Илья все воспринял серьезно, с пониманием.
Но сказал: ты его хочешь травить – а если не насмерть? Если после такой попытки Гарик инвалидом станет? Если почки откажут? Или инсульт? Ты же добить не сумеешь. Будешь потом с ним вечно мучиться.
Вместе мы будем мучиться.
Нет, сказал Ходыженцев, план надо модернизировать.
Вот что значит – мужчина! Системно мыслит.
Надо, сказал Илья, чтобы одним ударом – двух зайцев. Чтобы мужа – в могилу. А брата – в тюрьму. Ну, или в спецпсихушку, что одно и то же.
А они останутся вдвоем в квартире, где сделают прекрасный ремонт и заживут красиво.
Дело оставалось за малым: чтобы брат Олежек Черевикин действительно мужа Гарика Качалова реально убил.
Беда была в том, что они в хороших отношениях состояли. Вместе футбол по телевизору смотрели, пиво пили и даже на стадион ходили.
И тогда Илья – он говорил, что где-то вычитал, в специальной литературе, – сказал, что надо потихоньку внушать Черевикину, что зять его – зло. Даже с большой буквы: Зло. Что он его мучает. И специально извести его хочет.
– Есть что-то, – спросил Илья, – что брат в муже прямо-таки ненавидит? Что его безумно раздражает?
– Есть.
– И что?
– Как Гарик храпит. Я серьезно! Олег прямо-таки исходит на гамно, по тридцать раз за ночь этого идиота пьяного будит, а тот снова храпеть. А брательник бесится.
– Прекрасно! – обрадовался любовник. – Вот на эту кнопочку и будем давить.
– Не слишком ли просто? – засомневалась Ольга.
– Просто все гениальное! Внушай ему помаленьку, когда-нибудь да сработает. Особенно когда брательник твой под психотропами или под выпивкой.
Вот она и стала потихоньку брата обрабатывать. Сначала смехом, а после серьезно. Пожалуется Черевикин на мужнин храп – Качалова ему: а ты его убей! И так – каждый раз: убей, убей, убей!
Чтобы выработать устойчивый рефлекс: храп – убийство!
Да только ничего не получалось. Неделя прошла, две, месяц.
Черевикин будил мужа, шпынял, расталкивал, ругался матерно – а руку на него все-таки не поднимал.
И однажды Ольга, жарко шепча, сказала Илье:
– Олегу надо помочь.
Тот сразу понял:
– Помочь убить?
– Да.
– Помочь – но как?
Она сразу сказала:
– Я не смогу.
А он, Илья, как ей в этом поможет?
Весь город в видеокамерах. Как Ходыженцев к Качаловым, в их дом на улице Авроры, в их квартиру проберется, чтобы по ходу дела под видеонаблюдение не попасть?
И потом, у брата чуткий сон. Как выбрать момент, когда оба, и муж, и брат, спят? Как любовнику проникнуть к ним в квартиру, убить, да еще потом несчастного психа убедить, что это именно он зятя зарезал?
А тут – чемпионат.
Брат Черевикин с мужем Качаловым давным-давно, еще в марте, билеты на матч в Москве сумели купить. Относительно дешевые, третьей категории. Загорелись: поедем вместе! На бесплатном поезде прокатимся, футбол поглядим, на столицу позырим. Благо в Белокаменной двоюродная сестра проживает. Перекантоваться можно пару ночей забесплатно.
Ольга, когда услышала об идее совместной поездки, сразу смекнула: вот он, способ, чтобы любовник подобрался к обоим, мужу и брату, как можно ближе!
И тоже купила билеты на тот самый матч.
На тот же матч и на тот же поезд.
И себе, и Илье.
Футбольные билеты вышли на круг страшно дорогие, но дело того, считала Ольга, стоило.
11
Прошла пара месяцев.
Чемпионат мира забылся – как и не было его.
В столицу постепенно приходила осень. С каждым днем все больше желтых прядей появлялось на березах. Вечера стали холодными, и темнело с каждым днем раньше и раньше. На дорогах возобновились пробки, детишки потащились в школу, начался новый футбольный сезон.
В один из первых сентябрьских дней Татьяна зарулила однажды к отчиму на Сельскохозяйственную.
Спортивные газеты с пометками на букмекерских страницах по-прежнему валялись по квартире, но в меньших количествах.
Валерочка привычно обрадовался падчерице, до отвала накормил ее собственноручно приготовленными яствами. Сначала – баелдой из баклажанов и свининой с красносмородиновым соусом, на десерт – собственноручно испеченной шарлоткой.
Когда девушка смаковала кофе, а отставник закурил свою вонючую сигаретку, зашел разговор о происшествии, имевшем место быть в литерном экспрессе.
– Получил я послание от Осянина, – мимоходом заметил экс-полковник.
– А это еще кто?
– Начальник МВД М-ской области.
– Вот кто у тебя, оказывается, в друзьях!
– Теперь да.
– Что пишет?
– Друзья наши, Ольга Качалова и Илья Ходыженцев, пока в СИЗО парятся. Однако следствие закончено, вот-вот передадут дело в суд.
– Сколько им грозит?
– Откуда ж я знаю? Я не прокурор.
– А Черевикин?
– Брат погибшей? А что ему будет? Живет, работает. Говорят, началась стойкая ремиссия.
– Скажи, Валера, а ты с самого начала понял, что он невиновен? И арест сумасшедшего был с твоей стороны только отвлекающим маневром? Чтоб настоящие преступники успокоились?
– Ох, Татьяна. Что ж ты за пытливый такой человечек! Обязательно тебе: хочу все знать!
– Ну, Валерочка-а-а! – капризно протянула девушка.
– Таня! Вот ты знаешь, в футболе есть такое понятие: играть по счету?
– Это как?
– Ну как? Если вдруг команда выигрывает два – ноль, она сушит игру, старается не рисковать, особо вперед не идет, отдает инициативу противнику. А когда вдруг проигрывает – все наоборот: вперед, в атаку, с шашкой наголо!.. Так и тут.
– Что сей образ значит?
– А то, что на самый первый момент Черевикин являлся единственным неоспоримым подозреваемым. Вот мы его и задержали. Впоследствии ситуация изменилась.
– Благодаря моим изысканиям и находкам? – лукаво напомнила Таня.
– И этому тоже.
– Ладно. Но расскажи вот что. Про душ – понятно. Ты разыскал и установил, что хирург, дурак, туда после убийства отправился. А вот перчатки? Неужели их и вправду на путях нашли?
– Нашли. Но не их.
– То есть?
– Когда я сказал лейтенанту негласно обыскать багаж пассажиров, он обнаружил в сумке Ходыженцева пару неиспользованных белых хирургических перчаток. Зачем, спрашивается, человеку, который на футбол в столицу едет, перчатки?
