– А ну, подождите… – Змей неторопливо направился в сторону зверя.
– Ты с ума сошел… – ахнула вслед Тана.
– Спокойно, – тихо, скорее самому себе сказал видящий.
Зверь заметил его приближение и деликатно отошел в сторону. Приблизившись к точке интереса медведя, Змей присел на корточки, провел по снегу рукой. И обнаружил под тонким слоем снега шкуру – вроде той, какие были на врагах черных всадников. Ухватившись за край шкуры, Змей резко сдернул ее.
И увидел сжавшегося в комок, замотанного в черное человека – одного из всадников, только без зверя под седлом. Черный воин с визгом бросился на него из своего укрытия с длинным узким ножом в руке. Змей не был готов к такому повороту, да и левая рука его слушалась плохо, так что в такой ситуации ему пришлось бы туго.
Если бы не Игнат, неожиданно возникший у него за спиной, схвативший черного за руку и отвесивший увесистого пинка ему в бок коленом. Нападавший заскулил и обмяк. Игнат вынул нож из ослабшей ладони, Змей же стащил с черной головы тюрбан и обмотанный вокруг лица черный же шарф.
– Опа, – удивленно произнес Игнат.
В крохотном укрытии под звериной шкурой прятался подросток лет четырнадцати. С длинными черными волосами, смуглый, с острым взглядом. Оскалившись, будто Змей нанес ему смертельное оскорбление, парнишка попытался напасть снова, но Игнат держал его крепко.
– Ну что, счастливчик, – спокойно посмотрел на мальчишку Змей. – Давай знакомиться.
* * *
Парнишка поначалу смотрел на них волком и не желал идти на контакт. Змей даже плюнул и отпустил его, забрав только нож, чтобы не давать ему соблазна броситься со спины и погибнуть смертью храбрых. Уже темнело, и они отыскали какую-то полуразвалившуюся, наполовину заваленную снегом хижину, когда увидели: мальчишка идет вслед за ними, причем что удивительно – рядом с медведем.
Они уже развели небольшой костер, используя куски «рубероида» из запасов Учителя и обломки вмерзших в лед досок. Парнишка стоял шагах в десяти и завороженно смотрел на огонь. Медведя рядом теперь не было: видимо, вид огня был неприятен для зверя, пусть даже мутанта.
– Иди сюда! – позвал Змей.
Парнишка подошел, зябко кутаясь в свое плотное, но все же недостаточно теплое черное одеяние.
– Как тебя зовут?
– Таубек, – неожиданно низким, грубоватым голосом отозвался парень.
– Будешь Горец, – решил Змей. – Садись к огню.
Немного обогрев и подкормив парнишку, его удалось наконец разговорить. Но и при этом каждое слово приходилось буквально клещами вытаскивать.
Выяснилось, в частности, следующее.
Вернуться к своим мальчишка не мог. Последний выживший из любого вооруженного отряда считался у местных приносящим беду. Такого приносили в жертву. Почему-то Таубек, он же Горец, не захотел идти на заклание, пусть даже в целях увещевания горных духов. Вряд ли он струсил. Скорее, чужаки вызвали у него интерес. Любому мальчишке в его возрасте может наскучить скудная и однообразная жизнь в горной крепости. А еще Змей подозревал: на парня произвели впечатление девушки. Что тоже было логично.
Неприятной новостью стало то, что каменное укрепление с башней поблизости не единственное. Еще несколько, вместе с возведшими их кланами, было разбросано до самого Эльбруса, точнее, до склона Азау, куда они направлялись, чтобы начать подъем на Запретную гору.
Черные всадники сплошь были подростками десяти–шестнадцати лет – так уж сложилось в местной иерархии. Мужчин средних лет в живых здесь почти не оставалось, редкие старики занимались общим руководством, женщины оставались на хозяйстве. Жили набегами и странным скотоводством. Странным – так как скот мутировал и стал в основном плотоядным. В нюансы Змей предпочел не вникать, чтобы не забивать мозг лишней информацией. Куда важнее было узнать, что кланы, группировавшиеся вокруг башен, отличались крайней агрессивностью и не щадили ни чужаков, ни прочих, кроме себя, местных. Это, наверное, было одной из причин, отчего информация о происходящем в районе Эльбруса была такой скромной и почему данная тема в принципе была под запретом. Директория боялась показать свою слабость перед реальными силами, контролировавшими поверхность.
В любом случае становилось ясно: башни придется обходить, иначе стычки с местными неизбежны. И лучшего проводника, чем Горец, им было не найти. Трудно было свыкнуться с тем, что еще недавно он норовил скинуть их в пропасть или подстрелить из лука. Так и Новичок не был пай-мальчиком по отношению к Змею в бытность того посредником. Главным фактором выживания в этом мире были гибкость и умение находить общий язык с любым потенциальным союзником.
– Идти придется поверху, – с легким акцентом говорил Горец. – У самой «крышки».
– Крышки? – переспросил Игнат.
– Ледяной корки над нами, – догадался Змей.
– Ага, – кивнул Горец. – До самого верха кони не поднимаются, так что там пройти можно.
– Дорогу покажешь?
– Покажу. – Парень замялся. – А вы правда на Эль подняться хотите?
– На Эль?
– На Эльбрус.
– Правда.
– А правда, что джинн на горе любые желания исполняет?
– Чего? – удивился Змей. – Какой джинн?
– Старики рассказывают всякое…
Задумавшись, видящий решил: такие легенды, наверное, подтверждают его видения о Мудреце с Эльбруса. Пусть называют его джинном, кому от этого плохо.
– Кто-то на вершине вроде бы есть, – уклончиво сказал Змей. – Некоторые считают – он все знает. Ты говоришь – он все умеет. Единственный способ узнать, как оно на самом деле – самим прийти и узнать. Готов пойти с нами до конца?
Горец не ответил. Он просто пошел.
Глава десятая
Крыша мира
Дальше стало тяжелее. Тропа, по которой вел Горец, забирала круто вверх. Не тропа даже – направление между булыжниками и глыбами льда. Поначалу казалось: вот-вот они упрутся в ледяной «купол» или «крышку», как называл его этот мальчишка, карабкавшийся по склону легко, словно в условиях пониженной гравитации. Ледяная кора, однако, уходила ввысь вместе со склоном, очевидно следуя рельефу, и Змей с беспокойством подумал: не накрывает ли она тяжелым панцирем и главную вершину? Это бы здорово подточило саму идею экспедиции, и думать о таком не хотелось.
Впрочем, скоро стало не до навязчивых мыслей. Горы стали круче, склоны опаснее. Подошвы ботинок скользили на слежавшемся снеге и льду. Когда, поскользнувшись, Ксю едва не улетела в пропасть, сделали остановку на доводку снаряжения. Попросту принялись ввинчивать в подошвы ботинок захваченные с собой саморезы. Благо рабочие ботинки из Грязных туннелей имели достаточно толстую и дубовую подошву, так что вкрученные под углом винты частично выполняли функцию зубьев, цепляющихся за лед. Такая обувь была не у всех, и главным снаряжением стала веревочная альпинистская связка. А веревки и карабинов хватило на всех.
