Он поднял руки над головой и сладко потянулся. Весь смысл правоохранительного фонда состоял в том, что предприятию разрешалась коммерческая деятельность с предоставлением всех таможенных и налоговых льгот. Чтобы получить таковые, он, Бурмистров, убедил губернатора воспользоваться своими знакомствами и связями в столице. И через несколько месяцев разрешение о льготной перевозке импортных товаров через границу было получено. Фонду разрешили закупать за рубежом сигареты и спиртные напитки и беспошлинно ввозить в Россию. За реализацию табака и водки отвечал депутат областной думы Михаил Петрович Пантов. Бурмистров с удовлетворением отметил оборотистость своего протеже. Его трудами дешевая импортная продукция тут же возрастала в цене, без труда распределялась по торговым точкам области и бойко распродавалась. Пантов, для избирательной кампании которого не жалел денег Бурмистров, вполне оправдывал доверие и затраты. Он, проявив невиданную прыть, договорился с командованием военного округа, что никаких других табачных и водочных изделий военторги продавать не будут. С тех пор бизнес шел как по маслу.
На столе запищал телефон. Помощник сообщил, что машина журналиста Агейко обнаружена рядом с казино.
«А почему бы и мне не посетить казино?» — подумал Бурмистров и поднялся с кресла. Он давно уже хотел поговорить с управляющим, справиться о количестве игорных мест. От рулеток, карточных столов и «одноруких бандитов» банк «Интерресурс» тоже имел свою долю прибыли. И если, как предполагалось в областной думе, каждое игорное место будет облагаться налогом, Бурмистрову не избежать убытков. Не сказать, чтобы они были огромными, но у Бурмистрова свое правило — копейка счет любит…
5
Иногда игра в рулетку напоминала Агейко журналистскую деятельность. За игорным столом он расставлял фишки на красные и черные клетки и ждал: повезет — не повезет. Так и на службе: бывало, охотясь на крупную фигуру, он обкладывал матерого волка красными флажками-фактами и наблюдал из засады: вырвется из западни, обойдет ли силки персонаж его фельетона или разоблачительной статьи.
Если быть до конца честным, то неудачи в работе случались чаще, чем проигрыши в казино. Крупные фигуры, к примеру, депутат Пантов или банкир Бурмистров, не только лихо обходили его ловушки, оставаясь безнаказанными, но и сами их искусно расставляли. В этом Агейко убедился, когда из областной думы в редакцию газеты пришел протест по поводу критики депутата Пантова.
Предпринимательская партия требовала опровержения статьи «Про власти и народные напасти». Но больше всего оппоненты напирали на то, что непозволительная ошибка руководства редактората — позволить бывшему взяточнику, не так давно опорочившему себя и уволенному из милиции, выносить жареные факты на страницы газеты. Случай со взяткой, которую Агейко якобы получил, но выкрутился и ушел из-под ответственности, смаковался и описывался в самых подробных деталях. И в другом думские предприниматели оказались намного хитрее Агейко. Они не стали перепроверять изложенные в статье факты и события, а утверждали, что при подготовке статьи журналист Агейко руководствовался лишь ненавистью и местью за изгнание из органов внутренних дел. Но что больше всего поразило Агейко — авторы не требовали его крови, а настаивали лишь на публикации ответа на страницах газеты.
Он понимал, что если главный редактор дрогнет и решится на публикацию думского послания, тогда уже не Пантову, а ему, Агейко, придется доказывать свою чистоту и незапятнанность.
Да и банкир Бурмистров переиграл его. Как опытный преферансист, он отказался от первого хода, уступив его противнику.
Неудачи на журналистском поприще Агейко объяснял неопытностью. В милиции гораздо легче: удостоверение следователя, закон и оружие способствовали обнаружению улик. Поменяв профессию следователя на должность репортера, пришлось изменить и навыки ведения следствия. Пистолет и обойму с патронами заменили авторучка и лист бумаги, а сила и напор уступили место анализу и изворотливости.
Когда неудачи и неурядицы совсем доставали его, Агейко любил заглянуть в казино. Журналист неплохо играл в покер и за партией сражался с противником как на поле боя. Он был азартным игроком, умело блефовал и охотно шел на разумный риск.
В этот вечер он заканчивал уже вторую партию в покер. Его партнерами сначала были молодые ребята, у которых он легко выиграл приличную сумму, но затем за столик уселись двое средних лет мужчины. Агейко угадал в них игроков поднаторелых, опытных в покерном деле, и игра теперь шла с переменным успехом. Впрочем, Юрий предвидел исход — каждый останется при собственных интересах. Его задача — сохранить спокойствие, довести партию до конца и отправиться к стойке бара. Когда был сделан последний ход, крупье почти поровну разделил между игроками фишки. Подбросив их на ладони, Агейко понял, что и в этот раз удача сопутствовала ему. Выигрыш был совсем незначительным, но все же это была победа.
Он уже собирался снять напряжение бокалом джина с тоником, как вдруг заметил за противоположным концом стола улыбающуюся физиономию господина Пантова. За депутатом возвышались два неразлучных хвоста — Вован и Бобан, а рядом, держа Пантова под руку, — Эдита. Агейко почувствовал головокружение, к горлу подкатила противная тошнота.
— Здравствуй, Юрий, — сказала Эдита с принужденной улыбкой. — Вот уж не думала, что увижу тебя в этом заведении.
— Честно признаться, — взял себя в руки Агейко, — я тоже не знал, что ты любительница острых ощущений. Да еще в такой компании.
— Господин Агейко, как мне показалось, отлично играет в покер, — вторгся в их беседу Пантов, не обращая внимания на выпад в свой адрес, и обратился к Эдите: — Не хотите ли составить компанию представителю прессы, если, конечно, господин журналист не побрезгует нашим предложением.
Агейко отлично знал, что Эдита не играет в покер, и быстро ответил Пантову:
— Я уже отметился в двух партиях и немного устал. Вам придется поискать другого партнера.
Но Эдита его удивила:
— Я с удовольствием бы сыграла, но, к сожалению, не умею. — Она снова улыбнулась Агейко и, словно подзадоривая его на игру, сказала: — Но с интересом понаблюдала бы со стороны.
Агейко пристально посмотрел ей в глаза: неужели и здесь ей хотелось устроить состязание, кто из них лучше?
Он почувствовал, как начали подергиваться щека и краешек губ. Случалось, что, решаясь на партию в покер, он нередко представлял соперником Пантова. И вот такой случай представился. Агейко снова опустился на стул, пожал плечами:
— Если дама просит…
Его ответ, казалось, доставил удовольствие Пантову, и тот с нескрываемой радостью пододвинул поближе к столу свободный стул.
— А кто будет третьим? Охранники? — язвительно поинтересовался Агейко.
— Они, как и Эдита, мало что смыслят в интеллектуальной игре. Да и если б и смыслили, я бы отказался от их услуг. Игра должна быть честной. Я угадал ваши мысли?
