори, а не то тебе придется учиться творить заклинания с девятью пальцами.
— Ладно. Рейчис — мой деловой партнер.
Сенейра снова завертела головой.
— Деловой партнер? Здесь есть другие люди? Я не слышала. Кто здесь?
— Он говорит про животное, — объяснила ее спутница. — Про белкокота.
Девушка замерла.
— Прекрасно, — сказала она и тут же плюхнулась прямо в грязь. — Тогда я посижу тут, подожду, пока в мире снова появится смысл. Если вы не возражаете.
— Ждать придется долго, — сказал я.
Несмотря на повязку, скрывавшую лицо девушки почти целиком, мне показалось, что она улыбнулась, сказав:
— Наконец-то я слышу мудрые слова. Три капли воды в иссушенной пустыне.
