Хлопать не надо!
– А я к техникам, – ответил Юра. – Буду держать за вас пальцы и обеспечивать бесперебойный коннект. Чтобы никаких сюрпризов!
– Долго держать придется! – крикнула Леночка и притопнула правой ножкой от переизбытка чувств.
Поцелуйтесь еще, и будет вам счастье!
– Ничего, я парень крепкий!
Да иди ты уже, крепкий парень! Исчезни! Свали с экрана! Без тебя тошно!
Охранники пропустили Юру и снова сомкнули ряды. Несколько секунд Леночка смотрела на их затылки, потом заложила руки за спину и нехотя вернулась ко мне. Глаза опущены.
Пожури ее немного.
– Вот видишь, человек старался, Вышку под тебя затачивал, пальцы будет держать, коннект обеспечивать – и что, всё зря? Не пойдешь? Бедный неандерталец! Нашел с кем подружиться!
– Сколько? – спросила Леночка упавшим голосом и злобно зарычала.
– Сумма ограничена только возможностями твоего организма. Вышка подключена к самым крупным биржевым площадкам. Сейчас к ней подведены свободные счета трех моих банков и двадцать процентов российского портфеля Корпорации. Это базовый комплект. Еще столько же в резерве. Для разминки должно хватить, а дальше как пойдет.
– Понятно… Вы тоже тю-тю. – Она постучала себя указательным пальцем по виску.
– Я уже давно тю-тю. Нормальные люди империй не создают. У них есть дела поважнее. Но это не меняет ситуацию. Хочешь сдать экзамен?
Леночка сосредоточенно кусала губы.
– А что будет, если я всё проиграю?
– Тебе ничего, потому что ты моя студентка.
– А если бы я не была вашей студенткой?
– Закатали бы в асфальт! Обычное дело!
Несколько секунд Леночка хлопала ресницами. Потом стала смотреть по сторонам. Коридор перегорожен спинами охранников. Я сижу на подоконнике, упершись руками в откосы, и закрываю солнце. Юры нет. Дверь в операционный зал открыта. Добро пожаловать!
Леночка достала мобильник, увидела, что сеть не ловится, и принялась медленно поворачиваться вокруг своей оси в надежде найти выход.
На третьем круге я спрыгнул с подоконника.
– Тебе ничего не грозит. Это я рискую. Проиграешь – убытки мои. Выиграешь – прибыль тоже моя. А ты попробуешь свои силы, узнаешь, чего стоишь, и останешься чистенькой! Проиграть – не стыдно, выиграть – почетно! Очень даже справедливый расклад. Учтены интересы обеих сторон. Соглашайся быстрее!
– Ничего не получится! Вы людей в асфальт закатываете! Не хочу иметь с вами ничего общего! – упрямо заявила Леночка.
Ладно, хоть крутиться перестала! Уже хорошо!
– Что, и обедать больше вместе не будем?
Леночка подумала секунду и замотала головой:
– Не будем… Овсянку поем! Лапшу растворимую!
Решение далось ей нелегко. Рыданий не последовало, но глаза увлажнились.
– И в машинку мою не сядешь?
Она снова покачала головой:
– На трамвае покатаюсь. Не привыкать!
– И книги мои выбросишь?
– Библиотеке нашей подарю. Пусть студенты учатся. Не жалко!
– Понятно…
Я повернулся к окну, уперся ладонями в подоконник и нервно забарабанил по нему пальцами. Приехали! Коза упертая!
Коридор снова разразился аплодисментами. Вот гады! Почуяли душу родственную. Сочувствуют. Уже и завидовать ей перестали. Уже на меня рычать готовы. Репрессий не боятся. Совсем охамели! Развел демократию! В собственной корпорации нельзя над девчонкой поиздеваться! Н-да… Это тебе не перед студентами экзекуции устраивать. С моими людьми такие шутки не прокатывают. Мигом выставят идиотом.
Да признайся ты ей, что пошутил! Сдались тебе эти асфальтовые страшилки!
А смысл? Мы все равно в тупике. Времени не хватило.
Ума тебе не хватило!
Я решил немного проветрить мозги: повернул ручку и распахнул окно. Жары еще нет. Приятная прохлада. Легкий ветерок. Весь подножный мир кажется мелочным и нелепым. К этому быстро привыкаешь. Остается направлять силовые линии и грести бабло лопатой.
– Эй, вы там не дурите! – забеспокоилась Леночка у меня за спиной.
Я не ответил. Попрошу Юру отвезти ее в общежитие и покончим с этим. Красиво не получилось. Будем разваливаться медленно и мучительно. Ни легенды, ни приятных воспоминаний. Все канет в позорной слабости.
Она так и останется горсткой пепла? Так и будет ползать всю жизнь перед мужиками в дорогих костюмах? Мы сдаемся?
А что я могу сделать?
Леночка пролезла под моей рукой и высунулась на улицу впереди меня. Я машинально обнял ее за талию.
– Всё-таки открыли окошко?
– Зачем подлизываешься? Мы же в разводе. Причем официально. На всю Корпорацию меня опозорила.
– Я не хотела. А подлизываюсь, потому что мы уже повязаны. Столько бесплатных обедов мне не вернуть! Я ведь с самого начала знала, что это ваших рук дело, и не нашла сил отказаться. А Монетный двор – вообще сказка! Тогда вы меня просто спасли. Выходит, я уже давно перепачкана с ног до головы. Не отмыться.
Она потянулась вперед, к солнцу, и зажмурилась. Я перехватил ее обеими руками, поднял как маленького ребенка и, упершись ногой в батарею, покачал вперед-назад. Леночка восторженно завизжала.
– Всё можно исправить, – сказал я, продолжая раскачивания. – Дождешься воскресенья, пойдешь в церковь и покаешься. Прогулки и обеды с нечистивым – это не смертный грех. Тебе его быстро отпустят. А потом постараемся друг друга не замечать. Такой вариант тебя устраивает?
– Не знаю! Надо подумать! – закричала Леночка. – Все равно не могу дотянуться! Почему? Дело ведь не в стекле!
Я осторожно поставил ее на пол.
– Почему?
– Не в тех руках летать пытаешься. Я могу только деньги пересчитывать. Найдешь свою половинку, тогда и дотянешься.
– А почему здесь птицы не поют?
– Ты на вершине мира, девочка. Какие, к черту, птицы?!
– Я ненадолго! Вы не ругайтесь, – успокоила меня Леночка и снова высунулась из окна. – Гляну одним глазком – и вниз, а то голова закружится!
Но возвращаться она не спешила.
Я втащил ее в коридор и закрыл окно. Охранники облегченно выдохнули и снова повернулись к нам спиной.
– Не хочу вас позорить, – прошептала Леночка. – У меня нет шансов. Девяносто восемь процентов начинающих трейдеров теряют все. И только два процента выигрывают, а учитывая мое везение, даже пытаться не стоит!
Принципиальных возражений нет. Начались торги. Давай быстрее.
– Я понимаю. Шансов дотянуться до солнца намного больше!
